
В виду предстоящего в будущем 1900 г. чествования памяти генералиссимуса-фельдмаршала графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского, князя Италийского, по поводу столетней годовщины его смерти, редакция „Московского Листка" предполагает помещать в воскресных приложениях описание жизни и подвигов великого полководца, заимствуя данные из разных верных источников.
Граф А. В. Суворов-Рымникский.
(К столетию со дня его кончины)
Прибавление
к части 1

Граф Александр Васильевич Суворов- Рымникский,
князь Италийский
(1729—1800)
Семь лет Суворов прослужил в нижних чинах и это принесло ему большую пользу: он основательно изучил быт солдат, сделался для них своим человеком и даже научился говорить их языком. Живя с простыми солдатами в казармах, он не отступал от условий их жизни, ел солдатскую пищу, сам чистил себе платье и сапоги, стоял во всякую погоду на часах,—словом, он был примерный солдат, достойный высокой похвалы.
Однажды Суворов стоял на часах в Петергофе у Монплезира, а императрица Елизавета Петровна проходила мимо его. Заметя Государыню, Суворов, несмотря на свою невзрачность, так ловко отдал честь, что императрица невольно заметила его, подошла к нему и милостиво спросила: как его зовут, чей он сын и проч. Получив бойкие и быстрые ответы, Государыня, вынув из кармана серебряный рубль, сказала:
— „Вот тебе награда за твою усердную службу".
— „Ваше величество, не возьму, закон запрещает солдату, стоящему на часах, брать что-либо“,—сказал Суворов.
— „Молодец, славный солдат!“ —заметила ласково Государыня и, положив рубль на землю, добавила:
— „Возьми, когда сменишься".
Этот рубль Суворов хранил до конца жизни, как драгоценность, и гордился им, как первой наградой.
Служба Суворова сначала шла очень медленно; в унтер-офицеры он был произведен в 1749 г., в тот же год— в сержанты. Офицерский чин поручика он получил в 1754 году, с переводом в армию, когда ему шел уже двадцать пятый год от рождения, и когда все его сверстники были уже полковники и генерал-майоры. Суворов далеко отстал от своих товарищей, благодаря тому, что в детстве не был зачислен в ряды войск,—но это его не опечалило.
„Я не прыгал смолоду, —говаривал мне впоследствии,—и за то теперь прыгаю".
По производстве в офицеры, Суворов жил в доме отца, жизнь вел скромную, уединенную, казался неловким, в особенности в светском обществе, и не искал знакомства у знатных. В свободное от службы время он продолжал заниматься военными науками, много читал, занимался литературой.
Познав всю суть военного искусства, Суворов создал свою науку побеждать, которой и остался верен до конца своей жизни. Тактика Суворова коротка: „глазомер, быстрота и натиск“, и действительно его походы и марши отличались быстротой, всех изумляли и даже вошли в поговорку; во время натиска он придавал значение штыку; говоря:
„пуля дура, штык — молодец“;
слово „вперед“ у Суворова имело громадное значение. Для русского солдата Суворов не признавал середины между победой и смертью,
„коли сказано вперед, так я не знаю, что такое отступление, усталость, голод и холод", — говаривал он.
Странности Суворова производили на окружающих нежелательное впечатление и изумляли, только одна императрица Екатерина II впоследствии понимала его и говорила:
„не троньте его, я его знаю".
Чем более Суворов входил в славу, тем более делался причудливым, например: не терпел зеркал, якобы боясь увидеть в них самого себя, ходил, подпрыгивая, кривляясь, разговор вел всегда с прибаутками, вместо ответа иногда засмеется и убежит, прыгал на одной ноге, пел петухом и много других странностей проделывал.
Однажды, проходя с своим полком мимо монастыря, Суворов, желая показать своим солдатам, как берутся штурмом крепости, приказал штурмовать монастырь, чем конечно привел в ужас всю братию.
Образ жизни Суворов вел следующий: вставал с зарей, обедал в 7 и не позже 8 часов утра, перед обедом адъютант читал „Отче наш“, в конце молитвы он и все присутствующие добавляли „аминь", а если кто забывал, то ему не подавали водки; пищу любил самую простую: щи, кашу, квас, кислую капусту, редьку и пироги.
Такой образ жизни Суворова все-таки тревожил старика Василия Ивановича, и он часто имел потребность с кем-нибудь посоветоваться об этом, случай не заставил долго ждать: к нему приехал старый друг по службе, генерал Ганнибал, араб, купленный Петром Великим и впоследствии крещенный; это был предок нашего великого поэта Пушкина.
"Посмотри, братец,—сказал Василий Иванович, —посмотри, зачем прячется сын мой от гостей, и что он делает?"
Ганнибал вошел в комнату Суворова, застал его, обложенного книгами и планами, поговорил с ним и изумился знаниям молодого офицера, обнял его и воскликнул:
„Если бы жив был наш царь батюшка Петр Алексеевич, он поцеловал бы тебя в голову и порадовался бы на тебя!“
Старику же Суворову сказал, улыбаясь:
„Оставь, брат Василий Иванович, сына своего с его гостями—он пойдет подальше нас с тобою!“
В 1750 году началась семилетняя война, Суворов поступил в действующую армию, но первые три года он не был в битвах. Ему поручили, как отличному и сведущему офицеру, должность обер-провиантмейстера, а затем, генерал-аудитор-лейтенанта. Когда наше войско готовилось вступить в пределы Пруссии, Апраксин, желая вполне обеспечить армию в продовольственном отношении, учредил запасные магазины и, зная Суворова, как отличного офицера, поручил ему управление ими (тогда Суворов был подполковником), но такое высокое доверие не удовлетворило Суворова; он чувствовал себя не на месте, он рвался на поле битвы и умолял начальство послать его на службу в ряды войск действующей армии.
Наконец, желание его исполнилось и первой битвой, где получил Суворов крещение огнем, — был Куннерсдорфский бой.
(Продолжение будет).
И. С.
Московский листок, Иллюстрированное приложение № 16, 25 апреля 1899 г.
Еще по теме:
Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 1
Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 2
Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 3
|