В виду предстоящего в будущем 1900 г. чествования памяти генералиссимуса-фельдмаршала графа Александра Васильевича Суворова-Рымникского, князя Италийского, по поводу столетней годовщины его смерти, редакция „Московского Листка" предполагает помещать в воскресных приложениях описание жизни и подвигов великого полководца, заимствуя данные из разных верных источников.

Граф А. В. Суворов-Рымникский.

(К столетию со дня его кончины)

Прибавление

к части 1

Граф Александр Васильевич Суворов- Рымникский,
князь Италийский

(1729—1800)

     См. Часть № 16

В августе 1782 г., Суворов, по указу военной коллегии, принял от графа Де-Бальмена в командование крымские войска.

Присоединение Черноморских областей и Крыма к России было делом нелегким и требовало
большоц осторожности; надлежало ожидать много затруднений не только со стороны Турции, но и Европы.

В Крыму началось брожение, скоро перешедшее в открытый бунт. Татарские старшины отказали хану Шагин-Гирею в повиновении, свергли его, избрали в ханы его брата Батыр-гирея. Шагин-Гирей бежал в Россию.

Русския войска вступили в Крым, а Порта приняла угрожающее положение.

Скоро мятеж был подавлен и Шагин-гирей вновь принял власть под охраной русских войск.

Заняв Крым, русские войска, под предлогом угрозы Порты, уже не покидали его.

Тем временем Потемкин послал Суворова на Кубань, для ограждения собственных границ и для приведения в русское подданство ногайских орд.

Суворов, с отрядом в 12 батальонов, 20 эскадронов и 6 казацких полков, занял Ейск и сильно укрепил Ейско-Таманскую линию.

Избегая решительных мер, Суворов старался разрешить данное ему поручение мирным путем; он стремился расположить к себе ногайцев, для чего, по случаю своего прибытия, устроил пир, на который пригласил кочевников. Добрая память о Суворове сохранилась у ногайцев с 1778 г.; они охотно повалили к нему, как к старому знакомому. Богатое угощенье, радушие хозяина и ласковое обращение подкупили кочевников и этим было положено начало развязки.

В это время, путем мирных переговоров, Потемкин добился отречения хана от своих владетельных прав. Шагин-гирею было предоставлено избрать любое место для жительства, оставили при нем гарем, двор и назначили денежное содержание в размере 200,000 рублей. Крымцам обещаны были свобода их религии и ограждение их имений.

В апреле 1783 г., последовал манифест Императрицы Екатерины о принятии Крымского полуострова и Кубанской области под свою державу.

Вслед за сим, Потемкин послал Суворову манифест, приказав объявить его ногайским ордам и по возможности мирно привести последних к присяге.

28-го июня, в день восшествия Екатерины на престол, Суворов устроил небывалое празднество и пригласил на торжество всех кочевников.

Вся степь над Ейском была покрыта кибитками; собрались все ногайские орды.

Русские войска хотя и были наготове, но не подавали ни малейшего повода к угрозе.

Было отслужено торжественное молебствие, а после оного, всем ногайским старшинам прочитали манифест и отречение хана от власти; все кочевники тотчас же согласились принять присягу на Коране на верность подданства России.

Затем начался пир; старшины обедали с Суворовым; общий кубок ходил вокруг и здравицам, при криках „ура“ и „алла“, не было конца.

После обеда начались джигитовки, пляски, пение, и этот дикий гул, при грохоте орудий, представлял из себя еще небывалую картину. Вечером пир повторился и продолжался чуть не до утра.

Съедено было 100 быков, 800 баранов и выпито около 500 ведер водки; Ногайцы ели, а в особенности пили до бесчувствия и многие за это поплатились жизнью.

Утром угощение повторилось, при чем мурзам были объявлены чины, некоторым штаб-офицерские, а прочим обер-офицерские.

Затем, гости, простившись с Суворовым, в сопровождении русских офицеров, отправились восвояси.

Таким образом владычество монголов в Европе окончило свое существование.

Достопамятное событие покорения Крымского царства всецело принадлежит Потемкину, но последний немало обязан Суворову, так блестяще выполнившему столь серьезное поручение.

Императрица, высоко ценя заслуги Суворова, прислала ему рескрипт и пожаловала его орденом св. Владимира 1-ой степени.

Вскоре, среди ногайцев стали обнаруживаться признаки непокорности, вследствие чего и в виду еще других соображений, решено было переселить ногайские орды для кочевья в Уральские степи.

Суворов начал переселять ногайцев небольшими частями, но кочевники остались очень недовольны этим распоряжением и 31-го июля, одна из орд, отойдя от Ейска всего 100 верст, напала на русскую команду и на своих соплеменников, кои держали сторону России.

Произошло жестокое побоище, много было убитых и раненых, а когда русские одолели, то кочевники, придя в ярость, стали резать своих жен, бросать своих младенцев в р. Малую Ейю и, оставя свои стада и имущество, бежали без оглядки в степь, где многие и умерли от голода. Это обстоятельство вызвало возмущение в остальных ногайских ордах. Кочевники отчаянно напали на Ейск, но были отбиты и удалились за Кубань.

Одновременно с этим, Шагин-гирей, досадуя на себя за свое отречение, бежал из Крыма в Тамань и там подстрекал народ к восстанию.

Переселение ногайцев в Уральские степи не удалось.

Хотя вопрос о переселении и был решен, но не было еще получено Высочайшего повеления, следовательно Суворов поспешил.

Потемкин, оставшись недовольным распоряжениями Суворова, прислал ему свое порицание, а вместе с тем приказал разыскать Шагин-гирея и заставить его вернуться в русские пределы.

Послание Потемкина застало Суворова в закубанской экспедиции, а потому он поручил исполнить это приказание генералу Елагину. Посланный к Елагину, благодаря многим обстоятельствам, запоздал, а тем временем Шагин-гирей, успев проведать о приказании Потемкина, бежал за Кубань к горцам.

Суворов вновь получил порицание от Потемкина, который писал:

„я смотрю на сие с прискорбием, как на другие странные в вашем краю происшествия, и рекомендую наблюдать, дабы повеления, к единственному вашему сведению и исполнению преподанные, не были известны многим".

Суворов, продолжая преследовать ногайцев, 19-го сентября, выступил из Копыла, и дойдя до места, где Лоба впадает в Кубань, заметил вдали за Кубанью становища ногайцев. 30-го сентября, Суворов переправился вброд чрез Кубань. Переправа, благодаря глубине реки и быстроте ее течения, была крайне трудная, а еще более затруднений представлял крутой противоположный берег, по которому едва могла взобраться конница; пушки же пришлось втаскивать на канатах.

Несмотря на все трудности, переправа вполне удалась и не была замечена кочевниками.

Отряд двинулся вперед, скоро наткнулся на ногайский разъезд, взял его живьем и, быстро подойдя к урочищу Керменчик, напал на ногайцев врасплох. Кочевники отчаянно защищались, но, не выдержав натиска русских, — бежали. После двухчасового отдыха, Суворов двинулся преследовать ногайцев и достиг их. На левом берегу Лобы произошло новое побоище; кочевники были разбиты и, оставив на месте много убитых и раненых, бежали в леса.

Ночной поход, трудная переправа и жаркие побоища в конец утомили людей; отдых был необходим, и Суворов дал дневку.

Находя дальнейшее преследование разбитых кочевников бесцельным, Суворов с богатой добычей вернулся в Ейск на зимние квартиры.

И С.

(Продолжение будет).

Московский листок, Иллюстрированное приложение № 24, 27 июня 1899 г.

Еще по теме:

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 1

..................................

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 16

..................................

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 18