Князь А. М. Горчаков, (К столетию со дня рождения)

Памяти князя А. М. Горчакова

1799—1 июля—1899

Появившись на свет сто лет тому назад, 1 июля 1799 г., однокашник Пушкина, а впоследствии близкий друг и советчик его, Горчаков, получил образование в Царскосельском лицее, закончив его первым воспитанником.

Согласно характеристики великого поэта,

„питомец мод, большого света друг, обычаев блестящих наблюдатель“,

помимо светских талантов и салонного остроумия, юный князь обладал также весьма солидным общим и литературным образованием. Все это, вместе взятое, в соединении с природным стремлением к дипломатии, позволило ему весьма рано изучить все закулисные пружины международной политики Европы.

Уже на 19 г. начав свою служебную карьеру в государственной коллегии иностранных дел, состоя при тогдашнем нашем канцлере, гр. Нессельроде и гр. Каподистрии, Горчаков принял довольно видное участие на конгрессах в Троппау, Лайбахе и Вероне; обратив на себя милостивое внимание императора Александра Благословенного, он с выдающимся успехом прошел чрез множество дипломатических должностей в главных политических центрах Европы вплоть до посланника при австрийском дворе, в самом начале 50 гг.

В этот критический период,— когда Австрия, которую мы только что спасли от распадения, собиралась „удивить мир своею неблагодарностью" и готовилась исподтишка действовать совместно с Францией и Англией против России,—положение русского уполномоченного в Вене оказалось весьма тяжелым и ответственным. Напрягая все силы ума и таланта против вражды коварной державы, отстаивая всеми средствами дипломатической изворотливости интересы дорогого ему отечества от ненависти, тайных подкопов и темных замыслов коалиции, Горчаков оказал здесь огромные услуги.

Но „и для героев бывает невозможное". В виду неотразимости фактов, после неудачной нашей войны и финала ее —падения Севастополя, русский посланник принужден был принять австрийские предложения и заключить крайне тяжкий для России мир, отказавшись, однако, от подписи своего имени под „парижским" трактатом 1856 г., против которого громко протестовал неоднократно засвидетельствованный патриотизм его.

В том же 1856 г. гр. Нессельроде подал в отставку; после неоднократных и настоятельных просьб незабвенного Царя-Освободителя, пост министра иностранных дел занял взысканный особыми милостями Государя кн. Горчаков.

„Россия не сердится, она сбирается с силами",—

такими словами, с шумом облетевшими всю Европу, определил новый министр свою программу, вступив в управление иностранными делами и на ближайшем плане поставив себе две задачи:  отплатить предательнице Австрии за ее поведение в 53 — 55 гг. и добиться постепенного уничтожения только что заключенного парижского трактата.

Как известно, увлекаемая историческим ходом расширения своих пределов, Россия начала разрастаться в то время скоро и широко. Ей положительно не доставало времени для укрепления и объединения своих завоеваний и для развития своих внутренних сил; а между тем, вполне естественно и законно, она тогда же не могла отказывать себе и в веками освященных симпатиях к своим единоверцам и единоплеменникам на Востоке, что, в свою очередь, неминуемо вовлекало ее в новые войны, порождало опасения и вражду в Европе.

Отбросив поставленные цели до более благоприятного момента, в первые годы Горчаков избегал всех поводов к нарушению мира, заботился исключительно о ближайших интересах России, которая в поте лица трудилась над проведением в жизнь великих и благодетельных реформ. Однако, все это нисколько не мешало Горчакову небезразлично относиться к вопросам справедливости, отстаивать или восстановлять ее, где бы и в какой форме она ни нарушалась.

Так, он энергично противодействовал произвольным действиям Пальмерстона в Греции, Персии, на Черном море. Равным образом немало положил он усилий для спасения Дании; прознал также своевременным напомнить Европе о бедственном состоянии христианских народностей, подвластных Турции, выразившись при этом, что

„совесть не позволяет России долее сохранять молчание о несчастном положении христиан на Востоке".

Но самым блестящим этого периода делом, которого современники не забыли, а потомки вспомнят с благодарностью, является искусная, смелая и внушительная отповедь Горчакова Наполеону III и другим державам за их более чем бесцеремонное притязание на вмешательство в наше домашнее дело, разбор наших отношений к польскому восстанию 1863 г.,—отповедь, которая стяжала инициатору ее славу первостепенного дипломата.

Как раз к этому времени, началу 70-х год., в России, при полной тишине и мире, совершился уже целый ряд беспредельной важности реформ. Гордый сознанием величественного зрелища, которое представляла собой тогда беззаветно любимая им родина, Горчаков принялся за расплату по старым счетам Европы.

В возникшей борьбе Австрии и Пруссии за гегемонию он решительно стал на сторону последней державы, с которой нас соединяли традиционная дружба и родственные отношения, тогда как первая удивляла только коварством и неблогодарностью. При его же посредстве, в виду недружелюбных отношении Англии, заняв твердый пост в Средней Азии и закрепив приязненные связи с Северо-Американскими Штатами, Россия разом стряхнула с себя ненавистное бремя парижского трактата, столь долго связывавшого ее действия даже внутри своих границ,—и имя князя Горчакова снова попало на уста всего русского народа, окруженное славой незабвенных услуг его нашей родине.

Продолжая управлять внешней политикой нашего отечества и во время войны 1877 г., которой наш знаменитый и миролюбивый канцлер противился до последней минуты, он мог рассчитывать на нейтралитет Европы только в случае непродолжительности войны и объявления, что Россия не имеет в виду уничтожить турецкую империю и занять Константинополь. Поэтому, когда после первых неудач победоносные войска наши дошли почти до врат самого Царьграда и заключили сан-стефанский мир, Европа поспешила заменить его берлинским трактатом...

Разразившаяся вскоре над Россией страшная катастрофа, 1-го марта 1881 г., нанесла маститому князю-канцлеру самый тяжкий удар. Физические силы его, и без того надорванные шестидесятилетней дипломатической деятельностью, окончательно упали, хотя умственные способности по-прежнему оставались светлы. Уже на следующий год, оставив управление иностранными делами, Горчаков перебрался на отдых за границу, где менее, чем чрез год, 27 февраля 1883 г., тихо скончался.

С. З.

Московский листок, № 24, 27 июня 1899 г.

Еще по теме