К. С. Аксаков

(К 40-летию со дня кончины)

Памяти К. С. Аксакова

(По поводу 40-летия со дня его кончины)

Трудно представить себе личность более самобытную, более своеобразную, чем знаменитый глава славянофилов, Константин Сергеевич Аксаков, вспоминаемый нами в виду наступающего 7 декабря 40-летия со дня его кончины.

Человек глубокого ума, обширной и разнообразной учености и непоколебимой логики, Аксаков не делал тайны из своих убеждений и верований: они были постоянно наруже, высказывались в каждом его слове, во всяком действии. Он весь был сосредоточен на одной мысли; но подобная односторонность нисколько не наносила вреда его делу, напротив, она служила ему источником силы и средством действовать на людей, ибо эта мысль неизменно отличалась цельностью, жизненностью и многосторонностью.

И вместе с громадными знаниями, неустанною деятельностью ума Аксаков соединял в себе детскую чистоту и простоту сердца. Человек исключительно высокой, безусловной честности и нравственности, он обладал мягкой и незлобивой душой; чуждый всяких материальных благ, всего земного, он хранил в себе необыкновенно чуткое и отзывчивое на все доброе и прекрасное сердце.

Старший сын знаменитого автора «Семейной хроники», Сергея Тимофеевича Аксакова, Константин Сергеевич получил свое первоначальное воспитание в деревне, в доме своих родителей, среди роскошных степей Оренбургской губ. С раннего возраста серьезный, задумчивый и любознательный мальчик устроил свою детскую в кабинете отца; вместо обычных игрушек, он не отрывался от произведений русской литературы тогдашнего времени, большинство которых он знал наизусть.

Будучи еще двенадцатилетним мальчиком, он собирал вокруг себя братьев и сестер своих и заставлял петь стихи собственного сочинения, в которых предавал проклятию все иноземное: торжественно сжигал французские записки, которые получались его матерью от знакомых русских барынь. С таким направлением образа мыслей, прекрасно подготовленный домашним образованием, Аксаков уже 15 лет поступил в московский университет, на словесный факультет. Невзирая на ревностное ознакомление здесь с иностранными литературами и изучение германских философов, Аксаков не перебежал в «западный» лагерь, но остался верным и любящим сыном своей родины, глубоко преданным заветам и обычаям ее.

Примкнул затем Аксаков к кружку товарищей, который состоял из Станкевича, Клюшникова, Корта, Белинского и др. Но глава его, Станкевич, вскоре умер и кружок распался; наш гениальный критик перебрался в Петербург, а неизменно верный себе, кровно-русский Аксаков кинул якорь в кружке славянофилов —Хомякова, Киреевских, Самарина. И даже магистерская диссертация его, после блестящего университетского экзамена, предметом своим имела бессмертного архангельского рыбака, под заголовком — «Ломоносов в истории русской словесности и русского языка».

После неудачной поездки Аксакова за границу, где обнаружилась вся неприспособленность его к практической жизни, полное неумение устроиться самостоятельно, он возвратился под кров родительского дома и всего себя посвятил ученой и литературной деятельности. Эта последняя весьма обширна и разнообразна. Начиная с 1846 г., историко-филологические исследования Аксакова, его статьи, критические, чисто исторические, по поводу различных занимавших в то время русское общество вопросов, стали появляться в отдельных изданиях, во многих журналах, газетах и сборниках.

В особенности же Аксаков сделался самым усердным вкладчиком во все лучшие органы с славянофильским направлением, где всего яснее выражены общественные и литературные тенденции автора, имеющие столь великий интерес. Независимо сего, Аксаков выступал в качестве драматурга. Ему принадлежат драмы «Освобожденная Москва», наделавшая автору массу хлопот, «Князь Луповицкий» и «Олег под Константинополем».

К сожалению, такая кипуче-разнообразная и высоко-плодотворная деятельность Аксакова продолжалась всего только тринадцать лет. Смерть «великого старца»—отца К. С. Аксакова—губительно отозвалась на горячо любившем его сыне; потери он не перенес; чахотка подвела итог его жизни, в полном расцвете душевных сил и талантов.

С. 3—кий.

Московский листок, Иллюстрированное приложение № 48, 3 декабря 1900 г.

Еще по теме