Нечаевское дело - 29 Июня 2021 - Дневник

С 1 июля началось наконец в Спб. судебной палате разбирательство дела об обнаруженном в различных местах Империи, так называемом Нечаевском, заговоре, направленном к ниспровержению установленного в государстве правительства, дела, слухи о котором давно уже возбуждали общественное внимание.

Правительство не только признало возможным вести разбирательство этого дела при открытых дверях, но даже озаботилось печатать подробные отчеты об оном в «Правительственном Вестнике», изо дня в день, так что возбужденное внимание публики вполне удовлетворяется. Но в виду громадности и сложности этого дела, к которому, как известно нашим читателям, привлечено 87 подсудных, разделенных на 12 групп, мы не будем перепечатывать вполне стенографических отчетов «Правительственного Вестника», а по мере хода дела намерены представлять его нашим читателям в сжатых очерках, передавая им по возможности все, наиболее существенное и важное.

Как мы уже указывали, дело это разделено на 12 отдельных производств и 1 июля началось рассматриваться дело о первой группе подсудимых, к числу которой отнесены:

1) дворянин Петр Гаврилов Успенский,

2) купеческий сын Алексей Кирилов Кузнецов,

3) отставной колежский секретарь Иван Гаврилов Прыжов,

4) московский мещанин Николай Николаев,

5) священнический сын Владимир Федоров Орлов,

6) дворянин Феликс Вадимов Волховский,

7) кандидат прав Петр Никитин Ткачев,

8) с.-петербургская мещанка Александра Дмитриева Дементьева,

9) жена полковника Елизавета Христьянова Томилова,

10) священнический сын Иван Иванов Флоринский и

11) священнический сын Михаил Петров Коринеский.

Сущность обвинения означенных лиц заключается в следующем:

В феврале и марте месяцах 1869 года, в здешних высших учебных заведениях, именно: в медико-хирургической академии, университете и технологическом институте, происходили, как известно, беспорядки в среде студентов. Беспорядки эти не имели, по-видимому, другого характера, как выражение стремлений учащейся молодежи добиться у начальства разрешения иметь свою студенческую кассу и права составлять сходки для обсуждения действий этой кассы.

В апреле месяце беспорядки были прекращены; но собранные при расследовании о причинах их сведения привели к мысли, что если, с одной стороны, внешние признаки университетских событий не давали повода подозревать в стремлениях студентов каких-либо других целей, кроме вышеупомянутых желаний их иметь свою кассу и сходки, то, с другой, желания эти, а с ними и выражавшая их молодежь, были не более, как орудием в руках людей, преследовавших совсем иные цели и бывших главным образом причиной беспорядков.

Тем не менее, в то время не было еще ясных указаний, кто именно и для каких целей подстрекал студентов к движениям; сделалось только известным, что в происходивших в течение января и февраля месяцев студенческих сходках принимали деятельное участие: состоявший в то время учителем Закона Божия в приходском Сергиевском училище в Петербурге Сергей Нечаев, сын священника в селе Иванове, Владимирской губернии, он же учитель тамошнего сельского училища, Владимир Орлов, бывший тогда в Петербурге, а также кандидат прав с.-петербургского университета Петр Ткачев; что, затем, из них Нечаев с чужим паспортом уехал 4 марта 1869 года за границу, а Орлов неизвестно куда скрылся из Петербурга.

Далее, в конце марта того же года, задержано было напечатанное в типографии с.-петербургской мещанки Дементьевой воззвание, под заглавием «К обществу», в котором неизвестный автор, между прочим, заявляет:

«...Протест наш тверд и единодушен, и мы скорее готовы задохнуться в ссылках и казематах, нежели задыхаться и нравственно уродовать себя в наших академиях и университетах».

Как отдельный факт, обнаружение этого воззвания не привело еще к раскрытию какого-либо организованного тайного общества, которому оно, очевидно, служило только одним из средств распространения его преступных намерений, но, тем не менее, обстоятельство это указало на необходимость усилить наблюдение за разными лицами, обращавшими уже на себя внимание правительства своей политической неблагонадежностью. Сосредоточивая в себе все изложенные сведения, III-е отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии признало нужным, в ноябре месяце 1869 года, произвести, между прочими, обыск у приказчика книжного магазина Черкесова в Москве, дворянина Петра Успенского, результаты какового обыска, как равно и последовавшие за тем обыски у других лиц, обнаружили следующее:

3 сентября 1869 года прибыл в Москву из Женевы бывший учитель Сергиевского приходского училища в Петербурге, Сергей Геннадиев Нечаев, который, благодаря знакомству, сделанному им с приказчиком книжного магазина Черкесова в Москве, Успенским, еще в феврале месяце, до побега своего за границу, обратился непосредственно к сему последнему сначала в магазин, а потом стал бывать и в квартире. Здесь, после долгих бесед о том, как помочь бедствующему народу, который будто бы повсюду питает сильное неудовольствие против правительства, Нечаев убедил Успенского составить тайное общество, которое подготовило бы в народе восстание, имеющее целью ниспровергнуть существующий в государстве порядок.

Затем, в непродолжительном времени, Нечаев, по указанию Успенского, свел знакомства с слушателями петровской земледельческой академии , где он слыл под именем Ивана Петровича Павлова. Последствием этих знакомств было то, что Нечаев, в качестве посланного от всемирного революционного комитета из Женевы, для возбуждения в России народного восстания, организовал из слушателей петровской академии тайное общество, с целью распространения в народе идеи о необходимости ниспровергнуть существующий порядок, указывая при этом на 19 февраля 1870 года, как на самый удобный для народного движения день.

Чтобы придать своей пропаганде более убедительный вид, Нечаев учредил сношения с вновь поступающими в тайное общество членами посредством особых бланков от комитета народной расправы, с топором, образцы которых найдены, при обыске у Успенского, и составил для руководства общие правила организации и правила сети для отделений, согласно каковым правилам лица, склонившиеся к образованию из себя тайного общества, должны были сначала составить кружки, каждый в пять человек, из кружков должны были образоваться отделения, и т. д.

Таким образом, на записке, найденной у Успенского, значились под первыми четырьмя цифрами начальные буквы фамилий, принадлежавших первым членам организации: Долгову, Иванову, Кузнецову и Рипману. Все они слушатели петровской академии. Против этих фамилий, в свою очередь, значились имена тех слушателей академии, которые ими уже были приглашены в члены тайного общества.

С.-Петербург. Нечаевское дело.

Грот в Петровском парке, в котором убит Иванов. Выход к пруду

Между тем, еще прежде этого, именно 25 ноября того же года, в Москве, в пруде петровского парка, принадлежащего земледельческой академии, случайно найдено было мертвое тело, в котором приглашенными к осмотру лицами узнан был слушатель той же академии Иван Иванов. По всем признакам первоначального осмотра, Иванов оказался убитым огнестрельным оружием, на шее его затянут был красный шерстяной шарф, на концах которого оказался привязанным кирпич. При этом, однако ж, никаких признаков грабежа замечено не было, так как даже часы оказались в кармане.

С.-Петербург. Нечаевское дело.

Грот в Петровском парке, в котором убит Иванов. Выход в лес

Сопоставление таких обстоятельств, как состояние Иванова в списке членов тайной организации с одной стороны и отсутствие признаков ограбления его при убийстве с другой, подало повод подозревать, что смерть Иванова последовала от руки человека, имевшего основание метить ему и вообще заинтересованного в его погибели. Направленное в этом смысле дознание раскрыло следующее:

Успенский и задержанный вслед за обыском у него купеческий сын Алексей Кузнецов, он же слушатель петровской земледельческой академии, объяснили, что убийство Иванова совершено ими, с участием Сергея Нечаева, отставного колежского секретаря Ивана Прыжова и московского мещанина Николая Николаева, по следующему поводу и при нижеозначенных обстоятельствах.

Образовывая тайное политическое общество, Нечаев, он же Павлов, постоянно говорил им, что он действует от имени комитета, приказания которого должны быть беспрекословно исполняемы; что, вербуя таким образом членов петровской академии, Нечаев пригласил и Иванова, который хотя и дал свое согласие на вступление в общество, но затем, на разных собраниях членов, заявлял постоянно недоверие к словам Нечаева о комитете, не желал беспрекословно подчиняться приказаниям сего последнего, объявляемым тем же Нечаевым, и вообще выказывал строптивость, намекая даже на то, что он отделится от общества и образует новое общество, под своим главенством; что подобный образ действий Иванова возмущал Нечаева, который стал возбуждать вопрос об обуздании Иванова и что по этому поводу он, Нечаев, Успенский, Прыжов и Кузнецов сходились сначала у Успенского в квартире, где был составлен план отделаться от Иванова чрез убийство его, для чего условлено было предварительно увлечь его в академический грот, с целью открытия, будто бы, там типографии; потом же, именно 21 ноября, собрались они у Кузнецова, куда пришел также и Николаев; что тут положено было Николаеву отправиться за Ивановым, чтобы привести над ним в исполнение означенный план, что и было затем исполнено часу в 5-м 21 же ноября, т. е. Иванов был завлечен в грот Николаевым, где его ожидали уже Нечаев, Успенский, Прыжов и Кузнецов, и когда он вошел, то Нечаев бросился на него первый, за ним другие, начали душить; потом Нечаев, взяв у Николаева заранее приготовленный пистолет, выстрелил Иванову в голову.

С.-Петербург. Нечаевское дело. План грота, в котором убит Иванов.

1. Выход к пруду. 2. Внутренний круглый грот со сводом. 3. Узкий коридор. 4. Выход в лес.

После этого навязаны были камни на шею и ноги Иванова, а затем труп его оттащили в пруд, где и бросили в прорубь. Затем, после убийства Иванова, именно 22 ноября, Алексей Кузнецов, вместе с Нечаевым, выехали из Москвы в Петербург, где Нечаев, с помощью Кузнецова, привлек некоторых студентов земледельческого и технологического институтов и медико-хирургической академии, а также и некоторых частных лиц, к вступлению в члены образованного им в Москве тайного общества; а в конце ноября или в начале декабря, когда Нечаев увидел, что долее оставаться в Петербурге небезопасно, по случаю начавшегося уже тогда дознания, то уехал в Москву, откуда вскоре, вместе с женой коллежского советника Варварой Александровской, уехал за границу, в г. Женеву.

Задержанные, по поводу открытия таких данных, в г. Москве, отставной коллежский секретарь Иван Прыжов и московский мещанин Николай Николаев, сознались как в принадлежности своей к тайному обществу, так и в участии с Нечаевым, Успенским и Алексеем Кузнецовым в убийстве Иванова.

Всемирная иллюстрация : Еженед. илл. журнал. Т.6, № 3(133)- 17 июля - 1871.

Еще по теме:

Нечаевское дело

Нечаевское дело. Приговор судебной палаты над первой категорией подсудимых

Нечаевское дело. Заседания Спб. Судебной палаты (вторая категория подсудимых). Часть 1

Нечаевское дело. Заседания Спб. Судебной палаты (вторая категория подсудимых). Часть 2

Нечаевское дело. Приговор над второй категорией подсудимых

Нечаевское дело. Суд над 3 категорией и Сибирской группой