Николай IІ и „темные силы". Документы бывшего царя (1917 г.) - 8 Октября 2017 - Дневник

«Никакие комментарии не были бы так выразительны, как эти документы. Глубоким унижением для современного мира является факт, что когда раскрывается закулисная сторона его истории, то оказывается, что она зависела от каприза безответственных правителей, бросавших великие нации с их обширными интересами из стороны в сторону, по своим прихотям и в своих семейных интересах, правителей — совершенно чуждых чести и далеких от серьезной политической идеологи, обманывающих и надувающих друг друга при проведении своих жестоких средневековых заговоров.

Относительно обмена телеграммами «Маnschester Guardian» пишет:

«Ко всему этому бывший царь относился с большим сочувствием. Но все же находятся лица, которые сомневаются в личной ответственности бывшего царя за намерение заключить сепаратный мир и которые предпочитают его, как союзника,—революционной России».

«Dailу Nеws» говорит:

«Царь склонен был вступить в заговор, направленный против его собственной страны. Неизвестно почему этот заговор не удался. Быть может, вследствие боязни этого жалкаго человека действовал без ведома Франции, а с другой стороны, вследствие его боязни действовать с ведома Франции».

«Dailу Mail» говорит:

«Все это дело дает конкретную иллюстрацию к мысли об опасности самодержавного строя; оно показывает, почему не может быть мира с Гогенцоллернами».

ЛОНДОН, 24 августа. Известный журналист Диллон, останавливаясь на опубликованном в печати тайном договоре Николая II с Вильгельмом, свидетельствующем о том, что германским императором давно уже была решена война, чтобы раз навсегда, избавиться от конкуренции Англии, замечает в газете «Dailу Теlegraрh»:

«Мне известен был этот документ еще в 1905 г. Мы обязаны графу Витте тем обстоятельством, что с этим позорным договором было поступлено, как с клочком бумаги, и это было одной из причин, по которым оба монарха считали Витте человеком ловким, но не заслуживающим доверия»

Николай IІ и „темные силы"

Победоносцев и Распутин

На продолжение всего своего царствования, с момента вступления на престол и до отречения, Николай II был во власти "темных сил", которые всецело влияли и даже помыкали им.

В первую половину царствования во главе темных сил, влиявших на Николая был всемогущий о6ер-прокурор синода, действующий «великий инквизитор» По6едоносцев, в руках которого Николай II являлся простой игрушкой.

Во вторую половину царствования самым ярким представителем темных сил, покоривших и подчинивших Николая II, является пресловутый невежественный и развратный «старец» Григорий Распутин, который, не занимая никакого официального положения, тем не менее в действительности был почти полным хозяином русской церкви, а в последние годы—и всего государства. так как и царь, и царица слепо исполняли его волю, советы и желания.

Члены Государственной Думы на «высокомилостевых» аудиенциях в беседах с царем на политические темы постоянно пытались открыть глаза Николая на то, что совершалось вокруг него. Не раз они указывали на роль, которую играли в русской жизни темные силы и безответственные влияния при дворе, отстаивали права о6щественности, идею народного представительства и т.д.

Однако все эти беседы, как показали дальнейшие события, не оказали на Николая II ни малейшего влияния; он оставался глух ко всем предостережениям, ко всем указаниям и советам избранников русского общества и народа.

Но зато любой представитель придворной камарильи, любой черносотенец или ханжа-изувер, любой член союза русского народа всегда могли рассчитывать встретить у царя сочувственный прием, могли повлиять на него, оказать на него воздействие. И были случаи, когда влияние такого рода типов не только не было мимолетным и скоропреходящим, но, наоборот, продолжались иногда в течение целого ряда лет: таково именно было влияние Победоносцева и Распутина.

Если влияние Победоносцева, бывшего профессора московского университета, легко объясняется его ученостью, его обширной эрудицией, опытностью в государственных делах, его особыми заслугами перед отцом государя, которого он был воспитателем,—то чем можно объяснить то огромное, поразительное влияние, какое имел на царя и царицу Григорий Распутин, темный, чуть грамотный мужик, который вместо слова Бог писал «бох», а вместо слова революционер всю жизнь говорил «люцинер»?

И публика, и печать, пытаясь разгадать эту психологическую шараду, стараясь уяснить себе причины того колоссального влияния, каким пользовался Григорий Распутин в царской семье, обыкновенно сводят все дело на половую, сексуальную почву и здесь, в области интимных связей, а также в области болезненных половых извращений видят разгадку непонятного влияния.

Отсюда постоянные обвинения в грубом разврате, особенно со стороны разных бульварных и лубочных изданий, которые, выступая с подобными обвинениями, в то время усерднейшим образом упражняются при этом в самой отвратительной порнографии, смакуя разные грязные картины и сцены.

Мы должны решительно заявить, что, по нашему глубокому убеждению, такое объяснение совершенно не отвечает действительности так как оно совсем не затрагивает главнейшую причину присутствия при дворе таких типов, как Григорий Распутин.

О том, что разврат, то скрытый и сокровенный, то явный и наглый, всегда был неизбежной принадлежностью русского двора,—это давно всем известно. Нередко этот разврат достигал чудовищных размеров и проявлялся в самых отвратительных формах. Существовал, конечно, разврат и при дворе Николая II, о чем нам более подробно придется говорит в одной из следующих глав.

Но разгадку непонятного явления, перед которым и у нас, и за границей все останавливаются с полнейшим недоумением, следует прежде всего искать не в разврате, не в сфере половых извращений, а в особенном, специфическом характере той в высшей степени суеверной, кошмарной мистики, которой была охвачена царская семья.

Не нужно забывать, что рядом с развратом при русском дворе постоянно уживалось самое грубое ханжество, которое особенно ярко проявлялось среди женской половины дома Романовых. В то время, как цари и великие князья занимались прожиганием жизни, изощряясь в утонченных формах разврата, царицы и великие княгини, покинутые мужьями, нередко искали себе утешения у монахов, попов, «старцев» и т. д.

Развитию ханжества при дворе Николая II очень много способствовал Победоносцев, в то время самый влиятельный и могущественный из всех сановников. Боясь, как огня, всякого искреннего религиозного порыва, боясь всего, что носило на себе печать чистого и активного христианства, Победоносцев и здесь, при дворе, всячески старался производить в области религии ту же изуверскую политику, которую он так широко практиковал по отношению к русскому народу и обществу. Далее на целом ряде фактов мы наглядно покажем, как все возникавшие при дворе религиозные искания он неизменно направлял в сторону сухой и мертвой обрядности. Результаты, разумеется, не замедлили обнаружиться.

Благодаря этой политике при дворе Николая II пышным букетом расцветало ханжество, к которому и царь, и царица проявили необыкновенную склонность; густой туман всякого рода суеверий все более и более опутывал царскую семью. Двери гордого дворца постепенно раскрывались все шире и шире для разных монахов, поэтов, мистиков, спиритов, медиумов, оккультистов, «старцев», «прозорливцев», знахарей, гадалок, юродивых...

Революция 1905 года смела Победоносцева. Но на смену ему пришел Григорий Распутин, почва для которого при дворе Николая II была уже вполне подготовлена.

Как ни велика дистанция от сановника до мужика, тем не менее не трудно найти много общих точек соприкосновения, которые сближали этих двух лиц и в то же время облегчали и обеспечили им влияние на Николая и жену. Прежде всего они оба действовали на религиозной почве, прикрываясь непреклонным в глазах всех верующих людей божественным авторитетом.

Но их собственная религиозность многим внушала большие сомнения, особенно в виду того, что и тот, и другой были чрезвычайно склонны поступаться интересами религии, жертвовать ими в видах достижения целей и заданий чисто земного, житейского, и политического характера. В области политики оба они являлись типичными черносотенцами, с той лишь разницей, что Распутин являлся простым, хотя и очень ярым рядовым, в то время как Победоносцев по справедливости может считаться творцом и основоположником идеологии «черной сотни». Ставя превыше всего царизм и самодержавие, и тот, и другой всю жизнь притворялись, что верят в нелепую сказку, рисующую царя не более не менее, как помазанником Божиим.

Близкие к Николаю II люди свидетельствуют, что бывший царь верил, —или по крайней мере делал вид что верит, в эту нелепую, кощунственную сказку, которая была внушена ему с детства и под гипнозом которой он вырос. Есть много данных, указывающих на то, что в этом внушении очень крупную роль сыграл опять-таки Победоносцев. Позднее с той же самой сказкой о Божьем помазанничестве постоянно носился «старец» Григорий Распутин чем, конечно, еще 6олее подогревал благоволение к нему со стороны царя и царицы.

Нездоровое, суеверно-мистическое брожение, развившееся при русском дворе, всецело захватило царицу Алексадру Федоровну, давно страдавшую психической неустойчивостью, а затем и Николая II. С недоумением и тревогой присматривалось к этому движению православное духовенство. Прошло несколько лет, и недоумение и тревога сменились ужасом: значительная и притом, несомненно, лучшая часть духовенства пришла к убеждению, что царская семья оказалась втянутой в хлыстовщину, которая в глазах духовенства всегда и неизменно рисуется как что-то в высший степени грязное, порочное, страшное.

Один из иерархов русской церкви, заслуженно пользующийся большой популярностью и уважением, писал мне незадолго до убийства Распутина.

«Твердо помните, что герои ХХ века (т. е. Распутин)—хлыст, и есть у мене основание думать, что все зэты и игреки вашей книжки тоже хлысты...

Этим объясняется падение всех честных людей с вершин власти».

Под буквой Z я упоминал в своей книжке о царице Александре Федоровне, под буквой U—о Николае II.

В то время, как одна часть духовенства принимала кошмарно-мистическое брожение, захватившее царскую семью, за настоящую, подлинную хлыстовщину, другая часть определяла это движение как особую разновидность, особое ответвление хлыстовской секты, которое и окрестила «дохлыстовщина».

В последние годы среди широких кругов духовенства все более и более складывалось убеждение, что в Царскосельском дворце организовался настоящий хлыстовский корабль, в котором роль «живого Бога» играл Григорий Распутин, а роль Богородицы—Александра Федоровна. Это убеждение разделялось не только многими иерархами православной церкви, но и некоторыми обер-прокурорами св. синода.

Как бы то ни было, для всех близко стоявших к Царскому Селу было совершенно ясно, что, очутившись во власти тесных сил, царская семья мало-помалу обратилась в какой-то бедлам, чуть не в сумасшедший дом. Едва ли можно сомневаться в том, психиатр нашел бы тут все привычки явно выраженного психоза и 6редовыя идеи, и наличность психопатологического элемента.

Дстаточно сказать, например, что как царица, так и царь видели в Распутине не только учителя и наставника, не только прозорливца и пророка, не только целителя, чудотворца и святого угодника Божия, но нечто гораздо большее. Они считали его живым Христом, живым Спасителем и, наконец, - Богом-Саваофом.

Все это представляется, конечно, чем-то совершенно диким, невероятным, чудовищным. Тем не менее это вполне верно, и мы надеемся доказать это самым непреложным образом. Вместе с тем мы попытаемся раскрыть здесь те ближайшие причины и условия, которые вызывали развитие этого нездорового мистического брожения при дворе Николая II, а также постараемся объяснить психический процесс, который привел царя и царицу к обожествлению грубого, невежественного человека, грязные и скандальные похождения которого вызывали негодование всей России.

Царь

Отец Николая, Александр III, умер преждевременно и неожиданно. С виду он казался здоровым, сильным, могучим человеком. Его считали богатырем. Но он происходил из семьи, отравленной алкоголизмом, ослабленной развратом и быстро шедшей по пути вырождения. Это был колосс на глиняных ногах.

Умирая, он сказал, что его сын неопытен, неразвит и совершенно не подготовлен для трудной и ответственной роли государя такой страны, как Россия. Благословляя его на царство. Александр III дал ему один совет:

«Слушаться во всем Победоносцева».

И Николай II, как послушный школьник, подчинился влиянию великого инквизитора. Он, как настоящий «недоросль», мыслил его головой, повторял его фразы; выступая в торжественных собраниях, прочитывал речи, изготовленные для него Победоносцевым, которого ненавидела вся страна, так как по справедливости считала его злым гением России.

Несмотря на молодые годы, Николай II вступил на престол с надорванной нервной системой.
Сначала грехи молодости, затем кутежи, попойки, оргии, словом—«прожигание жизни» во всех видах,—все это подорвало здоровье и расшатало нервную систему наследника, подготовив почву для истерии, которая постепенно начала сказываться в нем все сильнее и затяжнее. Он становится чрезвычайно нервозным, легко поддаваясь разным эмоциям в роде страха, паники, подозрительности, жестокости и т. д.

На первых порах Николая считали добрым, мягким, сентиментальным, склонным и податливым на новые влияния. Таким он представлялся обществу, которое судило о нем по слухам и сравнивало его с его отцом, тяжелым, суровым, упорным реакционером, который всю жизнь оставался безнадежно глухим ко всем запросам и требованиям времени. Николай II подкупал простотой обращения, любезностью, вниманием к своему собеседнику. Лица, имевшие возможность подолгу наблюдать его (во время путешествий, например), уверяли, что, когда он хотел, так мог казаться обаятельным.

Но постепенно и мало помалу начали вырисовываться настоящие, подлинные черты духовного облика нового царя. Он оказался ограниченным, коварным, холодно-жестоким и в довершение всего крайне невежественным (без малейшего желания пополнить многочисленные пробелы своего образования), грубо суеверным и в значительной степени истеричным.

Коварство он ввел в систему, которую широко практиковал в своих сношениях с людьми. Чем любезнее и внимательнее становился царь к тому или другому министру, тем больше тот имел оснований ожидать, что завтра ему придется прочесть в газетах о своей отставке. Даже в сношениях со своими ближайшими родственниками он постоянно прибегал к той же самой системе коварства,—как о том недавно очень убедительно свидетельствовал великий князь Николай Михайлович.

Брак на Алисе Гессенской, рекомендованный,—как писали в свое время, Бисмарком и одобренный Победоносцевым не дал удовлетворения ни той, ни другой стороне. Говорили, что принцессе Алисе, которая отличалась религиозностью и преданностью лютеранству, стоило не малых нравственных усилий отказаться от вероисповедания, в котором она была воспитана. О том, что Алиса очень религиозна, было хорошо известно при русском дворе, и можно думать, что это обстоятельство играло не малую роль, почему всемогущий в то время Победоносцев стоял за этот брак.

Нового царя и царицу русское общество встретило не только без всякого предубеждения, а, наоборот, с явным и почти общим сочувствием, так как ожидало и надеялось, что новое царствование положит конец той мрачной реакционной политике, от которой так настрадалась вся страна за время царствования Александра ІII. В иностранной печати встречались известия о том, что по вступлении на престол Николай коренным образом изменит существующий государственный строй и даст России конституцию.

Всем известно, что при первом же своем выступлении перед представителями земства, городов и дворянства Николай показал, чего Россия может ожидать от него. Читая речь, заготовленную для него Победоносцевым, он произнес:

«Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель».

Осудив столь резко и грубо лучшие стремления лучшей части русского общества, Николай II тем самым отмежевался от всех живых и прогрессивных общественных элементов. Таким образом, ему ничего не оставалось более, как опереться на те общественные круги привилегированных классов, которые были всецело проникнуты реакционными и ретроградными стремлениями, которые преследовали корыстные, личные или узко-сословные интересы в ущерб интересам широких трудовых народных масс.

Темные силы подняли голову; постепенно и мало-помалу начали они группироваться вокруг престола нового русского царя.

«Р. В.»

А. Пругавин.

Еще по теме:

Революция. 1917 год. Предисловие

.............................................................................

«Царские игрушки»

Отъезд Николая II и его семьи из Царского Села

Перевод Николая Романова в Тобольск (август 1917 г.)

Прибытие Романовых в Тобольск (август 1917 г.)

Романовы в Тобольске (август 1917 г.)

Николай IІ и „темные силы". Документы бывшего царя (1917 г.)