НОВОЕ В НАШЕМ ПЕРВОМАЙСКОМ ПРАЗДНЕСТВЕ

Превосходное, изумительное празднество. Этот день был особенно замечателен тем, что сама рабочая масса внесла в него чрезвычайно много нового. Рабочие Петрограда — я надеюсь, так же рабочие всей России — на лету схватили новую идею, формулированную нашей партией, и претворили ее в жизнь.

1 мая в этом году превращено было в истинный праздник труда.

Проповедовать пользу труда людям, которые весь свой век трудились, которые десятками лет не разгибали спины за работой на капиталистической каторге, не так легко. Нужно было время, чтобы совершился этот психологический переворот, чтобы рабочая масса — не одиночки, не отдельные группы передовиков, а гуща рабочей массы — поняла, что ныне мы трудимся на себя, что ныне проповедь труда является не добродетельным морализированием в духе Смайльса, а революционной необходимостью.

Кто наблюдал первомайское празднество в Петрограде, тот сможет вместе с нами, что ныне переворот этот совершился. Происходит нечто подобное тому, что было у нас года два тому назад с Красной армией. После десятков лет грубого царистского милитаризма, после четырех лет империалистской бойни рядовой русский солдат не мог питать особой симпатии к военной дисциплине. Когда до октябрьской революции охочие люди проповедовали русскому солдату дисциплину, он в лучшем случае воспринимал эту проповедь, как жужжание надоедливой мухи. И только после того, как низвергнута была власть буржуазии, как зародилась Красная армия на новой основе, постепенно слово дисциплина перестало быть пустым словом для рядового солдата нашей новой молодой армии, и лучшая часть красноармейцев не только сама подчинилась добровольно суровой дисциплине, но и стала проводить ее в самые глубокие низы.

Живо вспоминается картина первомайского празднества в 1917—18 гг. Воинские части имели совершенно различный внешний облик в 1917 и 1918 гг. В 1917 году старая царская армия находилась в апогее развала. И это чувствовалось на каждом шагу. И когда на демонстрации дефилировали большие массы солдат тогдашней «свободной» армии Керенского, каждый наблюлательный человек видел перед собою армию, обреченную на слом.

Уже в 1918 году картина изменилось. Красная армия делала первое свои шаги. Но поступь у нее уже было иная. Чувствовалось, что люди сбросили с себя оковы, что по крайней мере передовая часть новой армии вполне сознает свою историческую миссию. В 1918 году у новой армии был уже совершенно другой облик, другой звук шагов, другая спайка. Появился какой-то новый задор, уверенность в себе.

То же произошло в 1920 году с рабочими массами.

Звук топора теперь другой, звон лопат иной, движения более уверенные. Рабочий преобразился. Рабочий понял, что надвигается пора, когда труд становится, и уже частью стал, не подневольной каторгой, а занятием, достойным свободного в истинном смысле этого слова человека.

Замечательны эти новые внешние черточки, которые масса внесла в первомайское празднество. Большинство заводов Петрограда, кроме обычных плакатов, несло плакаты с изображениями из области своей производственной жизни.

Вот Вестингауз, показывающий превосходно сделанные модели своих тормозов. Вот галетная фабрика, демонстрирующая свои изделия. Вот балтийцы и лесснеровцы на плакатах демонстрируют предметы своего производства. Вот табачные фабрики, демонстрирующие свои изделия, и мн. др.

Этого не было ни в 1918 ни в 1919 гг. К этому не звали партийные организации. Это сами рабочие внесли свое новое в наш первомайский праздник. Создается своя трудовая гордость, создается новая психология, когда предметом гордости для каждого рабочего является то производство, в котором он трудится на благо всех.

А работы на Марсовом поле! Самое чудесное зрелище, которое нам довелось наблюдать за три года нашей революции. Много раз за эти годы Марсово поле представляло собой величественную картину. Бывшее Марсово поле, ныне площадь жертв Революции, знавало грандиозные боевые демонстрации, похороны, в которых участвовали сотни тысяч человек. Марсово поле видало виды.

Но самым прекрасным Марсово поле, несомненно. было в день 1-го мая 1920 года. Настоящее колышащееся море людей, человеческая нива, живой муравейник. Большинство явилось на работы за час раньше, чем это было назначено. И как навалились все на лопаты, с каким усердием рабочие и работницы выполняли свою задачу. За несколько часов Марсово поле преобразилось. Каждый считал за честь посадить хоть один кустик в ту землю, где похоронен прах лучших борцов рабочего класса.

Столь же великолепны были работы на площади Урицкого, где моряки, курсанты и рабочие старались друг друга превзойти в усердии к работе. Вся программа работы была выполнена с излишком.

Особенно необходимо отметить превосходную работу товарищей железнодорожников. Многие из них по собственному почину работали до часу ночи, т.-е. удвоили часы субботника. Перед началом работ громадная аудитория (так называемая «Яма» за Невской заставой) была битком набита. Настроение среди железнодорожников небывало повышенное. И все с гордостью передают, какая работа выполнена, и вычисляют, что сделано и что еще надо сделать на ближайшем субботнике.

С таким же усердием около 10.000 человек работали и в субботу, и в первую половину дня в воскресенье на огородах Петрокоммуны.

По предварительным подсчетам у нас в Петрограде на субботнике работало около 165.000    человек. Остальные демонстрировали. Но какая великолепная демонстрация. Совершенно особое настроение, не бывавшее еще до сих пор. Это совершенно особая картина.

Торжественные ряды демонстрантов смешиваются с возами, нагруженными песком, с телегами, которые подвозят строительный материал и т. п. Взаимная товарищеская любовь и пролетарское единодушие чувствуются на каждом шагу. Все друг к другу как-то особо ласковы. С особой лаской треплют по шее даже рабочих лошадей, которые, врезываясь со своей поклажей в ряды демонстрантов, иногда на минуту расстраивают правильное шествие.

165.000    человек работают на субботнике, и все-таки как много людей на улицах, как многочисленны ряды демонстрантов. Откуда только в голодном обезлюженном Петрограде так много рабочих и работниц.

Совершенно особое, что-то новое чувствовалось и в отношении демонстрантов к Советской власти и к нашей партии. Нечто особо интимное, близкое, любовное. На лицах десятков тысяч рабочих и работниц можно было читать: ну, теперь самое трудное позади, ну, теперь мы видим, что вы были правы; может быть, и случится еще не раз побранить вас за ту или другую ошибку, но все-таки вы молодцы, вы указали путь рабочему классу, вы наши, и мы с вами.

Маевка 1920 года есть крупнейшее событие в истории нарождающегося коммунистического труда.

Сведения, полученные из Москвы, показывают, что и там картина было такая же, как в Петрограде. И сведения со всей России, мы уверены в этом, только дорисуют картину.

Но какую любовь испытываешь к петроградскому пролетарию, когда видишь его все в новой и новой обстановке. 1-го мая 1920 года петроградский пролетариат еще раз показал, как чутко реагирует он на новые злобы дня. Не тысяча, не десять тысяч, а 500.000 человек в Петрограде усвоили основную идею коммунистической партии, заключающуюся в том, что все силы надо теперь отдать трудовому фронту. И не прошло еще трех месяцев с тех пор, как партия наша дала этот лозунг трудовой России, и что касается Петрограда, мы можем с уверенностью сказать, что этот лозунг усвоен.

Как прекрасна была грандиозная толпа вечером 1-го мая перед зданием Фондовой Биржи. По крайней мере, 30.000 человек зрителей, и ни одного инцидента, ни малейшего беспорядка, никакого назойливого вмешательства охранителей порядка, почти никаких представителей милиции, и тем не менее образцовый порядок. И превосходна была показана народу картина «Освобождения Труда».

Простая, элементарная, но великая идея облеклась в плоть и кровь. И каждый из 30.000 зрителей с полслова понимал, что хотят сказать ему этой величавой картиной, и сердца собравшейся могучей человеческой массы бились в унисон.

Да, мы дожили до того, что начинаем видеть уже результаты напряженной борьбы последних трех лет. Что-то новое в отношениях людей друг к другу, что-то новое в организации труда.

Идея коммунизма сошла на землю.

Идея коммунистического труда облекается плотью и кровью.

Г. ЗИНОВЬЕВ.

Коммунистический интернационал : Орган Исполнительного Комитета Коммунистического интернационала. -  1920 №10

Еще по теме:

Путь к счастью

Труд и война

Праздник или будни

Новое в нашем первомайском празднестве