100 лет назад, 26-го октября (8 ноября) 1915 года на Никольском кладбище Александро-Невской лавры на могиле писателя Мамина-Сибиряка был открыт памятник.

Этому событию были посвящены сообщения в газетах того времени и публикация в журнале "Нива".

Во всех материалах по старым газетам и журналам сохранена стилистика и орфография того времени (за исключением вышедших из употребления букв старого алфавита).

26-го октября на могиле популярного писателя Мамина-Сибиряка, покоящегося на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, друзьями и почитателями поэта был открыт памятник скончавшемуся в 1912 г. писателю. У основания гранита высечена надпись, взятая из его произведений:

«Жить тысячью жизней, страдать и радоваться тысячью сердец, вот где настоящая жизнь и настоящее счастье»,

а сверх этой надписи дата: 1852—1912 г.

Памятник Д. Н. Мамину-Сибиряку

26-го октября, в день ангела (великомученика Дмитрия Селунского) Д. Н. Мамина-Сибиряка, перед третьей годовщиной кончины писателя (2-го ноября), на его могиле, на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Петрограде, освящен памятник, поставленный вдовой покойного писателя. Памятник этот, работы академика И. Я. Гинцбурга, представляет собою гранитную скалу, украшенную бронзовыми бюстами Д. Н. Мамина и его любимой дочери Елены—„Аленушки", которой посвящены его известные детские рассказы и сказки.

Три года тому назад Д. Н. Мамин-Сибиряк медленно и тяжко умирал в неприветливой холодной столице. Тяжелая болезнь заставила его отойти в сторону от общественной жизни, от людей, которых он так любил, которых неустанно изображал сорок лет. Не даром у подножия его памятника высечена надпись, взятая из его известного произведения «Черты из жизни Пенко», считающегося его автобиографией: "Жить тысячью жизней, страдать и радоваться тысячью сердец — вот где настоящая жизнь и настоящее счастье".

***

Перед самой кончиной Д. Н. Мамин в последний раз стал центром общего внимания в кругу литераторов и читающей публики. Исполнился юбилей его литературной деятельности. Но Мамин уже умирал. В его квартире собрались литераторы и почитатели его таланта, поднесли юбиляру адрес, но Дмитрий Наркисович лежал, разбитый параличом.

Д.Н. Мамин перед самой кончиной, в 1912 г.

Грустный был этот юбилей у одра умиравшего юбиляра. И скоро после этого юбилея Д. Н. Мамин скончался.
Но, если бы Д. Н. был бодрее и жизнеспособнее в день своего юбилея, он испытал бы громадную радость и редкое для писателя нравственное удовлетворение. В знак чествования поклонники поднесли ему адрес, покрытый тысячами подписей. Это были подписи его читателей. Они были собраны со всей России. Читательская масса отозвалась горячим и многоголосым приветом на юбилей своего любимого писателя.

Д.Н. Мамин в 80-х годах

Читатель был всегда другом для Мамина-Сибиряка. В применении к Мамину звучала бы фальшью пословица: „Нет пророка в своем отечестве". Мамин был прежде всего признан и оценен у себя на родине, на Урале, а потом в Сибири, в Прикамье, в Поволжье— везде, где разрасталась русская промышленность, где жили и умирали изображенные им крепкие, „кондовые", как строевой лес, купцы-заводчики, фабриканты, пароходовладельцы, золотоискатели. Читатель из тамошних мест первый оценил и полюбил „своего" писателя. И прежде, чем Мамин-Сибиряк приобрел всероссийскую известность, он был уже любим и популярен у себя на родине и в Сибири.

Настоящая, большая известность и, вообще, так называемое „имя" пришли к Мамину однако не сразу, но лишь после многих терний и после колоссальных трудов его над самим собой. В изяществе, в легкости стиля произведений Мамина-Сибиряка не чувствуется эта громадная подготовительная работа. Упорно и добросовестно развивая свои талант, он провел свое творчество через обстоятельнейшую, многолетнюю и многотрудную школу. И поэтому произведения Мамина поражают своей техникой, своей законченностью. В этом смысле Мамина давно пора причислить к русским классикам, к академии русских художников слова.
Критика отвела Мамину место рядом с Чеховым „по непосредственности и органичности дарования, но богатству наблюдений, по широте захвата бытового материала“,- в первых рядах „артели" восьмидесятников, как любил определять сам Чехов себя и писателей своего времени.

Если же искать писателя, равного Мамину в западной литературе, то и тут критика, в лице строгого к писательству Мамина А. М. Скабичевского, одного из немногих критиков литературной деятельности Мамина, указала яркое, красочное имя—Зола.
Ныне, открыв живым, ярким произведениям Мамина-Сибиряка широкие пути в миллионную читательскую массу, мы сделаем критиками его почти полувековой литературной работы все русское общество, всю его родину, близкую и дальнюю, не только Сибирь, Урал, Поволжье, но и всю Россию, и пусть воздаст она должное его светлой памяти, только что увековеченной в камне и бронзе.

„Нива" создает Мамину всероссийский памятник. Собрание сочинений Мамина в библиотеке каждой русской семьи — живой памятник, представляющий истинный образ его, как писателя и гражданина.

Еще по теме