Хрестоматия русского искусства

Памяти Ивана Евменьевича Цветкова

Ницше в своей „Психологии искусств" делит людей на артистов-творцов, людей артистически-впечатлительных, но неспособных к самостоятельному творчеству, и—толпу, лишь в слабой степени реагирующую на создания творцов-артистов.

Определяя признаки второй группы, Ницше говорит, что это

„те, которым присущи высшие стремления, но у которых нет сил и способностей их проявить, и они могут лишь заражаться и восхищаться такими проявлениями. Они наслаждаются, лишь воспринимая, тогда как артист чувствует то же, передавая и отдавая свои впечатления".

Роль этой группы, подчиненная по существу, тем не менее чрезвычайно важна в жизни общества, так как ее представители служат той передаточной инстанцией между артистами-творцами и толпой, без которой усилия артиста пропали бы даром. Они, любя искусство, заражают своей любовью толпу, и особенно те из них, которые любят искусство деятельной любовью и, наслаждаясь им сами, хотят привлечь к тому и других.

На этой-то почве и возникли некоторые издательства, частные галереи и музеи художественных произведений, особенно те из них, которые волею их собирателей целиком перешли во владение городов, обществ и т. п. В Западной Европе и в Америке имена таких деятелей насчитываются десятками. У нас же они пока редки, и в небольшом числе их одно из видных мест по праву занимает И. Е. Цветков, передавший городу Москве свою картинную галерею, известную теперь под названием „Цветковской".

В этом собрании насчитывается 300 картин и до 1.200 рисунков русских художников. Казалось бы, что, рядом с Третьяковской галереей, существование „Цветковской" несколько излишне. Но, не говоря уже о том, что 300 картин представляют более чем значительное и уже по этому самому далеко „не лишнее" дополнение к собранию П. М. Третьякова, самый подбор картин, сделанный страстным любителем и знатоком русского искусства, представляющий, по счастливому выражению самого собирателя, „хрестоматию русского искусства", делает галерею Цветкова совершенно самостоятельной и весьма ценной величиной.

В ней собраны с более или менее достаточной полнотой произведения не только крупнейших представителей всех течений и направлений нашей живописи с XVIII в. по настоящее время, но, в известной степени, и средних ее представителей. Примером этого может послужить приобретенное Цветковым интересное собрание рисунков „неудачника" П. М. Шмелькова, воспроизведенных нами в № 8. И только представителей наиболее левых течений, по его убеждению, не связанных органически с ростом русского искусства, нет в галерее И. Е. Цветкова.

Кроме того, есть в ней и нечто новое и также очень ценное. Это - рисунки русских художников. Правда, в Третьяковской галерее русские художники представлены и с этой стороны их деятельности. Но И. Е. Цветков, составляя эту часть своего собрания, преследовал несколько иные задачи, чем П. М. Третьяков.

Он собрал, главным образом, не законченные работы, только тем и отличающиеся от картин, что они исполнены карандашом или пером на бумаге, а не маслом или акварелью, а те, подчас, на взгляд профана и ничего не значащие наброски и эскизы, которые художник делает, стараясь самому себе оформить смутные в начале образы его будущих работ, или зачерчивая для памяти, как материал для тех же работ, — тип, сцену, позу, аксессуар, или наконец, шутя, как бы „играя" карандашом...

Конечно, такие наброски собирались и имеются и в других собраниях, но там они—случайность. Иван Евменьевич Цветков собрание таких именно работ поставил во главу угла своей коллекции рисунков. Обширное знакомство и приятельские отношения со многими из лучших наших художников сильно помогли ему пополнить это собрание вещами, которые, при других условиях, может быть, никогда и не стали бы достоянием публики. Помимо своей художественной ценности такие рисунки и наброски имеют такое же значение для понимания художника, как и черновые рукописи писателя, его заметки в памятных книжках и т. п.

Приведенные в порядок самим И. Е. Цветковым и выставленные в оригинальном, по рисункам В. М. Васнецова построенном, доме, где принято во внимание осуществление всех условий наилучшего помещения с целью сохранения обозрения произведений, собрание И. Е. Цветкова представляет дар, только количественно уступающий в ценности галерее бр. Третьяковых.

Значение этого дара усугубляется тем обстоятельством, что средства для него не пришли случайно к их владельцу, а добыты личным трудом, скоплены им постепенно путем отказа себе в так называемых „благах жизни" ради широкой общественной пользы—а это уже подвиг, на который способны лишь люди исключительные.

Таким исключительным человеком и был И. Е. Цветков. Он родился в апреле 1845 г. в семье священника Алатырского уезда Симбирской губ. С раннего детства до 1874 г. ему пришлось бороться с нуждой, полагаясь только на свои силы.

Первоначальное образование И. Е. Цветков получил в духовном училище. Несмотря на весь ужас семинарского гнета, И. Е. Цветков сумел сохранить и ум и волю, и с их помощью выйти из узкого круга семинарской выучки. В 1863 г. он перешел из семинарии в гимназию, а по окончании в ней курса поступил в Технологический институт в Петербурге, но вскоре вышел из него по болезни. По выздоровлении он поступил сперва в Казанский, а затем в Московский университет, в котором и окончил курс в 1873 г.

Добывая средства к существованию уроками, И. Е. Цветков имел случай попасть, в качестве репетитора, с семьей князя Гагарина за границу, где он впервые ознакомился с галереями Берлина, Вены и др. и, может быть, здесь же в него и заронилась искорка любви к искусству. В 1874 г. он поступил в число служащих Московского Земельного Банка, тогда только что открытого. Поступив туда. И. Е. Цветков увлекался, как и многие в то время, той громадной ролью, какую, по общему тогда мнению, должны были играть эти учреждения в экономической жизни страны. Начав со скромной должности бухгалтера, И. Е. Цветков стал постепенно выдвигаться и в 1895 году уже был избран председателем оценочной комиссии. Обширные знания и щепетильная добросовестность были отличительными признаками его деятельности и причиной того материального достатка, который давала ему служба.

Искорка любви к искусству, зароненная в него музеями Европы, снова вспыхнула уже с большей силой и стала деятельной. С начала 80-х годов он сошелся с многими художниками, вступил в число членов Московского Общества любителей художеств, где несколько лет занимал место председателя. Все свое свободное время И. Е. Цветков стал отдавать изучению искусства, а средства—приобретению художественных произведений.

Сперва это были случайные покупки, но вскоре И. Е. Цветков свою страсть ввел в рамки, остановившись на мысли составить нечто в роде „Хрестоматии русского искусства". Для этого ему пришлось не только неустанно следить за текущей художественной деятельностью, но и разыскивать нужные ему картины. Сильная воля и любовь к делу преодолели все препятствия, и к 1909 году он успел закончить составление своей „Хрестоматии".

Из квартиры, оказавшейся тесной, еще около 1889 г. он перенес свою коллекцию в специально им выстроенный дом, а 28-го февраля 1909 г. передал все свое собрание вместе с домом городу Москве, выговорив себе только право пожизненного владения.

Городская Комиссия приняла этот дар с живейшей признательностью и присвоила ему на вечные времена наименование „Цветковской галереи".

В ночь на 17-е февраля 1917 г. И. Е. скончался, и дело всей его жизни—его галерея перешла в фактическую собственность города, стала народной школой искусства.

"Нива", 1918 г., № 10