nik191 Среда, 04.12.2024, 11:42
Приветствую Вас Гость | RSS
Главная | Дневник | Регистрация | Вход
» Block title

» Меню сайта

» Категории раздела
Исторические заметки [945]
Как это было [663]
Мои поездки и впечатления [26]
Юмор [9]
События [234]
Разное [21]
Политика и политики [243]
Старые фото [38]
Разные старости [71]
Мода [316]
Полезные советы от наших прапрабабушек [236]
Рецепты от наших прапрабабушек [179]
1-я мировая война [1579]
2-я мировая война [149]
Русско-японская война [5]
Техника первой мировой войны [302]
Революция. 1917 год [773]
Украинизация [564]
Гражданская война [1145]
Брестский мир с Германией [85]
Советско-финская (зимняя) война 1939-1940 годов [86]
Тихий Дон [142]
Англо-бурская война [258]
Восстание боксеров в Китае [82]
Франко-прусская война [119]

» Архив записей

» Block title

» Block title

» Block title

Главная » 2021 » Февраль » 21 » Из "1001 ночи” (Письмо из Тарнова)
05:07
Из "1001 ночи” (Письмо из Тарнова)

Блюмкин Яков

 

 

 

Из "1001 ночи”

 

(Письмо из Тарнова)

 

В номере 36 газеты "Свобода" помещена заметка о Блюмкине— убийце графа Мирбаха.

В связи с этим я имел возможность побеседовать с одним из украинских общественных деятелей г. С., который в марте 1919 года был арестован и сидел в Киевской губернской чрезвычайной комиссии в одной камере с Блюмкиным.

В марте месяце 1919 года, рассказывает г. С., я был арестован на киевском вокзале и, в сопровождении председателя железнодорожной чрезвычайной комиссии и трех красноармейцев был препровожден в губернскую чрезвычайную Комиссию, на Институтскую 40, (во дворец, где жил гетман Скоропадский, а позже Директория У. Н. Р.).

В камере № 5, куда было посажено до 160 человек, сидели между прочим — бывший при Раковском комиссар по иностранным делам Янов, старший политком той же чрезвычайки Шапиро, комиссар Лукьяновской тюрьмы — грузин (имени г. С. не помнит), два брата коммуниста — московской коммунистической партии и социалист-революционер левого толка Блюмкин.

Шапиро, отказавшись от сотрудничества со вновь прибывшим тогда председателей всеукраинской чрезвычайной комиссии Лацисом, был арестован за саботаж.

Комиссар Лукьяновской тюрьмы был посажен за кражу 5 тарелок, которые были стянуты им у его квартирной хозяйки.

Два брата московских коммуниста, которые, по-видимому, ранее носили княжеские фамилии — попали в чрезвычайку за то, что пришедший из Москвы во главе ними матросский карательный отряд отказался от производства в Киеве массовых расстрелов.

Блюмкин приехал в Киев как раз в то время, когда в Москве были открыты заговоры левых социалистов-революционеров и когда среди них были произведены массовые аресты.

Он 6ыл заподозрен в том, что его поездка в Киев была организована партией и имела своей целью агитировать и бороться с сов. властью.

Около полутора месяцев, рассказывает г. С., провел я в одной камере с Блюмкиным.

Когда мы познакомились 6лиже, Блюмкин рассказал мне подробности совершенного им убийства графа Мирбаха. Блюмкин выполнил свой террористический акт по жребию, павшему на него и установленному партией.

"Бомба была брошена на близком расстоянии, я не успел отскочить и был ранен в ногу и в руку.

Бросив бомбу, я сейчас же выскочил в сад, и не помню, но знаю, что я взобрался затем на забор - откуда меня сняли уже мои товарищи и тут я потерял сознание.

Очнулся я уже в комнате, в кровати, среди своих товарищей. Раны мои уже были перевязаны".

Между прочим, при Блюмкине была привезена в эту же чрезвычайку знаменитая по процессу Бейлиса Вера Чебыряк.

 

 

В тот же день, спустя полчаса, она была расстреляна тут же в саду, против окон заключенных, среди белого дня.

Обычно же расстрелы производились между 12 и 2-мя часами ночи.    

Расстреливал один человек — комендант чрезвычайной комиссии Михайлов.

О настроении в эти часы говорить не приходится.

Несмотря на то, что Блюмкин— террорист, его нервы не выдерживали и часто он, бледнея, вытягивался во весь рост и кричал: "мерзавцы, кровопийцы" и падал в обморок.

В камере появлялись сестры, приводили обморочных в чувство и снова исчезали.

Потом расстрелы в этом саду прекратились и обреченных вывозили за город.

Блюмкин пользовался относительной свободой и ему, не в пример другим, разрешалось даже гулять в саду при чрезвычайной комиссии.    

Теперь, очевидно, заканчивает г. С., судя по газетным сообщениям, Блюмкин снова на свободе и снова в той же Москве.

Картинки из жизни в киевской чрезвычайной комиссии, по-видимому, им основательно забыты и Блюмкин, надо полагать, совершенно добровольно служит мерзавцам и кровопийцам".

В заключение еще один характерный штрих из советской практики.

В мою бытность в чрезвычайной комиссии, рассказывает г. С., - а я просидел полтора месяца, было несколько случаев. когда днем входили в камеру и называли чье-нибудь имя.

Арестованные вскакивали со своих мест, собирались и спрашивали: а для какой цели?

— Подлежит освобождению — получался ответ.
— Как? Он уже расстрелян.
— Когда?
— Вчера.
— Ну, вот... значит недоразумение.

Этим все и исчерпывалось.

 

ДМИТРИЙ ГЕРОДОТ.


Свобода : Газ. полит., лит. и обществ. - Варшава, 1921 г. № 179, 20 февраля

 

 

Категория: Как это было | Просмотров: 213 | Добавил: nik191 | Теги: Блюмкие | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
» Календарь

» Block title

» Яндекс тИЦ

» Block title

» Block title

» Статистика

» Block title
users online


Copyright MyCorp © 2024
Бесплатный хостинг uCoz