Гельсингфорс. 19 июня.

Злоба дня на Западе — Красин. Все парижские и лондонские газеты полны статьями о нем, или о ведущихся с ним переговорах. Большевики могут торжествовать: даже приезды коронованных особ никогда не поглощали столько столбцов у этих газет, столько драгоценного внимании у великих мира сего и столько забот у международных спекулянтов.

Но радоваться могут не только большевики. В этом факте и для русского патриотического сердца и национального сознания есть доля отрады, правда, отравленной горечью иронии. Разве не отразилась в нем, хотя и извращенно, как в кривом зеркале, тем не менее воочию, вся мощь России, вся насущная необходимость ее участия в балансе мировых сил для сколько-нибудь устойчивого существования в Европе социального и политического мира?

Конечно, мы далеки от того, чтобы делать отсюда тот легкомысленный вывод, какой ныне подчас приходится наблюдать у сбитых с толку и слабых духом, а именно, что большевики будто бы силой вещей становятся национальными представителями России. Это — ложное и, часто, лживое самоутешение и самоусыпление. Но отметить лишнее доказательство той мысли, что еще неизвестно, кто кому теперь более нужен— Европа России, или обратно, — мы считаем правильным и уместным.

Правда, на первый взгляд кажется, что для нас положительное значение этого факта лежит лишь в возможностях сравнительно не близкого будущего, что, наоборот, большевики сумеют использовать его плоды ныне же и к сугубой выгодой для себя. Однако, мы-то, ведь, знаем, что товарообмен с большевиками есть блеф и пустой мираж, а Европе нужен именно товарообмен, и ничто другое. Следовательно, Европа волей-неволей скоро отвернется от большевиков и встанет по отношению к России на тот путь, где ее честь и ее интересы вполне совпадают. И чем интенсивнее ухаживания за Красиным, тем больше объективной уверенности, что, поворот политики не за горами...

Но есть во всей этой красиниаде еще одна сторона, несколько смягчающая страдания нашего национального самолюбия.

Нет спору, нынешние унижения России безграничны. Но кто станет отрицать, что дошла она до такого состояния помимо своей воли, в силу лишь охватившего ее хмельного неразумия и коварного умысла врага?

И не во сто ли раз горше, когда идут на тяжкое унижение добровольно, с открытыми глазами, повинуясь лишь прикинутым на счетах выкладкам.    

Неужели г. Ллойд-Джордж, оказывающий в Англии такое широкое гостеприимство одному из трех совдепских диктаторов, члену большевистского «совнаркома» и члену центрального комитета коммунистической партии Красину, скрупулезно соблюдающий по отношению к нему все тонкости дипломатического этикета (французские газеты, например, отметили такой любопытный факт, что Ллойд-Джордж приехал на свидание с Красиным первым и ранее    назначенного времени), неужели он воображает, что все забыли то знаменитое радио, которое послал осенью 1918 года, его коллега по кабинету г-н Бальфур.

Это радио было ответом на убийство в английском посольстве, т. е. на территории Великобритании, ее военно-морского представителя доблестного капитана Кроми, на разгром и обыск в посольстве и на подготовку большевиками ареста подданных союзных держав в возрасте 18—40 лет. Радио гласило:

 «Нами получено известие, что на Британское посольство в Петрограде было произведено возмутительное нападение, инвентарь частью разграблен, частью уничтожен, капитан Кроми, пытавшийся защитить его, был убит, и тело его варварски изуродовано. Требуем немедленного удовлетворения и строгого наказания всякого ответственного и принимавшего участие в этом возмутительном нападении лица. Если русское советское правительство не даст полного удовлетворения, или если по отношению к великобританским подданным будет применено насилие, то Британское правительство сочтет каждого из членов Русского правительства ответственным в его деятельности и примет все меры к тому, чтобы все правительства цивилизованных наций считали их стоящими вне закона, а также к тому, чтобы для них не было убежища, и они нигде не могли бы укрыться...»

Большевики не только не исполнили ни одного из этих требований, но вскоре арестовали британского дипломатического представителя Локкарта с целым сонмом его помощников и сотрудников и потом неоднократно применили насилия как к этим, так и ко многим другим подданным Великобритании. Кажется, вывод ясен?

Что же бездействует г-н Ллойд-Джордж? Судьба послала ему в лице Красина редкий случай. Это не отговорка, что г. Бальфур ушел, и его место занял лорд Керзон. Тут дело не в личностях. Радио было послано великобританским министром иностранных дел от имени возглавлявшегося г. Ллойд - Джорджем правительства Его Величества короля...

Или времена в самом деле так меняются? И нет уже более в мире того, что было еще так недавно тверже стали? И звучало так гордо — слово британца.

Новая русская жизнь, 1920 № 127, 19 июня