По материалам периодической печати за апрель 1917 года.
Все даты по старому стилю.
Впечатления
Опять, как и накануне 23 марта, масса темных слухов и паники среди буржуазной публики и опять, как и тогда, грандиозная внушительная манифестация и полный порядок. Первое свободное празднование 1 Мая показало блестяще, насколько русский рабочий класс созрел для самостоятельной жизни. Он царил вчера на улицах Петрограда.
Крупная буржуазия и все обломки сокрушенных революцией темных сил попрятались; мелкая буржуазия гуляла, прислушивалась и, главным образом, стояла шпалерами, пропуская мощный, нескончаемый поток рабочего люда.
Поток этот был ярко-праздничен и красив. Реющие красные знамена с пролетарским лозунгом (среди них особенно часто повторялся, в соответствии с праздником 1 Мая, или «Да здравствует социализм», или «Интернационал», красные петлички или цветы, красные перевязи распорядителей, красные шарфы или шапочки работниц,—все это горело на ярком весеннем солнце. Казалось, и оно также, это скупое всегда петроградское солнце, праздновало первый пролетарский праздник в освобожденной России.
Особенно юный и весенний характер придавали демонстрации процессии детей и подростков, двигавшиеся во главе каждого из потоков с окраин. Их праздничные личики, их серьезно сомкнутые ряды, и особенно Интернационал, распеваемый их детскими голосами, под знаменами с надписью «Охрана детского труда», «Да здравствуют будущие борцы за свободу России», «Бесплатное обучение до 15 лет», делало эту часть демонстрации прямо трогательной.
Военные оркестры чередовались с хорами революционных песен; солдатские процессии, вливающиеся в общее русло, приветствовались громким «ура» и взаимным размахиванием шапок.
Вообще единение с солдатами было полное. Их непосредственные, внепартийные речи звучали часто в унисон с рабочими ораторами, представлявшими взгляды интернационалистов.
— Совсем справедливых речей не слышно, — заявила меланхолично фланирующая в толпе барыня своей подруге:— одни только ленинские!
— пришлось услышать пишущему эти строки на Марсовом поле.
У народных масс, как известно, другая мерка справедливости, и возгласы «правильно!» слышались в ответ на речи, призывавшие к необходимости единовластия Совета Р. и С. Д., строгого проведения 8-час. раб. дня, земли для трудящихся и—что было всего более подчеркнуто — необходимости окончить войну, разъяснение того, что она может быть окончена только под напором пролетарских масс в каждой стране.
Об этом же говорили красноречиво и плакаты и лозунги на знаменах
«Да здравствует братство среди народов»,
«1 Мая—праздник труда — залог счастья трудящихся всего мира».
Гренадеры ком. разведчиков:
«Война до полной победы над буржуазией»
и опять
«Да здравствует социализм»,
«Да здравствует III Интернационал».
В Гатчине, кроме того, виднелась надпись:
«Да здравствует государство-коммуна».
Хорошо жилось вчера на улицах! И только полное изнеможение загоняло домой, куда каждый нес с собой светлое, как алый отблеск зари, воспоминание об этом алом весеннем празднике, этой зарождающейся впереди зари социализма на заре русской свободы.
А. У.
В эти дни
Революция вместе с мировой войной в колоссальной степени увеличила темп нашей политической жизни, события идут с головокружительной быстротой, и каждый день теперь стоит целых десятилетий в другое время.
В эти дни, когда Петроград жил такой интенсивной политической жизнью, когда все население столицы вышло на улицу, чтобы так или иначе выразить свое отношение к событиям и принять участие в манифестациях или митингах, перед нами предстала чрезвычайно яркая картина борьбы классов во всей своей обнаженности.
Как изменилась картина за короткое время!
Тогда, в февральско-мартовские дни, на сцену выступил рабочий класс, который пошел на решительный приступ самодержавия и с помощью революционной армии свалил его, при рукоплесканиях буржуазии, которая превозносила революцию и об‘являла ее национальной, ибо эта революции открывала буржуазии дорогу к власти.
Переворот совершился, Гучковы и Милюковы стали у власти, и теперь, в эти апрельские дни, та же самая буржуазия, испуганная натиском пролетариата, уже вышла на улицу, чтобы активно отстаивать свое правительство, Гучкова и Милюкова.
Теперь буржуазия всех рангов и видов сплотилась и объединилась в общем чувстве страха и ненависти к пролетариату, во имя мира и социализма, поднявшемуся на брошенный ему правительством капиталистов вызов. Анафеме предавала она рабочих и не находила в своем лексиконе достаточно ругательных слов, чтобы выразить свою злобу к рабам, осмелившимся выступить против ее правительства, — как будто рабочий класс для того только принес неисчислимые жертвы в борьбе с самодержавием, чтобы создать праздник жизни для буржуазии, а самому безропотно нести ярмо капитала.
Эти дни яснее ясного показали, чьи интересы защищает Временное Правительство, кому оно нужно, на кого опирается.
Петроград резко разбился на два враждебных лагеря: в одном — рабочий класс и революционные солдаты, а в другом — все имущие, все зажиточные и пока еще слепо плетущееся за капиталистами мелкое мещанство. Рабочие кварталы—против Временного Правительства, центральные части города—за него.
Это можно было наблюдать в каждом проявлении уличной жизни, в каждой манифестации, в каждом уличном митинге.
То, что произошло в эти дни, в сущности было бескровной, если не считать случайных и неизвестно кем сделанных выстрелов, схваткой буржуазии и пролетариата на улицах Петрограда. Эта схватка не была решительной и не дала прямых результатов для рабочего класса, ибо «сенатское разъяснение» ноты, сделанное Временным Правительством, не есть, конечно, победа демократии, как пишут в «Известиях Сов. Р. и С. Д.», а лишь простая отписка и отсрочка решения вопроса.
И ясно, что только что пережитые дни — это лишь начало великих классовых конфликтов, которые предстоят еще российскому пролетариату впереди и для которых Февральская революция очистила поле.
А. Юрьев.
Убедительно восстает против доктринерства г. Гофштетер в «Новом Времени»
Под знаменем свободы, провозглашенной у нас, практикуется целое настроение диктатур. Объявляя господство народной воли, каждый из нас допускает только господство своей собственной воли. По многим вопросам народ не спрашивается; настроения, противоречащие господствующим течениям, лишены права и возможности свободного и гласного выражения.
Новую печать партийно-классовой диктатуры носит на себе, например, введение 8-ми часового рабочего дня, отмены которого потребовала организация 89 частей Петроградского гарнизона. В то время, как английские рабочие отменили на их родине праздничный отдых, мы в разгар мировой войны занялись социальной ломкой и дезорганизовали всю свою экономическую жизнь.
Беда, великое несчастье рабочего класса заключается в книжном доктринерстве его руководителей, не умеющих приспособить старые формулы традиционного социализма к новым не предусмотренным теориею условиям и обстоятельствам. Такие ошибки подрывают авторитет социал-демократии.
...................................
Если русская интеллигентная демократия не обнаружит своего государственного творчества, тогда русский народ будет силою обстоятельств вновь брошен во власть монархической иллюзии. Наивное увлечение призрачной солидарностью международного пролетариата, теоретическое отрицание родной русской национальности, слепая агитация против войны, запрещение московскими социал-демократами выработки удушливых газов на химических заводах в Москве, разрешенной только после заявления, что завод вырабатывает лекарства— заставляет опасаться, что наша интеллигентная демократия несравненно богаче элементами государственного распада, чем государственного творчества.
В нашем миролюбии торжествует немецкая провокация.
Она погубит или Россию, как самостоятельное государство, или погубит русскую революцию, давшую государственную власть лишенной государственного чувства демократии...
Самым опасным врагом прогресса оказывается слишком большая стремительность прогрессивных решений революционных диктаторов. Именно она вызывает автоматически необходимость долговременных остановок и массовых движений вспять. Владычество безгосударственных и безнациональных преобразователей, не желающих считаться с волею народною и творящих волю свою, уклон к классовому и партийному диктаторству, накликают неминучие столкновения, угрожающие гибелью революционной государственности. Вот почему в душе искренних друзей демократической России царят не радостные ликования, а смутные опасения и тревоги за судьбу родины.
В последний раз
Если мы видели знамена красные,
Если видели море победителей,
Если слышали речи страстные:
«Долой войну и поработителей!»
Если мы слышали пение
«Марсельезы» красной, как кровь,
Неужели прельстит нас шипение
Змеиное вновь?
Нет! Кто видел и слышал, тот знает,
Что сила и правда у нас!
Что змея наше сердце смущает
В последний раз!
А. Крайский.
Еще по теме:
Революция. 1917 год. Предисловие
.............................................................................
Революция. Тревога за расстройство тыла
Революция. Граждане! Сохраняйте спокойствие, порядок и дисциплину (19-21 апреля 1917 г.)
Революция. Долой войну! (19-21 апреля 1917 г.)
Революция. Кровь пролилась. Безумцы добились своего (к событиям 19-21 апреля 1917 г.)
Революция. Впечатления и размышления (апрель 1917 г.)
Революция и армия (апрель 1917 г.)
| 