В виду предстоящего в будущем 1900 г. чествования памяти генералиссимуса-фельдмаршала графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского, князя Италийского, по поводу столетней годовщины его смерти, редакция „Московского Листка" предполагает помещать в воскресных приложениях описание жизни и подвигов великого полководца, заимствуя данные из разных верных источников.

Граф А. В. Суворов-Рымникский.

(К столетию со дня его кончины)

Прибавление

к части 1

Граф Александр Васильевич Суворов- Рымникский,
князь Италийский

(1729—1800)

     См. Часть № 40

Польская война: Прага и Варшава.

Суворов фельдмаршал

После победы при Кобылке все внимание Суворова было обращено на Варшаву, так как с падением последней неизбежно погибала Польша и революция. Но на пути к Варшаве оставалось еще покончить с Прагой, предместьем польской столицы.

Суворов решил во что бы то ни стало завладеть Прагой.

В виду неравенства его сил в сравнении с польскими, а в особенности за неимением осадной артиллерии и позднего времени года, осада или блокада не могла быть предпринята, и оставалось одно средство—взять Прагу штурмом.

На военном совете Суворов объявил свое намерение штурмовать Прагу и с его планом действий согласились все генералы.

Начались спешные приготовления к штурму; а тем временем казаки и кавалерия очищали окрестность от мятежников и, добравшись до пражских укреплений, схватились с передовыми пикетами противника, опрокинули некоторых из них и захватили несколько человек в плен.

Одновременно с этим, Суворов, с генералами и штаб-офицерами, в сопровождении незначительного отряда, производил усиленную рекогносцировку. Инсургенты, заметив приближение Суворова, полагали, что это наступает русский авангард, а потому, не решившись на вылазку, открыли усиленный артиллерийский огонь. Тем не менее рекогносцировка вполне удалась, и Суворов благополучно вернулся в лагерь.

22 октября Суворов двинулся к Праге; войска шли тремя колоннами, с музыкой, барабанным боем и распущенными знаменами и, подойдя на пушечный выстрел к укреплениям, заняли назначенные им места.

В центре расположился корпус Суворова под начальством Потемкина; на правом фланге корпус Дерфельдена и Ферзена на левом.

Кавалерия быстро сбила польские пикеты и этим дала возможность Суворову произвести поверочную рекогносцировку.

Дабы замаскировать скорый штурм и дать повод противнику ожидать осады, с наступлением ночи, русские войска начали воздвигать батареи.

Рано утром Суворов приказал открыть усиленный огонь, на который поляки усердно отвечали, и артиллерийская перестрелка тянулась целый день. С наступлением ночи с 23 на 24 октября, Суворов отдал приказ войскам готовиться на приступ. У Суворова крайностей быть не могло, и, следовательно, судьба Праги была решена и защитники ее были обречены на смерть.

Наступила темная осенняя полночь, в воздухе было холодно и серо; войска стояли наготове к выступлению; 7 колонн уже двинулась по назначению, а через 2 часа выступили и остальные части.

Безмолвно подошли войска к указанным им местам и, построившись в боевой порядок, ожидали сигнала.

Из польского лагеря доносился какой-то неопределенный гул,—видимо противник бодрствовал.
В 5 часов ночи взлетела ракета, и первые четыре колонны двинулись в атаку.

Под сильным перекрестным артиллерийским и ружейным огнем, рабочие накрывали плетнями волчьи ямы и заполняли глубокие рвы фашинами, а войска стремительно двигались на укрепления.

Удар был быстр и решителен; поляки не успели опомниться, как передовые ретраншементы были уже взяты.

Суворов стоял на ближайшем холме к укреплениям и направлял движение.

За валами началось ужасное побоище, довершенное подоспевшими 5 и 6 колоннами, а затем войска ворвались в город.

Тем временем, 7 колонна своевременно овладела неприятельской батареей и совместно с первой колонной быстро сожгла мост на Висле.

В Праге завязались ожесточенные схватки; город пылал в огне; взорвало пороховой погреб, и выстрелы, стон, вопли, крики и барабанный бой смешались в потрясающий гул, — защитникам Праги спасения не было.

Русская артиллерия открыла сильный огонь по Варшаве, на который поляки энергично отвечали. Одна из русских бомб упала в дом, где заседал верховный польский совет, и убила секретаря.

В 9 часов утра в Праге было все уже кончено, но канонада с Варшавой, с небольшими перерывами, продолжалась почти до ночи.

Наступил вечер и все стихло. Суворов, поблагодарив войска, потребовал к себе всех пленных польских генералов, обошелся с ними необыкновенно ласково, жал им руки и пригласил их к своему импровизированному обеду. В этот день Суворов совсем изнемог, как он сам говорил: „едва таскал ноги“, и после обеда был уже не в силах перемогаться; ему наскоро разбили палатку, и он лег на солому отдохнуть.

Наступила холодная сырая ночь, а у Суворова не было ничего с собой теплого; он дрожал от стужи, но к счастью скоро успела прибыть его калмыцкая кибитка, в которую он залег и крепко заснул после проведенных двух бессонных ночей.

Рано утром, 25 октября, из Варшавы отчалили две лодки и направились к Праге, с трубным звуком и распущенным белым знаменем, — это были депутаты, посланные к Суворову от короля и варшавского магистрата. Станислав писал:

„Правление Варшавы просило моего ходатайства. Жители хотят защищаться, если не будут обнадежены в безопасности жизни и имений. Магистрат же просил перемирия на неделю для заключения переговоров".

Депутаты были приняты пражским комендантом Буксгевденом и направлены к дежурному генералу Исленьеву, а последний доложил Суворову.

Ответ Суворова был скорый, решительный, но в то же время и милостивый:

„Договоры не нужны. Войско обезоруживается и всякое оружие отдается русским. Королю — всеподобающая честь. Русские вступают немедленно в Варшаву. Жизнь и имущество жителей безопасны. Ответ через 24 часа“.

Депутаты не ожидали таких умеренных условий капитуляции от грозного русского главнокомандующего; они от радости прослезились и просили позволения представиться Суворову. Он приказал просить их к себе, но депутаты не решались войти в его палатку; Суворов, заметя их волнение, вскочил с места, кинул свою саблю на землю и воскликнув: „Роkоj“, что значит „мир", принял их с распростертыми объятьями; а затем ввел в свою палатку и стал угощать вином и разными закусками. После непродолжительной беседы, успокоенные и обрадованные сердечным приемом, депутаты возвратились в Варшаву.

(Продолжение следует).

И. С.

Московский листок, Иллюстрированное приложение № 36, 19 сентября 1899 г.

Еще по теме:

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 1

..................................

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 40

..................................

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 42