Императорский Малый театр в Москве

Императорский Малый театр в Москве

(По случаю 75-ти летия)

14 (26) октября исполнилось семьдесят пять лет с того дня, как состоялся первый спектакль в доме Варгина, на Петровской площади, приспособленном для Императорской сцены, тогда же получившей название Малого театра.—Так, по крайней мере, назван этот театр в современном объявлении о начале в нем спектаклей, снимок с которого прилагается к настоящей статье.

Это же название, пользующееся широкой популярностью и славой во всей России, удержалось за ним и доныне.

Не будет ошибкой сказать, что история Малого театра в Москве за три четверти века его существования, исключая немногие, сравнительно, последние годы,— есть в то же время история наиболее блестящего периода русского драматического искусства, история его роста, его поразительно быстрых успехов. —Сцена Малого театра впервые заставила русское общество всей душой полюбить театр, понять его истинное значение, его высокое призвание быть „школой нравов народа", заставила, наконец, отрешиться от взгляда на театр, как на веселую забаву.

„Зачем мы ходим в театр, зачем мы так любим театр?"

—задается вопросом современник блестящей эпохи Малой сцены В. Г. Белинский, и, вдохновленный пережитыми именно в зале Малого театра впечатлениями, — отвечает:

 „Затем, что он освежает нашу душу, завядшую, заплесневелую от сухой и скучной прозы жизни, мощными и разнообразными впечатлениями, затем, что он волнует нашу застоявшуюся кровь неземными муками, неземными радостями и открывает нам новый, преображенный и дивный мир страстей и жизни.

В душе человеческой есть то особенное свойство, что она как будто падает под бременем сладостных ощущений изящного, если не разделяет их с другою душой. А где же этот раздел является так торжественным, так умилительным, как не в театре, где тысячи глаз устремлены на один предмет, тысячи сердец бьются одним чувством, тысячи грудей задыхаются от одного упоения, где тысячи лиц сливаются в одно общее целое в гармоническом сознании беспредельного блаженства?"

 

Так говорит В. Г. Белинский, как мы упомянули уже,—именно под влиянием впечатлений, вынесенных из зрительного зала Малого театра. Мы не находим нужным доказывать это, так как приведенная цитата есть выдержка из статьи знаменитого критика, посвященной сравнению игры приехавшего тогда на гастроли в Москву петербургского артиста Каратыгина с игрой П. С. Мочалова...

Без сомнения, приведенный взгляд на театр был в эпоху Белинского более или менее общим, и наш незабвенный критик явился лишь наиболее красноречивым его выразителем. Да и могло ли быть иначе в то время, когда на сцене Малого театра подвизались возросшие и воспитавшиеся на ней такие деятели нашей драмы, как П. С. Мочалов, М. С. Щепкин, Д. Ленский, наконец Шумский, Садовский и Самарин, как Никулина-Косицкая, Акимова, недавно скончавшаяся Н. М. Медведева и др., имена которых навсегда останутся лучшими украшениями нашей театральной летописи...

—Они, эти незабвенные подвижники Малой сцены, создали Московский драматический театр, с его особенной, строгой, но и способной оценить каждый проблеск дарования публикой, от них же исходят и те предания, которыми до сих пор живо наше сценическое искусство. Этим преданиям, живому, наглядному примеру прежних деятелей Малого театра и создавшейся в духе этих преданий школе обязаны мы и тем, что до сих пор Московский драматический театр стоит впереди всех русских театров, что при повальном, всероссийском „бесталанье", при подавляющем господстве всевозможных „полезностей" и посредственностей, только в его зрительной зале мы можем отдохнуть душой, благодаря таким отпрыскам и остаткам „времен  давних", как Г. Н. Федотова, М. Н. Ермолова, Макшеев, М. П. Садовский, Ал. П. Ленский...
    
Невольно приходит в голову старая истина, гласящая, что

„настоящее живет капиталом прошедшего и труды отцов служат основанием для трудов детей".

Таким образом, дом  Варгина, на Петровской площади, где семьдесят пять лет тому назад водворился наш театр, оказался особенно счастливым. А сколько скитаний, до этого счастливого события, пережила в Москве русская сцена! Начавшись впервые, более двух веков назад, на недоступном Царском верху, в селе Преображенском, — она перенесена была в самый город, в особую пристройку над аптекой. Вот тут-то, над лабораторией целебных зелий, ученики просвещенного немца, магистра Иоганна Готфрида Грегори, „дети разных чинов служилых и торговых иноземцев и мещан “, разделывали свои „действа" и „комидии", жалуясь в то же время на „худой корм" и на то, что они, "ходя к магистру, платьишком ободрались и сапожишками обносились“...

В 1702 году, сцена водворилась, наконец, в особо выстроенном для нее „анбаре“ или, как его еще называли — "комедиальной хоромине“, выстроенной по приказанию царя Петра Алексеевича, на Красной площади, „близ триумфальных изб“. Любопытно, что и тогда уже „подъячие" старались тормозить дело русского театра. Когда Головин, по повелению царя, отдал приказание дьякам посольского приказа строить здание для театральных представлений, —приказание это не было исполнено: дьяки нашли избранное для „комедиальной хоромины“ место—в Кремле, „въехав в Никольские ворота на левой стороне" — неудобным. Тогда Головин сделал распоряжение начать постройку на Красной площади.

Дьяки, окончательно смущенные тем, что такому, в их глазах ничтожному делу, как театр, придается некоторая важность и что для „хоромины“ избирается столь „знатное" место,—стали просить об освобождении их от участия в устройстве театра и о передаче этого дела в Оружейную палату.

Однако, Головин не внял этой просьбе и приказал немедля строить „хоромину—

„О комедии, что делать велено, вельми скучаете?—писал он дьякам.—Гораздо вы утеснены делами? Как наперед сего к вам писано, делайте и спешите к пришествию Великого Государя. — Скучно вам стало! “

 — После этого дьяки пробовали еще измышлять разные препятствия к постройке здания театра, но их ухищрения не повели ни к чему, и они принуждены были выстроить „храмину“ на Красной площади.

Мало того, если не самих дьяков, то близких им по духу подъячих разных приказов заставили и играть в „комидии“. Их предварительно „взяли для учения комидийных действ “ в посольский приказ и сказали указ Великого Государя,

„чтобы они комидиям учились у комедиянта Ягана Куншта и были б ему, комедиянту, в том учении послушны"...

„Комедиальная хоромина" или „анбар" —была, таким образом, первым специальным зданием театра в Москве. Затем, в течение XVIII столетия театр снова начинает странствовать и, пережив множество приключений и несколько пожаров, побывав даже на Яузе, в начале нынешнего столетия,—наконец, водворяется на Арбате, где и существует до 1812 года. Еще 30 августа 1812 года на сцене этого театра шел спектакль, а 2 сентября, бежавшие из столицы артисты и воспитанники театрального училища, остановившись в 25 верстах от Москвы, вечером, уже видели над городом огромное зарево...

Только через два года возобновились спектакли в нанятом под театр доме С. С. Апраксина, на Знаменке. Открытие этого театра состоялось 30 августа 1814 года, причем поставлена была одна из любимых тогдашних опер —„Старинные Святки“. За спектаклем, по тогдашнему обыкновению, следовал маскарад.

В этом помещении театр просуществовал четыре года: в 1818 году для него был нанят, с платой по 28,000 руб. в год, дом Пашкова, на углу Никитской и Моховой улиц, где за десять лет перед тем давались спектакли русской труппы, состоявшей из „крепостных актеров“, купленных дирекцией у известного любителя-театрала Д. Е. Столыпина. Перемещение театра со старой квартиры вызывалось многими причинами и, между прочим, теснотой помещения и небезопасностью его в пожарном отношении, на что настойчиво указывал директор московского театра А. А. Майков. Но как бы то ни было, а, потратив на приспособление Пашковского дома или „манежа" для потребностей сцены до 50,000 руб., театр, наконец, открыли 25 августа 1818 года оперой в 3-х действ. „Водовоз“ (Керубини).

Евг. Опочинин.

Московский листок, № 40, 17 октября 1899 г.

Еще по теме:

Императорский Малый театр в Москве (По случаю 75-ти летия). Часть 1

Императорский Малый театр в Москве (По случаю 75-ти летия). Часть 2

Императорский Малый театр в Москве (По случаю 75-ти летия). Часть 3