Первая мировая война. Варвары. Проповедь жестокости у немцев - 7 - 23 Ноября 2015 - Дневник

Продолжим рассказ о тех ужасных деяниях, которые были установлены и подробно описаны Чрезвычайной Следственной Комиссией для расследования нарушений законов и обычаев войны австро-венгерскими и германскими войсками.

Подвиг крестьянина Стефана Веремчука

Командующий пехотной дивизией, генерал-майор Нечволодов, донес командиру корпуса, что 7-го сентября сего года, как только части 76-го пехотного Кубанского полка подошли к правому берегу реки Иквы, крестьянин деревни Бабалоки, Княгининской волости, Дубенского уезда, Волынской губернии, Стефан Веремчук, 30-ти лет от роду, переправился на лодке с противоположного берега из своей деревни и доложил командиру 2-й роты названного полка, подпоручику Лисицыну, о силе и расположении противника, занимавшего позицию на левом берегу Иквы у деревни Бабалоки, после чего немедленно возвратился к своим односельчанам, укрывшимся от выстрелов в вырытых ими ямах.

Сообщение Стефана Веремчука оказалось существенно важным. После его донесения, благодаря правильному направлению нашего огня, положение австрийцев сделалось настолько тяжелым, что они вынуждены были бросить ближайшие к реке Икве окопы, сжечь деревню и отойти на вторую линию укреплений у опушки леса.

На другой день утром Стефан Веремчук, видя, что группа разведчиков 76-го пехотного Кубанского полка хочет переправиться через реку Икву, быстро переехал через нее в лодке и перевез их на свою сторону. Перевозил он их по очереди, так как лодка была небольшая. Затем Стефан Веремчук показал разведчикам те окопы, которые занимались австрийцами, после чего они прошли через село и направились к лесу.

Неприятель, заметив русских, открыл по ним сильный огонь и, видя их малочисленность, перешел в наступление; под натиском противника разведчики бросились через село к реке. По словам присутствовавших при этом односельчан Стефана, один из отходящих солдат сказал находившемуся с ними Веремчуку:

«ну, теперь мы пропали, не избежать нам смерти или плена».

Стефан успокоил их словами: «надейтесь на Бога, Он вас спасет» и посоветовал им не бежать вразброд, но быстро идти и отстреливаться, а сам побежал к реке, приготовил лодку и, подогнав ее к берегу, крикнул:

«теперь по одному в лодку ложись. Перекреститесь и с Богом. Лодку я буду гнать».

Затем Стефан снял шапку, перекрестился и стал переправлять разведчиков. Помогая высаживаться из лодки одному из них, он, по словам очевидцев, взмахнул руками: пуля попала ему в бедро навылет. Тем не менее, несмотря на рану, он отправился с оставшимися разведчиками и перевез их всех. Залегшие на нашем берегу солдаты и перевезенные разведчики не пускали Стефана назад и убеждали его не возвращаться в деревню, уверяя, что мадьяры его там убьют, но Стефан умолял их отпустить его, так как у него была там семья, и со словами: «я еще нужен своим односельчанам» погнал лодку обратно.

Причалив лодку и выйдя на берег, Стефан, по словам следивших за ним некоторых односельчан и солдат, тут же упал от потери крови. Затем встал и, пробежав до конопляного поля, вновь упал, потом пополз по этому полю на четвереньках, направляясь к своей хате. Неприятель к этому времени вновь занял окопы около реки, а также поместился в уцелевших от пожара восьми хатах.

Когда Стефан Веремчук был уже близко от своей хаты, несколько мадьяр бросились к нему и затащили его к себе в ближайший окоп. Многие из жителей слышали, как он кричал при этом:

«ой, ратуйте, православни я же вас звиручав!»

Из окопа, куда втащили Стефана, неслись душу раздирающие крики и стоны. Сидевшие в ближайшей к этому окопу яме крестьяне передают, что он кричал: «за вас православни, за Царя муки приймаю», и много раз повторял, обращаясь к любимой им матери: «ой, мамо, мамо, як мени тяжко». Ближайшим к окопу жителям слышно было затем, как ему чем-то затыкали рот, так как стоны его сделались более глухими. Долго слышались эти заглушенные стоны несчастного; по словам опрошенных,—часов около двух.

К утру следующего дня, 9-го сентября, мадьяры под натиском наших войск ушли за деревню к лесу на вторую линию окопов. Жена Стефана Веремчука Иустиния, не видя до сего времени мужа и узнав от проходящих мимо, что Стефан накануне полз, волоча ногу и взывая: «ой, братци, ратуйте», пошла искать своего мужа и нашла его шагах в тридцати от своей хаты перед окопом, куда его выбросили австрийцы. Он лежал лицом книзу, в одной рубахе, очень сильно изрезанной, и в крови. По словам жителей, наблюдавших, как полз Веремчук, никто из них не решался ему тогда помочь, так как в это время начался уже сильный артиллерийский и ружейный бой.

При осмотре трупа, по свидетельству жителей и семьи покойного Стефана, оказалось, что, кроме огнестрельной раны, было несколько колотых, руки были порезаны, плечи подрублены с пересечением ключиц, сухожилия под коленями перерезаны и концы сухожилий вытянуты, лицо разбито, в рот в большом количестве набита глина. Кроме того, по показанию чинов 76-го пехотного Кубанского полка, 9-го сентября занявших деревню, у Стефана были вырезаны мышцы на груди, на спине, на руках и на ногах.

Жена покойного Стефана просила солдат сделать для него гроб, но для этого не было ни времени ни материала. Поэтому крестьяне, омыв тело мученика, надели на него чистое белье и так предали земле на местном кладбище. Креста не удалось поставить, но жена и односельчане точно знают место, где он погребен.

Замученный Стефан Веремчук, по свидетельству односельчан и семьи, отличался замечательной религиозностью, совершенной незлобивостью, сильной любовью к матери, детям и жене, очень доброй и трудолюбивой женщине, и выдающейся добротой, при чем, несмотря на свою крайнюю бедность, он со всяким готов был поделиться последним и всегда чрезвычайно близко принимал к сердцу нужду и горе посторонних людей. Вместе с тем он горячо любил свою родину.

После Стефана Веремчука остались: слепая мать Мария Веремчук 62 х лет, Жена Иустиния 28-ми лет и трое сыновей—Макар 7-ми лет, Леонтий 5-ти лет и Федор 1 года и трех месяцев.

Командующий пехотной дивизией, генерал-майор Нечволодов, принял на себя обязанности попечителя осиротевшей семьи Веремчука, отправленной им до окончания войны под ближайший призор монахини Марии — настоятельницы Воскресенско-Покровского женского монастыря у ст. Плюссы, Северо-Западных железных дорог.
Главнокомандующим армиями фронта семье погибшего Стефана Веремчука было назначено единовременное пособие в 200 рублей.
По всеподданнейшем докладе начальником штаба Верховного Главнокомандующего о подвиге и мученической кончине Стефана Веремчука, Его Императорское Величество, в 1-й день декабря 1915 года,

Всемилостивейше повелеть соизволил:

1)   Назначить пенсию матери и вдове покойного Стефана Веремчука, первой в размере 120 рублей в год, а второй—в размере 240 рублей в год.
2)   Малолетних сыновей его — Макария, Леонтия и Федора определить, по достижении ими соответствующего возраста, на казенный счет в одно из учебных заведений, по усмотрению матери, со специальным сельскохозяйственным образованием.
3)   Разрешить открыть повсеместную подписку и сбор на постановку памятника-часовни на могиле мученика.
4)   Предписать настоятелям всех мирских и монастырских церквей, путем проповедей и бесед, объяснить прихожанам глубокий смысл и значение праведной жизни и высокого подвига Стефана Веремчука, и
б)   В виду чистой и глубоко религиозной жизни Стефана Веремчука, описание его жизни и подвига, составленное по показаниям семьи покойного, его односельчан и чинов 76-го пехотного Кубанскаго полка, бывших очевидцами геройского подвига и мученической кончины Веремчука, издать для широкого распространения как среди всех частей и команд русской армии, так и повсеместно среди мирного населения Империи.

ЦИРКУЛЯР ГЛАВНОГО ШТАБА

12-го іюля 1916 года, № 104.

Главное Управленіе Генеральнаго штаба объявляетъ о выходѣ въ свѣтъ слѣдующаго изданія:
Для нижнихъ чиновъ:

«Свѣтлой памяти Стефана Веремчука»—брошюра, изданная графомъ де-Рошефоромъ. 1916 года. Складъ изданія: Петроградъ, типографія газеты «Колоколъ».

Подписалъ: Начальникъ Главнаго Штаба,
Генералъ-отъ-Инфантеріи Михневичъ.