Александр Павлович Брюллов,
профессор архитектуры

Января 15-го настоящего года, имп. акад. худ. праздновала юбилей пятидесятилетней деятельности профессора архитектуры А. П. Брюллова—со дня определения его в комиссии Исаакиевского собора. Помещая портрет почтенного юбиляра, постараемся рассказать главные обстоятельства его жизни и художественной деятельности.

Александр Павлович Брюллов, третий сын академика орнаментной скульптуры Павла Ивановича Брюллова от второй жены его, урожденной Шредер, родился в С. Петербурге, 29 ноября 1798 г. и, вместе с братом своим младшим — Карлом, поступил в 1809 г. в имп. акад. худ.

Оба брата шли почти ровно в курсе, получая медали. А. Брюллов 10 мая 1819 г. получил 2-ю серебр. медаль за композицию на портретном экзамене, и того же года 22 декабря 1-ю серебр. медаль. Общество поощрения художников приняв, как известно, участие в Карле Брюллове, который хотя и получил 1-ю золотую медаль от академии, но не мог быть отправлен в Италию немедленно, назначило ему пенсию из своих сумм, определив равную сумму и старшему брату— А. П. Брюллову. Оба брата отправились вместе, за границу, осенью 1822 года.

В Мюнхене провели братья-художники следующую зиму и 9 мая 1823 прибыли в Рим. В апреле 1824 года будущий строитель оставил столицу искусств, направившись вместе с А. Н. Львовым в Сицилию, недолго пробыв в Неаполе. В эту поездку изучил он древние города Сегесту, Селинунт, Агригент, Сиракузы, Катану и Таормину, с их развалинами; употребив на путешествие около месяца, Брюллов предпринял второе путешествие, окончившееся в октябре того же года и познакомившее художника с Помпеею.

Возвратясь из Сицилии и живя в Неаполе, А. П. Брюллов получил лестное поручение исполнить акварелью портреты членов королевского семейства по воле королевы, к полному удовольствию их величеств, изъявлявших желание видеть работы художника им же литографированными.

Портреты исполнены были в целую фигуру и составляли прекрасные произведения акварельной живописи, в которой А. П. Брюллов в свое время был одним из искуснейших художников. Остается сожалеть, что труды его в этом роде остаются почти неизвестными. Попались они большей частью в недоступную среду семейств иностранцев, разъехавшихся по разным странам Европы и только немногие из работ его попали в отечество.

Одновременно с портретной живописью, живя в Неаполе, А. П. Брюллов возымел намерение изучить, открытые в то именно время, бани в Помпее, довольно хорошо сохранившиеся. Намерение скоро достигло исполнения, благодаря испрошенному у короля, во время портретного сеанса, разрешению: срисовывать в Помпее, все, что ему угодно. Рисунки терм в Помпее были окончены им к 1826 году. Тогда же для императрицы Марии Феодоровны выполнил он рисунок амфитеатра Флавия, оживив развалины проповедью капуцина.

Получив к Риме высочайше пожалованный перстень и отправив рисунки в общество, А. П. Брюллов в том же году, в конце августа, отправился в Париж, изучать устройство театров, по поручению общества поощрения художников, продолжавшего ему и брату пенсию. В Париже познакомился он с Энгельманом и задумал заняться литографией, чтобы иметь возможность выполнить свои помпейские термы.

В Париже нарисовал действительно он на камне портрет Вальтер-Скотта, на вечере у княгини Голицыной (зимой 1827 г.). С конца марта начал он слушать у Хюона курс истории архитектуры, и королев. акад. худ. Общество хотело, чтобы два вида терм были награвированы в Лондоне, потому 25 мая 1827 г. Брюллов поехал в Англию и провел в путешествии 2 1/2 месяца. В Лондоне 9 досок своих рисунков отдал он Сандсу за 200 гиней.

Осенью ездил в Шартр, близ Дре, обозрев замок д'Ане; по возвращении же в Париж слушал курс механики в Сорбоне. В начале 1828 года кончил текст к своим термам и получил в течение года этого доски из Лондона, занимаясь сам литографией.

Весной 1829 г., окончив печатанье текста французского, после семилетнего пребывания за границей, А. П. Брюллов воротился в Петербург, за помпейские термы получив звание архитектора его величества, с содержанием, и звание члена имп. акад. худ. Французский институт выбрал его за этот же труд в свои корреспонденты, а миланская академия художеств и лондонский королевский институт архитекторов—в члены.

На выставке 1830 года в Петербурге, в императорской академии художеств был проект А. П. Брюллова — инвалидный дом, на берегу Черного моря; живопись акварелью тоже занимала талантливого художника и портрет князя Лопухина был блистательным подтверждением громкой молвы о его искусстве в этом роде, несшейся из-за границы.

В это время получил академик А. П. Брюллов поручения: построить Михайловский (тогда названный малым) театр, готическую церковь в Парголове для графини Полье и дом графини Самойловой в Славнике. В 1831 г. все эти работы он уже исполнил и в это время написал портрет государя цесаревича (Александра Николаевича) окруженного кадетами разных корпусов. В 1833 году наш строитель-портретист составил проект на сооружение на Невском проспекте лютеранской церкви св. Истра, в стиле английского готизма.

Выполнив проект великолепной церкви для столицы. Брюллов признан профессором архитектуры и занялся, по высочайшей воле, постройкой здания главной обсерватории, на Пулковой горе. Этот памятник царственной заботливости императора Николая 1, о процветании в России наук, по нашему мнению, самое капитальное произведение таланта А. П. Брюллова, художника с серьезным направлением и строгим вкусом, что особенно должно быть замечено по времени выполнения им работ, в тридцатых годах, когда архитектурные пропорции понимали строители в ограниченном смысле рабского подражания рутинной новейшей римской архитектуре, а под словом вкуса разумели несчастные попытки введения псевдоготизма, общипанного и униженного невеждами зодчими без призвания.

В произведениях Брюллова видятся другие побуждения, полная свобода распоряжения внешней формой и глубокая обдуманность искусной компоновки. Если не всегда молодой строитель одинаково счастливо выказывал свои разнообразные сведения, зато в здании Пулковской обсерватории вкус и талант его является в самом блистательном свете и оригинальной самобытности. Церковь св. Петра также одна из серьезнейших и добросовестных композиций. Здание генерального штаба, хотя должно уступить этим двум важнейшим его произведениям, но также заключает в целом довольно счастливый ансамбль.

Экзерцир-гауз у зимнего дворца, своей изящной массой и строгими пропорциями, не теряет достоинства и при близком соседстве с творением гениального Растрелли. Восстановление же зимнего дворца после пожара 17 декабря 1837 года, выставило в лучшем свете изучение профессором Брюлловым остатков Помпеи. Орнаментирование и вообще окончательная отделка жилых комнат половины их величеств, по отзыву современников, составляли лучшую часть всех дворцовых работ, разделенных между тремя зодчими (Стасовым, Штаубертом и Брюлловым).

С окончанием восстановления царского жилища, Брюллову поручено возобновление мраморного дома Екатерины II, назначавшегося для его высочества великого князя Константина Николаевича.

Одновременно с этим, в 1845 году, получил он поручение воздвигнуть в Надеждинской улице здание лечебницы, в память в Бозе почивающей великой княгини Александры Николаевны. Если изящный вкус орнаментации зал в мраморном дворце остается не совсем доступным для исследования и изучения, зато строгие формы лечебницы, открывающиеся с улицы выгоднейшим образом, дают высокую идею о таланте строителя людям, даже не занятым специальностью строительной. О планировке нашего профессора, всегда основательной и обдуманной, мы уже не говорим, как о деле, не для всех доступном; но и здесь, общий голос знатоков единогласно приписывает Брюллову высокое место между современными русскими строителями.

Сорокалетняя профессура в академии художеств, давшая возможность маститому наставнику образовать сотню учеников, с честью трудящихся на своем специальном поприще и к наставнику относящихся с искренней привязанностью, тоже не последнее право на общее уважение полезной деятельности Александра Павловича Брюллова, ныне тайного советника и кавалера св. Владимира 2 степени. Последняя монаршая награда последовала в день празднования юбилея его, приготовленного учениками и почитателями его таланта.

В день юбилея, в круглую (Шебуевскую) залу больших собраний академии художеств, к полудню, собрались члены академии, прибыл и его высочество государь великий князь Владимир Александрович — товарищ президента. К. А. Тон и Ф. А. Бруни ввели в залу юбиляра, к которому, по прочтении высочайшего указа конференц - секретарем, его высочество обратил милостивую речь, поблагодарив его, от лица деятелей русского искусства, за честь и пользу, принесенную юбиляром при прохождении его славного полувекового поприща.

В гостинице Демут дан был по подписке обед, на который собралось больше сотни почитателей юбиляра, конечно, в большинстве—строители.Тосты провозглашал профессор А. И. Резанов, рассказавший кратко деятельность виновника торжества. За его речью было несколько спичей, в одном из которых указано было место, занимаемое А. П. Брюлловым в семье русских профессоров архитектуры наставников.

Вообще было очень весело. Юбилей удался как нельзя более — лучшее доказательство, что юбиляр, всеми уважаемый, заслужил эту честь вполне.

Всемирная иллюстрация : Еженед. илл. журнал, № 12 (116) - 20 марта - 1871.

Еще по теме