Самым главным врагом танков во второй половине ХХ века стали противотанковые управляемые снаряды. Дело дошло до того, что в 1970–1990-х годах в военной литературе стали появляться статьи о том, что из-за ПТУРСов танки потеряли свою эффективность и постепенно будут сняты с вооружения. Как же появилось столь грозное оружие?
В годы Второй мировой войны произошло кардинальное увеличение толщины брони танков, и соответственно возросли калибр и вес противотанковых орудий. Если в начале войны использовались противотанковые пушки (ПТП) калибра 20–45 мм, то в конце войны калибр ПТП находился в пределах 85–128 мм. В 1943–1944 гг. советские специалисты исследовали 726 случаев подбития наших средних и тяжелых танков и САУ германскими ПТП калибра 75 и 88 мм. Исследование показало, что на дистанции свыше 1400 м из 75-мм ПТП было подбито 4,4% танков, а из 88-мм ПТП — 3,2% танков. В немецких наставлениях оптимальной дистанцией открытия огня для 75-мм пушек было 800–900 м, а для 88-мм пушек — 1500 м. Вести огонь с больших дистанций считалось нецелесообразным. Итак, из лучшей 88-мм немецкой (а по мнению некоторых специалистов, и лучшей в мире) ПТП фактическим пределом дистанции было лишь 1500 м. А ведь ПТП конца войны были очень тяжелы, дороги и сложны в производстве.
Как же эффективно бороться с танками на дистанциях, превышающих 2–3 км? Впервые эта проблема была решена в 1944 г. в Германии, где был создан первый в мире противотанковый управляемый реактивный снаряд (ПТУРС) Х-7 «Rotkappchen» («Красная шапочка»). При проектировании Х-7 за основу был взят управляемый снаряд Х-4 класса «воздух-воздух». Главным конструктором ракет был доктор Макс Крамер. Управление Х-7 осуществлялось по проводам. Пара проводов связывала снаряд с оператором, вручную наводившим снаряд на цель. Система управления очень близка к системе «Дюссельдорф» ракеты Х-4. Изменение направления полета снаряда производилось с помощью интерцепторов — колеблющихся пластин, прерывающих поток воздуха.
Ракета Х-7 имела двухступенчатый пороховой двигатель WASAG. Первая ступень была разгонная, в течение трех секунд она развивала тягу до 69 кг. А вторая ступень — маршевая. В течение 8 секунд полета она поддерживала постоянную тягу 5 кг. Снаряд был сделан по аэродинамической схеме «бесхвостка». Стабилизация происходила с помощью крыльевого стабилизатора. Для компенсации неравномерной (относительно оси ракеты) тяги двигателя Х-7 вращался в полете с небольшой скоростью. Чтобы облегчить оператору слежение за ракетой, на ней устанавливались два пиротехнических трассера. Для использования Х-7 в пехотном варианте была разработана пусковая установка (ПУ), носимая в рюкзаке. Кроме того, проектировалась авиационная ПУ на самолете FW-190.
В ходе испытаний в 1944 г. и начале 1945 г. было сделано свыше 100 опытных пусков Х-7. В связи с окончанием войны дело до боевого применения не дошло.
Таким образом, немцы создали первый классический ПТУРС первого поколения. Поколения ПТУРСов различаются по системам наведения. В первом поколении заложена ручная система наведения, цель и окуляр панорамы наведения на одной прямой — линии визирования. Такая система наведения имеет ряд существенных недостатков. Так, мертвая зона (непоражаемое пространство) для ПТУРСов первого поколения составляет от 300 до 700 м. В ракетах первого поколения предъявлялись очень высокие требования к оператору ПТУРСа — малейшая неточность, и управление ракетой терялось.
Первым послевоенным ПТУРСом стала швейцарская «Кобра-1», созданная в 1947–1948 гг. В создании комплекса участвовали германские специалисты. Самой же Западной Германии производство ПТУРСов было разрешено лишь в 1959 г. Первым ПТУРСом, пошедшим в производство в ФРГ, стала «Кобра-810» — модификация швейцарского семейства «Кобр».
Однако в западной военной литературе пионером в создании ПТУРСов считают французскую фирму «Норд-Авиасьон». Это связано с тем, что французские ПТУРСы очень быстро распространились буквально по всему свету. Дело в том, что Франция вела разумную политику в экспорте оружия. Оружие продавалось практически всем, кто мог платить. При этом частные французские фирмы и госпредприятия не оглядывались ни на Вашингтон, ни на Москву.
Первый французский ПТУРС SS-10 (заводское название «Nord-5203») разрабатывался с 1948 г. на базе немецкой документации. Формально SS-10 был принят на вооружение французской армии в 1957 г. Но в ходе операции «Мушкетер» в 1956 г. SS-10 успешно использовался французскими войсками против египетских танков. Песчаные равнины Ближнего Востока были идеальным полигоном для испытаний ПТУРСов. Так, в ходе войны 1973 г. до 70% танков Египта, Сирии и Израиля было уничтожено ПТУРСами.
ПТУРС SS-10 запускали с одиночных переносных ПУ, а также с легковых и грузовых автомобилей, бронетранспортеров и легкого танка АМХ-13. Фирма «Норд» с 1956 по 1963 г. выпустила 30 тысяч снарядов SS-10. Любопытно, что только 39% ПТУРСов поступили на вооружение французской армии, а остальные были поставлены в десятки стран, включая США, Израиль, ФРГ, Швецию, Норвегию. Стоимость одного снаряда составляла 970 долларов.
Усовершенствованный вариант SS-11 имел большую дальность стрельбы и лучшую бронепробиваемость. Соответственно возросли вес и стоимость (один снаряд — 1500 долларов). ПТУРС SS-11 не имел переносной ПУ, а устанавливался на автомобилях, БТР, легких танках, вертолетах и самолетах.
Самый тяжелый французский ПТУРС SS-12 был единственным ПТУРСом первого поколения (не считая англо-австралийской «Малкара»), который имел два варианта управления — по проводам и радиоуправление. Варианты ракет SS-12 имели как кумулятивную, так и осколочно-фугасную боевую часть и могли применяться не только по танкам, но и по небронированным наземным целям, а также по кораблям.
Любопытно, что американский ВПК потерпел полную неудачу в создании собственного ПТУРСа. С 1953 по 1956 г. в США разрабатывался ПТУРС SSM-А-23 «Дарт». Было создано несколько вариантов снаряда, в том числе и с кольцевым стабилизатором. Но в 1957 г. на вооружение был принят снаряд с крестообразным крыльевым стабилизатором. Однако его производство ограничилось небольшой серией. Снаряд был очень тяжелым (до 140 кг), наведение было крайне сложным.
В итоге США отказались от «Дарта» и в 1959 г. приступили к массовым закупкам французских ПТУРСов SS-10 и SS-11. Почти все эти ПТУРСы американцы установили на подвижные установки — автомобили, средние танки М48 А2 и вертолеты. На базе гусеничного БТРа М113 была создана противотанковая установка Т-149 с боекомплектом 10 SS-11.
Только в 1961–1962 гг. американцы закупили около 16 тысяч ПТУРСов SS-11, из которых 500 было приспособлено для использования с вертолетов.
В 1961 г. на вооружение армии США был принят новый французский комплекс «Энтак».
Создание ПТУРСов и их боевое применение не прошли незамеченными в Москве. В 1956 г. вышло постановление Совета министров СССР о «развитии работ по созданию управляемого противотанкового вооружения».
Стоит отметить, что после войны в СССР были испытаны немецкие ПТУРСы «Красная шапочка». Кроме того, в отечественные НИИ чрезвычайно оперативно поступала рабочая документация на «Кобры», SS-10 и SS-11, а также «живые» эти изделия.
В 1956–1957 гг. в ОКБ-2, входившем в состав ГС НИИ-642, под руководством А. Д. Надирадзе было создано несколько опытных образцов управляемых противотанковых снарядов (УПС-1-7).
Из них можно выделить УПС-5 с системой управления по радио при визуальном наблюдении. Дальность стрельбы составляла 5 км, бронепробиваемость под углом 60° — 350 мм. Интересен и дальнобойный ПТУРС УПС-7, управляемый по радио, но снабженный телевизионной головкой наблюдения. Он мог стрелять на дальность 7 км и пробивать броню под тем же углом, но уже толщиной до 450 мм.
Наиболее тяжелый (70-килограммовый) радиоуправляемый снаряд при маршевой скорости 270 м/с имел дальность 30 км (!). Длина снаряда составляла 3 м, а калибр — 220 мм.
Ракеты УПС стали жертвами «челомеизации всей страны», проводимой Н. С. Хрущевым.
Оценим хитрые ходы «челомеизации». «Приказом Минавиапрома от 6 ноября 1957 г. ГС НИИ-642 и ОКБ-52 были объединены и преобразованы в НИИ-642 под руководством Челомея. ОКБ-52 стало его филиалом. Затем в соответствии с постановлением Совмина СССР № 293–140 от 8 марта 1958 г. НИИ-642 было ликвидировано, став филиалом ОКБ-52 по разработке систем управления крылатых ракет (в 1957–1965 гг. именовался «завод № 642 — филиал ОКБ-52» в ведении Государственного комитета по авиационной технике (ГКАТ))».
В НИИ-1 в отделе № 10 с 1956 г. разрабатывался опытный образец ПТУРСа «Кобра». Снаряд наводился по световому лучу, а стрельба велась из танка. Световой луч стабилизировался через танковый прицел. С помощью вышибного заряда «Кобра» вылетала из 160-мм гладкой танковой пушки. Максимальная дальность стрельбы составляла 3 км. Опытные пуски снарядов «Кобра» были проведены на софринском полигоне.
Однако в 1959 г. поступило указание передать все работы в ОКБ-16 Минавиапрома (главный конструктор А. И. Нудельман), а в январе 1960 г. отдел № 10 НИИ-1 расформировали.
8 мая 1957 г. было принято поистине историческое постановление Совмина СССР за № 505–263, согласно которому началось проектирование целой плеяды ПТУРСов.
Так, в СКБ-101 в Коломне (главный конструктор Б. И. Шавырин) началось проектирование ПТУРСов «Шмель» и «Скорпион». Первый ПТУРС мало отличался от французского SS-10. Причем разработчик «Шмеля» С. П. Непобедимый недавно признал, что в Коломну были доставлены SS-10 «для изучения».
«Скорпион» имел оригинальный кольцевой стабилизатор. По ряду причин работы над «Скорпионом» были прекращены, а комплекс «Шмель» со снарядом 3 М6 был принят на вооружение и запущен в серийное производство.
Комплекс «Шмель» устанавливался на автомобилях ГАЗ-69 и БРДМ. Дальность стрельбы составляла 1,5 км, а бронепробиваемость под углом 60° — 150 мм. В производстве «Шмель» состоял до 1966 года. Он стал первым массовым советским ПТУРСом. В результате ряд историков объявили, что «Шмель» был первым советским ПТУРСом и до СКБ-101 ПТУРСами у нас никто не занимался.
Между тем по постановлению Совмина от 8 мая 1957 г. была начата разработка еще многих ПТУРСов. Правда, единственным комплексом, принятым на вооружение и выпущенным малой серией, стал танковый ПТУРС 2 К4 «Дракон». Головным разработчиком комплекса было назначено КБ-1 Государственного комитета по радиоэлектронике (ГКРЭ). Снарядом занимались КБ-1 и ЦКБ-14, шасси — завод № 183 (Уралвагонзавод), а прицельными устройствами — ЦКБ-393 (ЦКБ КМЗ).
Комплекс имел полуавтоматическую систему наведения с передачей команд по радиолучу. «Дракон» проектировался для специального танка ИТ-1 «объект 150» (ИТ — истребитель танков), который разрабатывался на Уралвагонзаводе с 1958 г. под руководством Л. Н. Карцева. Танк не имел пушки и был вооружен только ПУ «Дракон». Боекомплект из 15 ракет 3 М7 помещался под броней танка. 12 ракет помещалось в автоматизированной укладке, осуществлявшей перемещение и подачу снарядов к пусковой установке.
Комплекс «Дракон» был принят на вооружение и выпускался малыми сериями с 1968 по 1970 г. Так, к примеру, в 1970 г. Ижевский завод изготовил 2000 ракет 3 М7, а Уралвагонзавод — 20 машин ИТ-1.
В процессе испытаний и эксплуатации комплекс показал высокую надежность, но его конструктивные недостатки (большие габариты, вес аппаратуры управления в танке составлял 520 кг, устаревшая элементная база, большая мертвая зона и т. д.) и отсутствие пушки на танке послужили причиной снятия ИТ-1 с производства.
Интересно, что уже в упомянутом постановлении Совмина № 703–261 говорилось: «Проработать в 1968 г. вопрос о целесообразности перевода ракетного оружия "Дракон” на базу Т-64 А с одновременным улучшением характеристик вооружения». Но «проработка» показала, что эти работы можно выполнить не ранее 1972 г., когда он уже не сможет конкурировать с перспективными ТУРСами.
Мало кому известно, что ПТУРСами занималось ЦНИИ-58, возглавляемое Василием Гавриловичем Грабиным. Так, по теме № 14 в 1958 г. разрабатывалось три варианта ПТУРСов: С-127 А, С-128 А и С-129 А. В создании снаряда «Дельфин» принимал участие и сын В. Г. Грабина Василий Васильевич. Дальность стрельбы ПТУРСа «Дельфин» составляла 3 км. Он должен был пробивать 500-мм броню под углом 30° к нормали. Маршевая скорость полета «Дельфина» — 100–120 м/с; диаметр корпуса 180 мм. Стрельба должна производиться с пусковой установки танка.
Согласно постановлению Совмина СССР от 8 мая 1957 г., экспериментальный образец истребителя танков с комплексом «Дельфин» должен быть сдан к IV кварталу 1959 г. Шасси для комплекса служил танк «объект 431», спроектированный в Харькове под руководством А. А. Морозова. Вес машины около 25 т, вооружение: 160-мм пусковая установка и 15–20 ПТУРСов «Дельфин».
Любопытно, что НИИ-58 помимо варианта с проводной системой управления предлагало вариант с тепловой головкой самонаведения. В декабре 1958 г. на гороховецком полигоне начались первые пуски «Дельфина».
«Дельфин», как и семейство УПС, стал жертвой подковерных интриг. Дмитрий Устинов и Сергей Королев попросту «съели» грабинское НИИ-58.
Однако 3 июля 1959 г. приказом Государственного комитета по оборонной технике (ГКОТ) ЦНИИ-58 был включен в состав королевского ОКБ-1 и полностью изменил тематику. Давний враг Грабина Устинов предложил Хрущеву ликвидировать НИИ, с тем чтобы на его территории Королев мог заняться созданием твердотопливных межконтинентальных баллистических ракет. Замечу, что ни сам Сергей Павлович, ни его преемники так и не сумели довести до принятия на вооружение ни одной твердотопливной межконтинентальной баллистической ракеты.
А теперь перейдем к противотанковым ракетам «Лотос», разработка которых была начата в ЦКБ-14 (КБП) в 1959 г. Снаряд «Лотос» имел полуавтоматическую систему наведения и передачу команд по инфракрасному лучу. Система управления разрабатывалась ЦКБ КМЗ. Разработчики считали, что система наведения «Лотоса» будет более помехозащищенной, чем система с радиоуправлением. Пусковая установка «Лотоса» имела направляющие балочного типа.
ПТУРС «Лотос» предполагалось установить на новом тяжелом танке, проектировавшемся на Челябинском тракторном заводе (ЧТЗ). По постановлению Совмина СССР № 141–58 от 17 февраля 1961 г. разработка этого тяжелого танка была прекращена. Был изготовлен лишь макет тяжелого танка, на котором в 1962 г. проходили заводские испытания ракет «Лотос». Весной 1964 г. на Гороховецком полигоне испытывался комплекс «Лотос», установленный на БТР-60 П. Пуск ракет производился как в неподвижном, так и в подвижном инфракрасном луче. Кроме того, был разработан проект установки «Лотоса» на танк Т-64 (объект 432). Тем не менее комплекс на вооружение не приняли. Общие затраты по теме составили 17,5 млн. (тех!) рублей.
В 1961 г. началась разработка ТУРСа «Тайфун» (заводской индекс 301 П). Головным разработчиком «Тайфуна» было ОКБ-16. Систему управления в «Тайфуне» сделали ручной, передача команд производилась по радиолучу. Снаряд 9 М15 оснащался кумулятивно-осколочной боевой частью. Причем осколочное действие 9 М15 было эквивалентно действию 100-мм гранаты от пушки Д-10, которой вооружались танки Т-54 и Т-55. Пусковая установка балочного типа.
КБ Кировского завода под руководством Ж. Я. Котина был создан безбашенный ракетный танк «объект 287», который имел двойное бронирование.
Вооружение танка состояло из пусковой установки ТУРС «Тайфун», двух 73-мм пушек 2 А25 «Молния» и двух спаренных с орудиями пулеметов.
Вместо башни на крыше корпуса была установлена вращающаяся платформа, в центре которой находился люк для выдвигающейся пусковой установки. ПУ стабилизировали в вертикальной плоскости, что позволяло вести стрельбу ракетами «Тайфун» с ходу на скорости 20–30 км/ч.
Слева и справа от люка к платформе были приварены два бронеколпака, в каждом из которых помещались 73-мм орудия и пулемет. В пушках «Молния» использовали боекомплект от пушки 2 А28 «Гром», установленной на БМР-1.
Пушка «Молния» в качестве механизма заряжания имела два барабана револьверного типа по 8 выстрелов в каждом. Управление всем вооружением осуществлялось дистанционно.
Два танка «объект 287» в апреле 1964 г. поступили на заводские испытания на Гороховецкий полигон. Из 45 управляемых пусков отмечено 16 попаданий в цель, 18 отказов, 8 промахов и 3 незачтенных пуска. Каждый танк прошел не менее 700 км. К концу 1964 г. испытания были прекращены для устранения выявленных недостатков (ненадежность системы управления ракет, неудовлетворительное действие стрельбы пушек 2 А25 и т. д.). Позже работы над «Тайфуном» и вовсе прекратили.
Постановлением Совмина СССР от 30 марта 1963 г. были начаты работы по созданию танка «объект 775» и двух ракетных комплексов — «Астра» и «Рубин». На этапе техпроекта предполагалось выбрать лучший из них.
Ракеты обоих комплексов должны были иметь сверхзвуковые скорости полета, вдвое превышающие скорость «Малютки», «Дракона», «Лотоса» и др. Такими стали первые ТУРСы, выстреливаемые из танковой пушки (пусковой установки).
Головным разработчиком «Астры» было ОКБ-16, а радиоаппаратуру системы управления проектировало ОКБ-668. Решением секции НТС ГКОТ от 1 марта 1964 г. из двух комплексов выбрали «Рубин», а работы по «Астре» прекратили. К тому времени на «Астру» затратили 601 тыс. рублей.
Головным разработчиком комплекса «Рубин» назначили СКБ (впоследствии КМБ) в городе Коломне.
«Рубин» имел полуавтоматическую систему наведения с передачей команд по радиолучу. Комплекс был разработан под специальный ракетный танк «объект 775».
В 1962–1964 гг. в СКБ-75 (Челябинский тракторный завод) под руководством П. П. Исакова был создан ракетный танк «объект 775». В ОКБ-9 для него создана ствольная нарезная (32 нареза) пусковая установка Д-126 калибра 125 мм, стрелявшая ТУРСами и неуправляемыми активно-реактивными осколочно-фугасными снарядами «Бур». Максимальная дальность стрельбы «Бурами» — 9 км. Пусковая установка имела автомат заряжания и дистанционно управлялась командиром-оператором. Д-126 была стабилизирована в двух плоскостях стабилизатором 2 Э16.
Дизельная силовая установка и трансмиссия «объекта 775» были заимствованы у танка Т-64. Но опытный танк («объект 775 Т) имел газотурбинную установку с двумя двигателями ГТД-350.
Гидропневматическая подвеска позволяла осуществлять ступенчатое изменение клиренса машины.
Оба члена экипажа размещались в изолированной кабине внутри башни. Механик-водитель располагался справа от пусковой установки на подвижном сиденье. Он вел наблюдение через смотровые приборы своей вращающейся башенки, которая удерживалась на месте при вращении башни специальными механизмами. При этом механик-водитель и его смотровой прибор постоянно оставались направленными вдоль продольной оси корпуса, чем обеспечивалось непрерывное наблюдение за дорогой.
Танк «объект 775» не был принят на вооружение из-за того, что экипаж плохо видел поле боя, сложности устройства и низкой надежности системы наведения ТУРСа.
На базе «объекта 775» был разработан танк «объект 780» также с размещением экипажа из трех человек в башне. Причем механик-водитель располагался в кабине по оси вращения башни. При повороте башни она вращалась вокруг этой кабины. 125-мм нарезная установка могла стрелять как ТУРСами, так и артиллерийскими снарядами обычного типа.
Следует заметить, что иностранцы в 1950–1970 годах почти не занимались специальными ТУРСами для вооружения танков. Лишь в 1958 г. американские конструкторы соблазнились мыслью создать универсальную танковую пушку, способную стрелять обычными снарядами, ПТУРСами, а также ракетами с ядерной боевой частью. ПТУРС, он же ядерный снаряд «ближнего» боя для танковых частей, получил наименование «Шиллейла» («Shillelagh») и индекс MGM-51.
Головным разработчиком снаряда была фирма «Philco Aeronutronic». Ракета должна была запускаться из гладкоствольного танкового орудия калибра 6 дюймов (152,4 мм). Первоначальный вес ракеты составлял 41 кг, но в серийных образцах был снижен до 27 кг. Первоначально ракета должна была управляться по радиоканалам, но позже было использовано полуавтоматическое управление по инфракрасному лучу.
А в 1962 году началось серийное производство средних танков М60 А2 со 152-мм пушкой для стрельбы «Шиллейлой»
В 1950–1960-х годах СССР серьезно отставал от США в создании легких танковых ядерных боеприпасов. Поэтому советский ответ на «Шиллейлу» последовал лишь в 1968 г., когда началось проектирование танковой системы вооружения «Таран». В состав комплекса входили одна пушка (пусковая установка) калибра 300 мм и две ракеты «Таран» и «Таран-1». Ракета «Таран» должна была вести стрельбу спецбоеприпасами мощностью 0,1–0,3 кт на дальность от 1–2 до 8 км. Ракета «Таран-1» предназначалась для самообороны танка и представляла собой ПТУР с дальностью 10 км и бронепробиваемостью 300 мм.
Носителем «Тарана» первоначально должен был быть танк «объект 287», а затем — модернизированный танк Т-64 А. Боекомплект танка составляли 2–3 ракеты «Таран» и 10–12 ракет «Таран-1». Комплекс «Таран» должен был стать носителем тактического ядерного оружия танкового полка.
Но вот где-то в районе 1970–1971 гг., по-видимому, в результате секретного соглашения с СССР, в американской прессе исчезают всякие упоминания об использовании «Шиллейлы» в качестве носителя ядерных боеприпасов, и она становится обычным ПТУРСом. Кстати, тогда это был единственный ПТУРС, входивший в боекомплект американских танков. А в конце 1972 г. прекратились работы над комплексом «Таран».
В годы Второй мировой войны произошло кардинальное увеличение толщины брони танков, и соответственно возросли калибр и вес противотанковых орудий. Если в начале войны использовались противотанковые пушки (ПТП) калибра 20–45 мм, то в конце войны калибр ПТП находился в пределах 85–128 мм. В 1943–1944 гг. советские специалисты исследовали 726 случаев подбития наших средних и тяжелых танков и САУ германскими ПТП калибра 75 и 88 мм. Исследование показало, что на дистанции свыше 1400 м из 75-мм ПТП было подбито 4,4% танков, а из 88-мм ПТП — 3,2% танков. В немецких наставлениях оптимальной дистанцией открытия огня для 75-мм пушек было 800–900 м, а для 88-мм пушек — 1500 м. Вести огонь с больших дистанций считалось нецелесообразным. Итак, из лучшей 88-мм немецкой (а по мнению некоторых специалистов, и лучшей в мире) ПТП фактическим пределом дистанции было лишь 1500 м. А ведь ПТП конца войны были очень тяжелы, дороги и сложны в производстве.
Как же эффективно бороться с танками на дистанциях, превышающих 2–3 км? Впервые эта проблема была решена в 1944 г. в Германии, где был создан первый в мире противотанковый управляемый реактивный снаряд (ПТУРС) Х-7 «Rotkappchen» («Красная шапочка»). При проектировании Х-7 за основу был взят управляемый снаряд Х-4 класса «воздух-воздух». Главным конструктором ракет был доктор Макс Крамер. Управление Х-7 осуществлялось по проводам. Пара проводов связывала снаряд с оператором, вручную наводившим снаряд на цель. Система управления очень близка к системе «Дюссельдорф» ракеты Х-4. Изменение направления полета снаряда производилось с помощью интерцепторов — колеблющихся пластин, прерывающих поток воздуха.
Германский ПТУРС Х-7 «Rotkappchen» («Красная шапочка»). 1945 год
Ракета Х-7 имела двухступенчатый пороховой двигатель WASAG. Первая ступень была разгонная, в течение трех секунд она развивала тягу до 69 кг. А вторая ступень — маршевая. В течение 8 секунд полета она поддерживала постоянную тягу 5 кг. Снаряд был сделан по аэродинамической схеме «бесхвостка». Стабилизация происходила с помощью крыльевого стабилизатора. Для компенсации неравномерной (относительно оси ракеты) тяги двигателя Х-7 вращался в полете с небольшой скоростью. Чтобы облегчить оператору слежение за ракетой, на ней устанавливались два пиротехнических трассера. Для использования Х-7 в пехотном варианте была разработана пусковая установка (ПУ), носимая в рюкзаке. Кроме того, проектировалась авиационная ПУ на самолете FW-190.
В ходе испытаний в 1944 г. и начале 1945 г. было сделано свыше 100 опытных пусков Х-7. В связи с окончанием войны дело до боевого применения не дошло.
Таким образом, немцы создали первый классический ПТУРС первого поколения. Поколения ПТУРСов различаются по системам наведения. В первом поколении заложена ручная система наведения, цель и окуляр панорамы наведения на одной прямой — линии визирования. Такая система наведения имеет ряд существенных недостатков. Так, мертвая зона (непоражаемое пространство) для ПТУРСов первого поколения составляет от 300 до 700 м. В ракетах первого поколения предъявлялись очень высокие требования к оператору ПТУРСа — малейшая неточность, и управление ракетой терялось.
Первым послевоенным ПТУРСом стала швейцарская «Кобра-1», созданная в 1947–1948 гг. В создании комплекса участвовали германские специалисты. Самой же Западной Германии производство ПТУРСов было разрешено лишь в 1959 г. Первым ПТУРСом, пошедшим в производство в ФРГ, стала «Кобра-810» — модификация швейцарского семейства «Кобр».
Однако в западной военной литературе пионером в создании ПТУРСов считают французскую фирму «Норд-Авиасьон». Это связано с тем, что французские ПТУРСы очень быстро распространились буквально по всему свету. Дело в том, что Франция вела разумную политику в экспорте оружия. Оружие продавалось практически всем, кто мог платить. При этом частные французские фирмы и госпредприятия не оглядывались ни на Вашингтон, ни на Москву.
Первый французский ПТУРС SS-10 (заводское название «Nord-5203») разрабатывался с 1948 г. на базе немецкой документации. Формально SS-10 был принят на вооружение французской армии в 1957 г. Но в ходе операции «Мушкетер» в 1956 г. SS-10 успешно использовался французскими войсками против египетских танков. Песчаные равнины Ближнего Востока были идеальным полигоном для испытаний ПТУРСов. Так, в ходе войны 1973 г. до 70% танков Египта, Сирии и Израиля было уничтожено ПТУРСами.
ПТУРС SS-10 запускали с одиночных переносных ПУ, а также с легковых и грузовых автомобилей, бронетранспортеров и легкого танка АМХ-13. Фирма «Норд» с 1956 по 1963 г. выпустила 30 тысяч снарядов SS-10. Любопытно, что только 39% ПТУРСов поступили на вооружение французской армии, а остальные были поставлены в десятки стран, включая США, Израиль, ФРГ, Швецию, Норвегию. Стоимость одного снаряда составляла 970 долларов.
Усовершенствованный вариант SS-11 имел большую дальность стрельбы и лучшую бронепробиваемость. Соответственно возросли вес и стоимость (один снаряд — 1500 долларов). ПТУРС SS-11 не имел переносной ПУ, а устанавливался на автомобилях, БТР, легких танках, вертолетах и самолетах.
ПТУРС SS-10 в вертолетном варианте
Самый тяжелый французский ПТУРС SS-12 был единственным ПТУРСом первого поколения (не считая англо-австралийской «Малкара»), который имел два варианта управления — по проводам и радиоуправление. Варианты ракет SS-12 имели как кумулятивную, так и осколочно-фугасную боевую часть и могли применяться не только по танкам, но и по небронированным наземным целям, а также по кораблям.
Любопытно, что американский ВПК потерпел полную неудачу в создании собственного ПТУРСа. С 1953 по 1956 г. в США разрабатывался ПТУРС SSM-А-23 «Дарт». Было создано несколько вариантов снаряда, в том числе и с кольцевым стабилизатором. Но в 1957 г. на вооружение был принят снаряд с крестообразным крыльевым стабилизатором. Однако его производство ограничилось небольшой серией. Снаряд был очень тяжелым (до 140 кг), наведение было крайне сложным.
В итоге США отказались от «Дарта» и в 1959 г. приступили к массовым закупкам французских ПТУРСов SS-10 и SS-11. Почти все эти ПТУРСы американцы установили на подвижные установки — автомобили, средние танки М48 А2 и вертолеты. На базе гусеничного БТРа М113 была создана противотанковая установка Т-149 с боекомплектом 10 SS-11.
Только в 1961–1962 гг. американцы закупили около 16 тысяч ПТУРСов SS-11, из которых 500 было приспособлено для использования с вертолетов.
В 1961 г. на вооружение армии США был принят новый французский комплекс «Энтак».
Создание ПТУРСов и их боевое применение не прошли незамеченными в Москве. В 1956 г. вышло постановление Совета министров СССР о «развитии работ по созданию управляемого противотанкового вооружения».
Стоит отметить, что после войны в СССР были испытаны немецкие ПТУРСы «Красная шапочка». Кроме того, в отечественные НИИ чрезвычайно оперативно поступала рабочая документация на «Кобры», SS-10 и SS-11, а также «живые» эти изделия.
В 1956–1957 гг. в ОКБ-2, входившем в состав ГС НИИ-642, под руководством А. Д. Надирадзе было создано несколько опытных образцов управляемых противотанковых снарядов (УПС-1-7).
Из них можно выделить УПС-5 с системой управления по радио при визуальном наблюдении. Дальность стрельбы составляла 5 км, бронепробиваемость под углом 60° — 350 мм. Интересен и дальнобойный ПТУРС УПС-7, управляемый по радио, но снабженный телевизионной головкой наблюдения. Он мог стрелять на дальность 7 км и пробивать броню под тем же углом, но уже толщиной до 450 мм.
Наиболее тяжелый (70-килограммовый) радиоуправляемый снаряд при маршевой скорости 270 м/с имел дальность 30 км (!). Длина снаряда составляла 3 м, а калибр — 220 мм.
Ракеты УПС стали жертвами «челомеизации всей страны», проводимой Н. С. Хрущевым.
Оценим хитрые ходы «челомеизации». «Приказом Минавиапрома от 6 ноября 1957 г. ГС НИИ-642 и ОКБ-52 были объединены и преобразованы в НИИ-642 под руководством Челомея. ОКБ-52 стало его филиалом. Затем в соответствии с постановлением Совмина СССР № 293–140 от 8 марта 1958 г. НИИ-642 было ликвидировано, став филиалом ОКБ-52 по разработке систем управления крылатых ракет (в 1957–1965 гг. именовался «завод № 642 — филиал ОКБ-52» в ведении Государственного комитета по авиационной технике (ГКАТ))».
Один из первых советских ПТУРСов
В НИИ-1 в отделе № 10 с 1956 г. разрабатывался опытный образец ПТУРСа «Кобра». Снаряд наводился по световому лучу, а стрельба велась из танка. Световой луч стабилизировался через танковый прицел. С помощью вышибного заряда «Кобра» вылетала из 160-мм гладкой танковой пушки. Максимальная дальность стрельбы составляла 3 км. Опытные пуски снарядов «Кобра» были проведены на софринском полигоне.
Однако в 1959 г. поступило указание передать все работы в ОКБ-16 Минавиапрома (главный конструктор А. И. Нудельман), а в январе 1960 г. отдел № 10 НИИ-1 расформировали.
8 мая 1957 г. было принято поистине историческое постановление Совмина СССР за № 505–263, согласно которому началось проектирование целой плеяды ПТУРСов.
Так, в СКБ-101 в Коломне (главный конструктор Б. И. Шавырин) началось проектирование ПТУРСов «Шмель» и «Скорпион». Первый ПТУРС мало отличался от французского SS-10. Причем разработчик «Шмеля» С. П. Непобедимый недавно признал, что в Коломну были доставлены SS-10 «для изучения».
ПТУРС «Шмель»
«Скорпион» имел оригинальный кольцевой стабилизатор. По ряду причин работы над «Скорпионом» были прекращены, а комплекс «Шмель» со снарядом 3 М6 был принят на вооружение и запущен в серийное производство.
Комплекс «Шмель» устанавливался на автомобилях ГАЗ-69 и БРДМ. Дальность стрельбы составляла 1,5 км, а бронепробиваемость под углом 60° — 150 мм. В производстве «Шмель» состоял до 1966 года. Он стал первым массовым советским ПТУРСом. В результате ряд историков объявили, что «Шмель» был первым советским ПТУРСом и до СКБ-101 ПТУРСами у нас никто не занимался.
Между тем по постановлению Совмина от 8 мая 1957 г. была начата разработка еще многих ПТУРСов. Правда, единственным комплексом, принятым на вооружение и выпущенным малой серией, стал танковый ПТУРС 2 К4 «Дракон». Головным разработчиком комплекса было назначено КБ-1 Государственного комитета по радиоэлектронике (ГКРЭ). Снарядом занимались КБ-1 и ЦКБ-14, шасси — завод № 183 (Уралвагонзавод), а прицельными устройствами — ЦКБ-393 (ЦКБ КМЗ).
Комплекс имел полуавтоматическую систему наведения с передачей команд по радиолучу. «Дракон» проектировался для специального танка ИТ-1 «объект 150» (ИТ — истребитель танков), который разрабатывался на Уралвагонзаводе с 1958 г. под руководством Л. Н. Карцева. Танк не имел пушки и был вооружен только ПУ «Дракон». Боекомплект из 15 ракет 3 М7 помещался под броней танка. 12 ракет помещалось в автоматизированной укладке, осуществлявшей перемещение и подачу снарядов к пусковой установке.
Истребитель танков «объект 150»
Комплекс «Дракон» был принят на вооружение и выпускался малыми сериями с 1968 по 1970 г. Так, к примеру, в 1970 г. Ижевский завод изготовил 2000 ракет 3 М7, а Уралвагонзавод — 20 машин ИТ-1.
В процессе испытаний и эксплуатации комплекс показал высокую надежность, но его конструктивные недостатки (большие габариты, вес аппаратуры управления в танке составлял 520 кг, устаревшая элементная база, большая мертвая зона и т. д.) и отсутствие пушки на танке послужили причиной снятия ИТ-1 с производства.
Интересно, что уже в упомянутом постановлении Совмина № 703–261 говорилось: «Проработать в 1968 г. вопрос о целесообразности перевода ракетного оружия "Дракон” на базу Т-64 А с одновременным улучшением характеристик вооружения». Но «проработка» показала, что эти работы можно выполнить не ранее 1972 г., когда он уже не сможет конкурировать с перспективными ТУРСами.
Ракета 3 М7 комплекса «Дракон». На фото справа видны устройство раскрытия стабилизатора ракеты и рупорная приемная антенна канала радиоуправления
Мало кому известно, что ПТУРСами занималось ЦНИИ-58, возглавляемое Василием Гавриловичем Грабиным. Так, по теме № 14 в 1958 г. разрабатывалось три варианта ПТУРСов: С-127 А, С-128 А и С-129 А. В создании снаряда «Дельфин» принимал участие и сын В. Г. Грабина Василий Васильевич. Дальность стрельбы ПТУРСа «Дельфин» составляла 3 км. Он должен был пробивать 500-мм броню под углом 30° к нормали. Маршевая скорость полета «Дельфина» — 100–120 м/с; диаметр корпуса 180 мм. Стрельба должна производиться с пусковой установки танка.
Согласно постановлению Совмина СССР от 8 мая 1957 г., экспериментальный образец истребителя танков с комплексом «Дельфин» должен быть сдан к IV кварталу 1959 г. Шасси для комплекса служил танк «объект 431», спроектированный в Харькове под руководством А. А. Морозова. Вес машины около 25 т, вооружение: 160-мм пусковая установка и 15–20 ПТУРСов «Дельфин».
Любопытно, что НИИ-58 помимо варианта с проводной системой управления предлагало вариант с тепловой головкой самонаведения. В декабре 1958 г. на гороховецком полигоне начались первые пуски «Дельфина».
«Дельфин», как и семейство УПС, стал жертвой подковерных интриг. Дмитрий Устинов и Сергей Королев попросту «съели» грабинское НИИ-58.
Однако 3 июля 1959 г. приказом Государственного комитета по оборонной технике (ГКОТ) ЦНИИ-58 был включен в состав королевского ОКБ-1 и полностью изменил тематику. Давний враг Грабина Устинов предложил Хрущеву ликвидировать НИИ, с тем чтобы на его территории Королев мог заняться созданием твердотопливных межконтинентальных баллистических ракет. Замечу, что ни сам Сергей Павлович, ни его преемники так и не сумели довести до принятия на вооружение ни одной твердотопливной межконтинентальной баллистической ракеты.
А теперь перейдем к противотанковым ракетам «Лотос», разработка которых была начата в ЦКБ-14 (КБП) в 1959 г. Снаряд «Лотос» имел полуавтоматическую систему наведения и передачу команд по инфракрасному лучу. Система управления разрабатывалась ЦКБ КМЗ. Разработчики считали, что система наведения «Лотоса» будет более помехозащищенной, чем система с радиоуправлением. Пусковая установка «Лотоса» имела направляющие балочного типа.
ПТУРС «Лотос» предполагалось установить на новом тяжелом танке, проектировавшемся на Челябинском тракторном заводе (ЧТЗ). По постановлению Совмина СССР № 141–58 от 17 февраля 1961 г. разработка этого тяжелого танка была прекращена. Был изготовлен лишь макет тяжелого танка, на котором в 1962 г. проходили заводские испытания ракет «Лотос». Весной 1964 г. на Гороховецком полигоне испытывался комплекс «Лотос», установленный на БТР-60 П. Пуск ракет производился как в неподвижном, так и в подвижном инфракрасном луче. Кроме того, был разработан проект установки «Лотоса» на танк Т-64 (объект 432). Тем не менее комплекс на вооружение не приняли. Общие затраты по теме составили 17,5 млн. (тех!) рублей.
В 1961 г. началась разработка ТУРСа «Тайфун» (заводской индекс 301 П). Головным разработчиком «Тайфуна» было ОКБ-16. Систему управления в «Тайфуне» сделали ручной, передача команд производилась по радиолучу. Снаряд 9 М15 оснащался кумулятивно-осколочной боевой частью. Причем осколочное действие 9 М15 было эквивалентно действию 100-мм гранаты от пушки Д-10, которой вооружались танки Т-54 и Т-55. Пусковая установка балочного типа.
Польский танк Т-55. Дополнительно вооружен советскими ПТУРС «Шмель»
КБ Кировского завода под руководством Ж. Я. Котина был создан безбашенный ракетный танк «объект 287», который имел двойное бронирование.
Вооружение танка состояло из пусковой установки ТУРС «Тайфун», двух 73-мм пушек 2 А25 «Молния» и двух спаренных с орудиями пулеметов.
Вместо башни на крыше корпуса была установлена вращающаяся платформа, в центре которой находился люк для выдвигающейся пусковой установки. ПУ стабилизировали в вертикальной плоскости, что позволяло вести стрельбу ракетами «Тайфун» с ходу на скорости 20–30 км/ч.
Слева и справа от люка к платформе были приварены два бронеколпака, в каждом из которых помещались 73-мм орудия и пулемет. В пушках «Молния» использовали боекомплект от пушки 2 А28 «Гром», установленной на БМР-1.
Пушка «Молния» в качестве механизма заряжания имела два барабана револьверного типа по 8 выстрелов в каждом. Управление всем вооружением осуществлялось дистанционно.
Два танка «объект 287» в апреле 1964 г. поступили на заводские испытания на Гороховецкий полигон. Из 45 управляемых пусков отмечено 16 попаданий в цель, 18 отказов, 8 промахов и 3 незачтенных пуска. Каждый танк прошел не менее 700 км. К концу 1964 г. испытания были прекращены для устранения выявленных недостатков (ненадежность системы управления ракет, неудовлетворительное действие стрельбы пушек 2 А25 и т. д.). Позже работы над «Тайфуном» и вовсе прекратили.
Постановлением Совмина СССР от 30 марта 1963 г. были начаты работы по созданию танка «объект 775» и двух ракетных комплексов — «Астра» и «Рубин». На этапе техпроекта предполагалось выбрать лучший из них.
Опытный ракетный танк «объект 780» с ракетным комплексом «Рубин»
Ракеты обоих комплексов должны были иметь сверхзвуковые скорости полета, вдвое превышающие скорость «Малютки», «Дракона», «Лотоса» и др. Такими стали первые ТУРСы, выстреливаемые из танковой пушки (пусковой установки).
Головным разработчиком «Астры» было ОКБ-16, а радиоаппаратуру системы управления проектировало ОКБ-668. Решением секции НТС ГКОТ от 1 марта 1964 г. из двух комплексов выбрали «Рубин», а работы по «Астре» прекратили. К тому времени на «Астру» затратили 601 тыс. рублей.
Головным разработчиком комплекса «Рубин» назначили СКБ (впоследствии КМБ) в городе Коломне.
«Рубин» имел полуавтоматическую систему наведения с передачей команд по радиолучу. Комплекс был разработан под специальный ракетный танк «объект 775».
В 1962–1964 гг. в СКБ-75 (Челябинский тракторный завод) под руководством П. П. Исакова был создан ракетный танк «объект 775». В ОКБ-9 для него создана ствольная нарезная (32 нареза) пусковая установка Д-126 калибра 125 мм, стрелявшая ТУРСами и неуправляемыми активно-реактивными осколочно-фугасными снарядами «Бур». Максимальная дальность стрельбы «Бурами» — 9 км. Пусковая установка имела автомат заряжания и дистанционно управлялась командиром-оператором. Д-126 была стабилизирована в двух плоскостях стабилизатором 2 Э16.
Дизельная силовая установка и трансмиссия «объекта 775» были заимствованы у танка Т-64. Но опытный танк («объект 775 Т) имел газотурбинную установку с двумя двигателями ГТД-350.
Гидропневматическая подвеска позволяла осуществлять ступенчатое изменение клиренса машины.
Оба члена экипажа размещались в изолированной кабине внутри башни. Механик-водитель располагался справа от пусковой установки на подвижном сиденье. Он вел наблюдение через смотровые приборы своей вращающейся башенки, которая удерживалась на месте при вращении башни специальными механизмами. При этом механик-водитель и его смотровой прибор постоянно оставались направленными вдоль продольной оси корпуса, чем обеспечивалось непрерывное наблюдение за дорогой.
Танк «объект 775» не был принят на вооружение из-за того, что экипаж плохо видел поле боя, сложности устройства и низкой надежности системы наведения ТУРСа.
На базе «объекта 775» был разработан танк «объект 780» также с размещением экипажа из трех человек в башне. Причем механик-водитель располагался в кабине по оси вращения башни. При повороте башни она вращалась вокруг этой кабины. 125-мм нарезная установка могла стрелять как ТУРСами, так и артиллерийскими снарядами обычного типа.
Следует заметить, что иностранцы в 1950–1970 годах почти не занимались специальными ТУРСами для вооружения танков. Лишь в 1958 г. американские конструкторы соблазнились мыслью создать универсальную танковую пушку, способную стрелять обычными снарядами, ПТУРСами, а также ракетами с ядерной боевой частью. ПТУРС, он же ядерный снаряд «ближнего» боя для танковых частей, получил наименование «Шиллейла» («Shillelagh») и индекс MGM-51.
Головным разработчиком снаряда была фирма «Philco Aeronutronic». Ракета должна была запускаться из гладкоствольного танкового орудия калибра 6 дюймов (152,4 мм). Первоначальный вес ракеты составлял 41 кг, но в серийных образцах был снижен до 27 кг. Первоначально ракета должна была управляться по радиоканалам, но позже было использовано полуавтоматическое управление по инфракрасному лучу.
А в 1962 году началось серийное производство средних танков М60 А2 со 152-мм пушкой для стрельбы «Шиллейлой»
В 1950–1960-х годах СССР серьезно отставал от США в создании легких танковых ядерных боеприпасов. Поэтому советский ответ на «Шиллейлу» последовал лишь в 1968 г., когда началось проектирование танковой системы вооружения «Таран». В состав комплекса входили одна пушка (пусковая установка) калибра 300 мм и две ракеты «Таран» и «Таран-1». Ракета «Таран» должна была вести стрельбу спецбоеприпасами мощностью 0,1–0,3 кт на дальность от 1–2 до 8 км. Ракета «Таран-1» предназначалась для самообороны танка и представляла собой ПТУР с дальностью 10 км и бронепробиваемостью 300 мм.
Носителем «Тарана» первоначально должен был быть танк «объект 287», а затем — модернизированный танк Т-64 А. Боекомплект танка составляли 2–3 ракеты «Таран» и 10–12 ракет «Таран-1». Комплекс «Таран» должен был стать носителем тактического ядерного оружия танкового полка.
Но вот где-то в районе 1970–1971 гг., по-видимому, в результате секретного соглашения с СССР, в американской прессе исчезают всякие упоминания об использовании «Шиллейлы» в качестве носителя ядерных боеприпасов, и она становится обычным ПТУРСом. Кстати, тогда это был единственный ПТУРС, входивший в боекомплект американских танков. А в конце 1972 г. прекратились работы над комплексом «Таран».
