К.С.Петров-Водкин. «На линии огня». 1916. ГРМ.

Картина  К.С.Петрова-Водкина «На линии огня» находится  Русском Музее, в Санкт-Петербурге, поэтому пришлось мне довериться репродукции. А с этим все не просто. Более или менее внушающий доверие вариант мне встретился только в книге аж 1987 года выпуска. Изрядно помучившись, получил, наконец, фотоснимок, более или менее cхожий c оригиналом. Надеюсь, он хоть в какой-то мере соответствует истине. Если же что не так – пусть кто-то, более осведомленный в этом вопросе, подскажет… Картину эту я видел, поэтому и есть некоторые сомнения. Кстати, она оказалась чрезвычайно «трудноподбираемой» по колориту.

Полотно написано в 1916 году, явно под впечатлением от событий на фронтах Первой мировой войны. Весьма своеобразно отношение автора к идущим в атаку русским воинам. Что мы видим? Ясный, солнечный денек. Зеленая травка (почему-то совсем короткая, будто на дворе весна), голубенькое небо, веселенькие белые облачка. И не подумаешь, что идет война (а ведь облачка, скорее всего – от разрывов шрапнели). Этакая лубочная картинка  природного благоденствия. Толпа молча бегущих в атаку солдат с ружьями наперевес… Натужно проворачивающаяся им под ноги земля… И вид у них – какой-то совершенно бессмысленный. Вытаращенные глаза, надвинутые фуражки… Одинаковые френчи, одинаковые лица, не отягощенные интеллектом. Ничего героического. Пушечное мясо. Это не картина-прославление доблестного русского воинства, а скорее картина-обличение  двухлетней (к тому времени) бойни. Люди здесь – словно манекены, тупо выполняющие очередной, привычно-бессмысленный  приказ.  Почему они такие? От равнодушного сознания глупости происходящего? От уверенности, что все-равно шлёпнут? Они уже были такими или их превратило в механические куклы пребывание в такой вот странной для человеческого естества среде?..  Солдат справа на картине посматривает на нас. У него у единственного более или менее живое выражение лица. Возможно - из этих, из интеллигентов. Остальные же – бессловесная масса, спешащая на убой. Ну, и возглавляет этот забег к смерти совсем юный офицер. Вернее, возглавлял... Летит на землю командирская сабля, рука прижата к сердцу… Всё ясно. Пуля – дура, но цель свою  нашла. И выбрала самого юного, самого нужного…Взор юноши обращен в нашу сторону. Но он совсем не такой, как у отмеченного нами бойца из второго ряда. Предсмертный взгляд – он вообще другой: обращенный в себя, внутрь. И светит яркое солнышко, и зеленеет травка, и голубеет небо. И все это – уже без него. Смысл этой жертвы? Да кто ж его знает? Ему об этом уже не думать… А вот нам – придется. И в образе этого молодого человека уж не сама ли Россия, сраженная в сердце? Вспомним – идет 1916 год.

Художник бесстрастен и беспристрастен. Он - сторонний наблюдатель. Он как бы говорит: «Вот это и есть война в вашем, уважаемые господа-зрители, представлении. Кто-то бегает, стреляет, кого-то убивают. Но это все - далеко и непонятно. И по большому счету – вам на это наплевать. Это все – чужое, вас не касающееся. Словно в каком-то другом мире…» А солнышко светит, а травка зеленеет. Лубок, да и только…

И последнее. Несмотря на всю кондовость, неотесанность, простецкость изображаемых им персонажей художник пишет этих безымянных воинов с явной отсылкой к иконописным образцам. Народ (а солдаты и есть тот самый простой народ) в его понимании – прост и свят. И именно в его простоте и заключается его святость. И он защищает Родину. И больше его ничего не интересует. И не требуйте от него чего-то большего. По крайней мере – пока…

Петров-Водкин пишет картину маслом, но колорит, применяемый им при написании лиц, очевидно «под темперу» с икон XV века, а свечение ликов его героев напоминает светящиеся лики в исполнении Феофана Грека или Андрея Рублева. Конечно же, эту картину нужно видеть вживую. Она многое скажет.