Писатель Сергеев-Ценский

(К 40-летию литературной деятельности)

Сергей Николаевич Сергеев-Ценский принадлежит к числу тех писателей, которые своим талантом и неустанным трудом нашли верный путь к сердцу читателя. Подлинный писатель-труженик, старый мастер художественного слова, Сергеев-Ценский с юношеской страстью и неутомимостью осуществляет свои творческие замыслы, обогащая советскую литературу значительными и талантливыми произведениями.

С. Н. Сергеев-Ценский прошел долгий и сложный путь, приведший его уже на исходе четвертого десятка лет литературной деятельности к такой крупной победе, как создание эпопеи «Севастопольская страда». Первые рассказы его, появившиеся в начале столетия, были написаны под сильным влиянием декадентов, в частности Леонида Андреева, и заслуженно вызвали довольно резкую оценку марксистской критики.

Его повесть «Поручик Бабаев», являясь своеобразным откликом на революционное движение 1904—1905 гг., пропитана настроениями реакционного индивидуализма, искаженно рисует психологию и поведение масс. В дальнейшем Сергеев-Ценский сумел преодолеть свое увлечение упадочным декадентством и создал ряд значительных реалистических произведений. Много внимания уделил писатель царской армии и войне 1914—1918 гг.

Можно по-разному относиться к рассказам, повестям и романам Сергеева-Ценского, появившимся в годы революции и гражданской войны («Капитан Коняев», «Валя», «Обреченные на гибель» и др.), но одно несомненно — писатель честно старался отразить в них настроения интеллигенции в это грозовое время.

В первой половине тридцатых годов Сергеев-Ценский занят разработкой историко-литературной темы. Один за другим выходят его романы «Мишель Лермонтов», «Невеста Пушкина», повесть «Гоголь уходит в ночь» и др. В этих произведениях много беллетристического блеска, столь присущего Сергееву-Ценскому умения занимательно и ярко воссоздать живую атмосферу событий, запечатленных историей литературы. Но в них писатель еще очень вольно обращается с исторической правдой, основываясь зачастую на малодостоверных анекдотах. Серия историко-биографических романов была как бы тренировкой на подступах к созданию крупнейшего и наиболее зрелого произведения писателя — трехтомной эпопеи «Севастопольская страда».

Эпопея Сергеева-Ценского — значительнейшее произведение советской литературы последних лет, правдиво и талантливо повествующее об одной из ярчайших страниц военного прошлого русского народа. С необычайным проникновением в эпоху и художественным блеском Сергеев-Ценский воспел героизм русских солдат и матросов.

Уверенной рукой большого мастера написал автор картину злосчастной войны 1853—1856 гг., «которая прогремела над всей Россией, как очистительная гроза». Автор ведет за собой читателя во дворец Николая I, в Букингемский дворец королевы Виктории, в столицу Франции, в ставки главнокомандующих русской армии и армий интервентов, на севастопольские бастионы и в закоулки крепостнической России.

Десятки исторически лиц, начиная от Наполеона III и кончая знаменитым героем севастопольской обороны матросом Кошкой, живут в эпопее реальной исторической жизнью. Образы руководителей героической обороны Корнилова, Нахимова, Истомила, Тотлебена подкупают своим обаянием и строгой красотой.

Но подлинным героем произведения Сергеева-Ценского являются те, кто и был подлинным героем обороны Севастополя,— солдаты и матросы, самоотверженные бойцы русской армии и флота, вызывавшие восхищение даже у своих врагов. Писателю удалось с огромной силой передать массовый героизм защитников Севастополя, их непреклонную решимость умереть, но не отдать врагу ни клочка родной земли.

Яркими штрихами показывает автор косность и слепоту военной верхушки и как результат этого отсталость военной организации. Вот, например, как описывает Сергеев-Ценский вооружение русских солдат:

«...Ружье солдату давалось только для ружейных приемов,—в крайнем же случае для штыковых ударов. Так как ружейные приемы должны были делаться четко, хлестко, звонко, то винты в ружьях нарочно расшатывались, затравки рассверливались, и после всех этих поправок получалось оружие если и опасное вообще, то исключительно для тех, кто рискнул бы стрелять из него, зато совершенно безвредное для всякой живой и мертвой цели... А ствол чистили тогда толченым кирпичом, и при Николае чистили так усердно, что ствол ружья стирался до толщины газетного листа. С такими-то ружьями и пошли в Крыму навстречу доброй половине Европы!»

Но так же как крепостной гнет не мог задавить в русском солдате любви к родине, так и расшатанные, устаревшие ружья не могли угасить его боевого пыла. Ленин говорил о презрении к смерти, которое должно распространиться в массах для того, чтобы революция победила. В эпопее Сергеева-Ценского много эпизодов, живо передающих это презрение к смерти, которое помогло защитникам Севастополя держаться под чугунным дождем французских и английских ядер. Оно характерно не только для рядовых солдат, матросов и домохозяек с Корабельной стороны, но и для таких адмиралов, как Корнилов и Истомин, для таких генералов. как Хрулев, для многих офицеров.

Когда при бомбардировке бастионов Истомина убеждали скрыться в блиндаж, он обычно говорил:

— Еще с пятого октября (день смерти Корнилова.—Р. М.) выписал я себя в расход и живу только за счет плохой стрельбы англичан и французов.

Главнокомандующий Горчаков во время посещения второго бастиона спрашивает у солдат, проносящих на носилках раненых товарищей:

— Много ли осталось вас здесь на бастионе?

Не опуская носилок, передний из солдат. несколько подумав, чтобы ответ был как можно более точен, сказал отчетливо:

— На три дня должно хватить, ваше сиятельство!

Любовь к родине — стихийная, почти подсознательная, оформлялась в конкретное чувство привязанности к своему бастиону, своему редуту, в сознание необходимости отстаивать их до последней капли крови. Замечательна эпизодическая фигура солдата Егора Мартышина, смертельно раненого ядром на Камчатском люнете. Его положили на носилки, чтобы нести на перевязочный пункт, и он нахмурился только потому, что за носилки взялось четверо.

— Я ведь легкий, — сказал он, — да еще и крови сколько из меня вышло... Так неужто ж вдвоем меня не донесут, а? Если с каждым, кого чугунка зацепит, по четыре человека уходить станет, то этак и Камчатку некому будет стеречь!».

«Севастопольская страда» Сергеева-Ценского — знаменательный этап в творчестве писателя, имеющего за плечами 40 лет литературного труда. Только теперь, живя и творя в социалистическом обществе, старый писатель смог воссоздать исторически правдивую, объективную картину прошлого нашей родины. Эпопея о севастопольской обороне — произведение советского патриота, талантливого писателя, который в свои 65 лет полон новых творческих планов и отдает все силы процветанию советской литературы.

Р. МОРАН.

Красная звезда 1940  № 245, 18 октября

Еще по теме