Граф Александр Васильевич Суворов- Рымникский,
князь Италийский

(1729—1800)

МОСКВА, 6 мая

Настоящий светлый и торжественный день рождения возлюбленного Государя нашего совпадает с историческим празднованием столетней памяти генералиссимуса Суворова.

Целая эпоха связана с именем этого гения. Среди тогдашнего общественного тумана, облегавшего высшие слои, он был едва ли не единственным светочем и истинно-русским в глубине своей нравственной природы. Таким же ярким светочем остается он и для нас—для определения наших отношений к Русскому Царю и Русскому государству.

Суворов был истинный сын русского народа—кость от костей его и дух от духа его.

Русский народ всегда чуял в себе свою нравственную ценность, и чрез всю древнюю русскую историю непрерывно и неумолкаемо проходит это национальное самоуважение. Эта черта в гении Суворова является настолько существенной, что самоуважение служит исходным началом его жизни и является для него священным делом, как заповедь Божия. И действительно, наблюдая над его жизнью, видишь неотразимо, что никогда и ни при каких обстоятельствах он не поступался своим нравственным достоинством, никогда не терял самообладания и оставался всегда тем, чем он был по своей русской натуре.

Поставленный в силу своего государственного положения в круговорот самых широких общественных отношений, среди иноверия, иноязычия и чужедумных веяний, он всегда при этом держал себя, мыслил, чувствовал и говорил по-русски, прямо, от души, свободно и независимо. Но эта черта нравственного самоуважения в его личности соединялась с постоянным самонаблюдением и критикой своего внутреннего мира, чем возвышался он не только над народом, но и классами более развитыми и образованными. Мысль его не была раболепна ни пред какими общественными или политическими идолами, но была самобытна и возвышалась над слитностью сознания, от которой даже до ныне не свободна русская образованность (интеллигенция).

Его русской прямой и открытой душе противны были разные выскочки и болтуны, служаки, хромающие на оба колена, люди ни теплые, ни холодные своим сердцем, также как и разные подражательные обрядности, чуждые русского смысла. Отсюда возникло оставленное им богатство острого слова, которое странным казалось современникам, но которое оказывается в действительности весьма глубоким по своему внутреннему значению.

Таким образом, Суворов является пред нами не только как гениальный полководец, но и как общественная сила, весьма поучительная и для нашего времени.

Вера в самодержавную идею была глубоко присуща нравственной природе Суворова, как и всему русскому народу. Поистине, умилительны в этом отношении слова его, начертанные к одному из своих друзей, по поводу кончины Императрицы Екатерины:

„сей день печальный отправлял я, после заутрени, один в алтаре, на коленях и со слезами. Неблагодарный усопшему государю, будет неблагодарен и царствующему".

На жизнь свою он смотрел, как на государственный долг, и не умел отдаваться делу наполовину, но принадлежал ему всей душей. К выпавшему на его долю воинскому жребию, он приспособил все свои наклонности, все привычки, мысли, чувства и даже самое слово. Славны его геройские подвиги, но определять их воинское значение—задача военной науки.

Сметка или творческая находчивость в неожиданных и затруднительных обстоятельствах представляет одну из самых характерных черт русского народного духа, которая не раз поражала иностранцев. Вера в эту находчивость и сметку — была вторым принципом нравственной природы Суворова.

„Я вправо, должно влево, меня не слушать. Я велел вперед, а ты видишь нельзя,—не иди вперед".

Так глубоко веровал он в русскую народную сметку—и, быть может, этой верой главным образом обусловливались его воинская сила и слава. Эту же веру полагал он в основание и военно - воспитательной системы, но должен был на этом пути вступить в упорную борьбу с иноземщиной и чужедумством, кои привели его к опале и ссылке.

Наконец Суворов был истинный сын православной церкви и в этом отношении он всецело сливался с духом народа и его историей. Имя его было на устах всей России; слава его прогремела в Европе, но она не затмила его, не победила в нем русской скромности и христианского смирения.

В своем сельском поместье он выстроил храм Божий, любил его, как свое сердце, посещал богослужения и в них почерпал нравственную мощь для своего геройского духа и искал утешения в сердечной туге и скорбях житейских.

Простота, задушевность и благочестие привлекали в нему все сердца. Любил его солдат, любил его поместный барин, но еще более любил его сельский крестьянин.

Суворовский храм, ныне перенесенный в Петербург, да будет училищем для всех верноподанных слуг возлюбленного Государя, в особенности же для русского христолюбивого воинства. Священный дух истинно русского героя да окрыляет его силу и да роднит его с русским народом!

Московский листок (большая политическая внепартийная газета) № 126, 6 мая 1900 г.

Еще по теме:

Граф А. В. Суворов-Рымникский. (К столетию со дня его кончины). Часть 1