В виду предстоящего в будущем 1900 г. чествования памяти генералиссимуса-фельдмаршала графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского, князя Италийского, по поводу столетней годовщины его смерти, редакция „Московского Листка" предполагает помещать в воскресных приложениях описание жизни и подвигов великого полководца, заимствуя данные из разных верных источников.

Граф А. В. Суворов-Рымникский.

(К столетию со дня его кончины)

Прибавление

к части 1

Граф Александр Васильевич Суворов- Рымникский,
князь Италийский

(1729—1800)

     См. Часть № 24

Вторая Турецкая война

Очаков

Наступила зима, настало временное затишье, и русское войско готовилось к кампании следующего 1788 г.

Суворов на зиму остался в Кинбурне; здоровье его поправлялось крайне медленно, но это не мешало ему деятельно заниматься обучением своих солдат. Он обратил должное внимание на тактическое образование войск, на цельность стрельбы, но при этом наибольшее значение придавал штыку.

„При всяком случае наивреднее неприятелю наш штык, которым наши солдаты исправнее всех в свете работают", говорил Суворов.

Тем временем союзник наш, император Иосиф, не уступал России в приготовлениях к войне. Он быстро сформировал 100,000 армию и принял на себя командование войсками.

По открытии военных действий, армия Потемкина должна была взять Очаков, а армия Румянцева, совместно с австрийцами, должна была завладеть Хотином и идти на Дунай.

Балтийский флот, предназначенный к отправлению в Средиземное море, должен был остаться на месте, вследствие открывшейся войны со Швецией. Черноморский флот спешил снаряжаться и комплектоваться и в этом отношении заботы Потемкина были изумительны.

В это время в нашу армию прибыло несколько известных иностранцев, из коих наиболее выдающиеся были: принц Нассау-Зиген, известный своими путешествиями вокруг света и осадой Гибралтара; Поль Джонес, заявивший себя в американской войне; Рожер Дамас и принц Демень, - последний прибыл, как австрийский генерал, состоять при Потемкине для общих советов. Они просили позволения служить под начальством Потемкина и вскоре, как мы увидим ниже, принц Нассау-Зиген принимал деятельное участие в делах Черноморского флота.

В январе 1788 г., Австрия объявила войну Турции. Опасность Порте угрожала с двух сторон, но это не устрашило турок, ибо они хорошо знали нерешительность австрийцев. Вся Турция поголовно готовилась к войне, дело шло о спасении отечества от гибели, война являлась священной и предвещала большие трудности союзным войскам.

Союзные войска численностью достигали до 220,000 чел., из коих Екатеринославская армия состояла из 80,000 ч., Украинская из 40,000 и Австрийская из 100,000 ч. Австрийская армия, хотя по численности почти равнялась двум русским армиям, но не обещала успехов, так как, прикрывая всю свою восточную границу, растянулась от Днепра до Адриатического моря. В марте все уже было готово к началу военных действий.

По открытии военных действий, Потемкин должен был овладеть Очаковым, о чем ему еще после Кинбурнской победы намекала Императрица в своем письме:

„важность Кинбурнской победы в настоящее время понятна, Кинбурнская сторона важна, но в оной покой быть не может, дондеже Очаков существует в руках неприятельских, то за неволю подумать нужно об осаде сей, буде инако захватить не можно по вашему суждению".

Однако Потемкин не внял указаниям Екатерины; у него сложилось убеждение о невозможности предприятия на Очаков; он медлил и армия его еще не подступала к крепости.

Наконец Потемкин надумал осадить Очаков, но вместо того, чтобы возложить это на отдельный корпус, стал стягивать все свои войска к Ольвиополю на Буге, чем облегчил противника, дав ему возможность вести войну более сосредоточенными силами и надолго затянул наступательные действия.

Одновременно с этим, левый фланг австрийцев, под начальством принца Кобургского, старался овладеть Хотином, а Румянцев прикрывал осаду Хотина и Очакова.

В виду такого плана союзных войск, Порта не замедлила усилить гарнизоны Очакова и Хотина, подкрепила Очаков флотом и направила сильную армию Юссуфа-паши на австрийцев, имея намерение сначала покончить с австрийцами, а затем все свои силы обратить на русских.

20-го мая, турецкий флот подошел к Очакову, а часть его, под начальством храброго Гассана вошла в Днепровский лиман и смело направилась на русский флот, стоявший в Глубокой гавани. Русская дубель-шлюпка, под командой капитана-лейтенанта Сакен, шедшая в то время из Глубокой в Кинбурн, неожиданно была окружена Гассаном.

Сакен, видя невозможность спастись, спустил большую часть своего экипажа в боты, а затем, вместе с собой и остальным экипажем, взорвал свое судно на воздух, а вместе с ним взлетел также на воздух и турецкий корабль, сцепившийся со шлюпкой. Геройский поступок Сакена навел панику на турецкий флот, и он некоторое время бездействовал.

В Глубокой стояли две русские эскадры: гребная под командой храброго принца Нассау-Зигена и парусная под начальством Поль-Джонса. Все преимущества конечно были на стороне турецкого флота, а эскадра противника, направленная в гавань Глубокую, к тому же была под начальством опытного и отважного моряка Гассана-паши.

7-го июня, Гассан повел атаку на русские эскадры. Завязалось жаркое дело и турки потерпели полную неудачу. Турецкий фрегат и часть кораблей сели на мель и были сожжены. Гассан, видя невозможность действовать в тесном лимане, начал отступать, а с наступлением ночи намеревался пробраться чрез Кинбурнский пролив, но благодаря бдительности Суворова был замечен.

Кинбурнские батареи открыли убийственный огонь по турецкой эскадре; несколько судов зогорелось и погибло. Суворов, видя расстройство турецкого флота, поспешил послать записку принцу Нассау-Зигену, в которой писал:

„Непобедимый Дариа, спеши бить противника!"

Принц не замедлил напасть на турецкие суда, произвел страшное опустошение и забрал фрегат и линейный корабль. Отступая, Гассан встретился с севастопольским флотом и после нерешительной битвы удалился по направлению к Царьграду.

Потемкин, радуясь такому погрому, полагал, что Очаков не замедлит сдаться, хотя сам еще не приступал к обложению. Он, не предпринимая ничего решительного, ждал какого-то чуда, которому конечно не суждено было свершиться.

Суворов дважды предлагал Потемкину штурмовать Очаков, но последний не соглашался, говоря:

„я на всякую пользу руки тебе развязываю, но касательно Очакова попытка неудачная может
быть вредна... И все употреблю, надеясь на Бога, чтобы он достался нам дешево; потом уже мой Александр Васильевич, с отборным отрядом, пустится передо мной к Измаилу... Подожди до тех пор, как я приду к городу".

(Продолжение следует).

И. С.

Московский листок, Иллюстрированное приложение № 28, 25 июля 1899 г.

Еще по теме:

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 1

..................................

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 24

..................................

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 26