Экипаж подводной лодки составляет особую, замкнутую, корпорацию. Попадая туда, человек на некоторое время исчезает для своих ближних, а затем появляется вновь, уже совершенно изменившийся и переродившийся. И это не удивительно. Ведь подводная лодка живет в мире, подобного которому до сих пор не было,—в мире, незнакомом ни одному из прошлых поколений. Этот мир только что открыт человеком и, в связи с этим перед нами встают новые проблемы, большая часть которых ждет своего разрешения еще в будущем.

Командир подводной лодки ведет свои судовые книги. Но это сухие отчеты, в которых не проскальзывают никакие душевные движения, и личность пишущего остается совершенно в стороне. Получается впечатление, что книга пишется не человеком, а самой подводной лодкой. Возьмем наудачу некоторые эпизоды из этих судовых книг. При этом не будем упускать из виду того обстоятельства, что путь подводной лодки всегда усеян опасностями: за нею постоянно следят сотни глаз, за нею безостановочно гонятся враги. Поэтому записи в книгах отличаются поразительной краткостью и сухостью, и мы в них никогда не прочтем полного живых и увлекательных подробностей рассказа о пережитых лодкой приключениях.

Известный английский писатель Редиард Киплинг дал ряд описаний надводной и подводной жизни английских субмарин под общим названием: «Пред лицом смерти». Заимствуем у него описание двух подвигов английских подводных лодок.

Вот что мы можем, например, узнать о приключениях английской подводной лодки Е—14. Однажды ночью ей пришлось отправиться в Дарданеллы. Незаметно пробраться в этом узком проливе с его крутыми скалистыми берегами, где каждый звук передается с удесятеренной силой, мимо батарей, постоянно наводящих свои прожекторы на воду,—вещь невозможная. И, конечно, лодка была замечена с одного из фортов, который и «приветствовал» ее артиллерийским огнем.

Она погрузилась в воду, и когда рано утром вновь поднялась на поверхность воды, то оказалось, что она находится в самом узком месте пролива, и все береговые форты открыли по ней огонь. Кроме того, всюду шныряли сторожевые суда. Лодка наметила себе одно из этих судов и направила в него мину, а затем тотчас должна была погрузиться, «так как матросы одного из неприятельских катеров пытались, перегнувшись через борт, захватить перископ лодки».

Положение лодки было, действительно, ужасное: перед ней на неопределенном расстоянии тянулись минные заграждения, над нею в разных направлениях неслись дозорные катера и канонерки. Шесть мучительных часов провела лодка под водой, погруженная в мрак и окруженная врагами, ежеминутно подвергаясь опасности погибнуть. Она даже не имела возможности спокойно зарядить свои батареи. Тогда она решила покинуть пролив и отыскать какое-нибудь более безопасное место, где бы она могла без помехи привести в порядок свои орудия. Затем она опять пустилась в путь и встретила два транспорта с войсками в сопровождении трех минных истребителей. Она выпустила в один из транспортов мину и должна была тотчас погрузиться в воду, не успев выяснить действие мины. Считая такой образ действий упущением, командир лодки в свое оправдание указывает на плохое состояние одного из перископов, испорченного накануне неприятельской гранатой.

Поднявшись на поверхность, лодка увидела, как один из истребителей сопровождал охваченный пламенем транспорт в близлежащую бухту. В течение этого же дня лодка встретилась с другой английской лодкой, сообщившей ей, что у нее вышли все мины. Они назначили друг другу свидание на следующий день, а затем, в виду приближающейся опасности, должны были быстро погрузиться, «и больше я ее не видел». Как часто бывают такие встречи у подводных лодок! Командиры обмениваются приветствиями, сообщают друг другу последние новости, в то время как глаза их беспокойно вперяются в горизонт, а руки команд готовы в любой момент,—хотя бы на полуслове,—привести в действие приборы для погружения лодки под воду.

Когда все мины лодки были израсходованы, она пустилась в обратный путь, преследуемая маленькой неприятельской флотилией в составе канонерки, миноноски и буксира. «Они меня провожали до Галлиполи—один спереди, а остальные два по бокам— в надежде, что я в конце концов запутаюсь в сетях». Так лодка передвигалась по проливу в течение восьми часов, вынужденная все время быть начеку, следить за минными заграждениями, за сетями и за преследовавшими ее судами, пока наконец у входа в залив ее не встретил союзный флот. Тогда она поднялась на поверхность воды и после трехнедельных скитаний, где каждый миг ее поджидала смерть, она благополучно вернулась к своей базе.

Не менее интересны приключения подводной лодки Е—11, пережитые ею тоже в Дарданеллах. И она, проникнув в пролив, тотчас была окружена неприятельскими миноносцами-истребителями. Аппарат беспроволочного телеграфа, как на грех, испортился, и таким образом наша лодка сразу «онемела и оглохла». То плавая на поверхности, то опускаясь под воду, чтобы отделаться от неприятельских судов, лодка направилась к Константинополю, встретила там миноносец и потопила его. При этом семидюймовым снарядом ей попортило перископ. Вследствие этого она была вынуждена отступить, и в укромном местечке ей удалось исправить свой перископ. Тогда она могла снова приняться за работу.

Тут (дело было вблизи Родосто) она прежде всего столкнулась с небольшим пароходом. Когда он, несмотря на требование лодки, не остановился, то команда была вынуждена сделать несколько ружейных выстрелов, и тогда только пароход остановился. По приказанию командира лодки, экипаж покинул пароход, при чем матросы со страху так заторопились, что две - три шлюпки опрокинулись.

«К счастью,—пишет в своем донесении командир лодки,— удалось вытащить всех людей из воды».

Представьте себе однако удивление командира, когда вдруг «на мостике лодки появляется американец, заявляет нам, что он сотрудник газеты «Чикагское Солнце», Силас Свинг и сообщает, что на пароходе нет никакой военной контрабанды». К счастью, командир лодки оказался человеком очень спокойным: выслушав журналиста, он поднялся на борт парохода, где мог вполне убедиться в том, что мистер Свинг превосходил по своей «рассеянности» любого профессора, так как на пароходе нельзя было не заметить двух пушек и большого груза снарядов, не говоря уже о другом военном материале. Конечно, пароход был незамедлительно пущен ко дну.

«Как раз в этот момент, — пишет командир лодки,—я заметил дымок на востоке».

Это был пароход, который увидел взрыв и потому поспешил к Родосто. Лодка погналась за ним и, настигнув его, потопила его метко пущенной миной. В этом месте море было настолько мелко, что в погруженном состоянии лодка задевала килем за морское дно и тем не менее не могла целиком скрыть свой перископ, так что значительная часть его высовывалась из воды. Вследствие этого с берега старались использовать перископ как мишень; к счастью, однако он не был при этом окончательно испорчен, а только погнут попавшей в него ружейной пулей.

Выходя из бухты Родосто, лодка встретила колесный пароход, нагруженный колючей проволокой. По данному с лодки сигналу пароход остановился, а затем попытался протаранить ее в тот момент, когда она к нему приближалась. Благодаря своей быстроходности, она сумела увернуться от него, и тогда он, спасаясь от нее, быстро повернул к берегу и выбросился на камни прибрежных утесов. Пущенная с лодки мина не попала в него; а так как в это время на утесах появился кавалерийский разъезд, который начал обстреливать лодку, ей пришлось быстро погрузиться. Все, описанное нами, произошло в промежуток времени от 10 часов утра до 4 часов пополудни.

Просматривая эти сухие отчеты, мы невольно поражаемся одному обстоятельству. Находясь постоянно на волосок от смерти, действуя постоянно в обстановке, где жизнь, смерть и разрушение зависят от одного движения, подводные лодки союзников всегда стараются щадить жизнь лиц, не принимающих непосредственного участия в военных действиях. Команда подводных лодок всегда старается посадить пассажиров на шлюпки и отправить их в какую-нибудь гавань, где им не грозила бы непосредственная опасность.

Могут ли похвастать таким образом действий подводные лодки наших врагов?

Еще по теме:

Тоннель под Ламаншем (1916 год)

По железной дороге из Франции в Англию (1916 год)