По материалам журнала "Нива" за 1918 год.

Гинемэр

Очерк военного летчика Б. А. Венценосцева

Смерть капитана Гинемэра - крупнейшая потеря Франции в истекшем году. В лице его Франция потеряла одного из лучших своих сынов, а авиационный мир величайшего героя.

Жорж Гинемэр родился в Париже 24-го декабря 1894 г. От предков своих он унаследовал необычайную силу воли, упорство и храбрость, не знавшую предела.

Прапрадед Гинемера был при Наполеоне I председателем трибунала в Маянсе. У него было четверо детей, из которых трое служили Франции мечом. Один из них, в 16 лет приглашенный на военную службу в Испанию, сделал неслыханно-блестящую военную карьеру и 21-го года от роду за подвиг при переходе Бидассуа был насажден орденом Почетного Легиона. Его карьеру с еще большим блеском повторил Жорж Гинемэр, получивший тоже в 21 год орден Почетного Легиона за военные заслуги.

Отец Гинемэра окончил Сен-Сирскую военную школу в 1880 году и десять лет спустя вышел в отставку и поселился в Компьене.
Уже с детства в мальчике проявлялась большая любознательность. 12-ти лет Гинемэр поступил в колледж Станислава и уже там стал сильно интересоваться естествознанием и в особенности механикой. С помощью незатейливых приспособлений он строил всевозможные машины, модели газовых двигателей, увлекался электричеством и преподносил свои изобретения, в качестве игрушек, своим сестрам.

Когда мальчик впервые увидел полет аэроплана, он был потрясен. Еще бы! Осуществилась наяву сказка старого Жюль-Верна. Жорж видел, как над колледжем пронесся аэроплан. С этого момента определилась его судьба. Он с жаром читает нарождающуюся авиационную литературу. Строит всевозможные модели аэропланов и достигает в этом успеха. Теперь его заветной мечтой становится желание хоть немного пролететь на аэроплане. И он осуществляет ее. Во время летнего отпуска он едет в Карболье около Конньена и летает здесь в качестве пассажира. С этого момента он весь во власти авиации.

17 лет от роду, Гинемэр, сдав экзамен на бакалавра, поступает на математические курсы для подготовки в Политехникум, но его слабый организм не позволяет ему заняться этим, и в июле месяце 1914 г. он отправляется с отцом в Биарриц.

В это время вспыхнула всемирная война. Кровь предков заговорила в нем. С этого момента у него одно желание: попасть в армию добровольцем. Но его слабое здоровье не отвечает требованию приемных комиссий, и одна комиссия за другой бракуют его, как негодного для несения службы в армии.

Гинемэр в отчаянии, он изыскивает все средства для того, чтобы попасть в армию. И наконец ему удается, с помощью рекомендации к начальнику авиационной школы в По, поступить туда учеником-механиком. Его не смущает тяжелый, грязный труд. Ученик не должен гнушаться и такой работой, как чистка аэроплана; приходится во время работы иметь дело с тряпкой, пропитанной смазочным маслом и бензином, от которого так трескается кожа и болят непривычные руки. Но Гинемэр был в восторге от того, что попал в школу. Ведь осуществились два его желания: он уже солдат и следовательно он в армии и вносит ту частицу работы, которая необходима сейчас родине, а затем он в авиации, в той самой, о которой так мечтал! Правда, он всего лишь ученик-механик, но это не мешает ему летать почти каждый день пассажиром и с жадностью присматриваться к движениям пилота. Побольше лишь энергии и настойчивости, и он сам будет пилотом.

Мечта его осуществилась сравнительно очень скоро: 27-го января 1915 г. ему было разрешено учиться летать. Но настоящее интенсивное обучение полетам он начал лишь в Аворе, куда приехал 25-го марта. Через месяц он уже получает диплом военного летчика. Все его школьные полеты необычайно смелы и красивы: он летает почти во всякую погоду. Школьная дисциплина чрезвычайно строга, когда ученик вносит в свой полет свое, индивидуальное, в особенности, если это не предусматривается программой. Отважность и мастерство в технике полета ученика иногда рассматривается, как безумие и неуравновешенность. Так было и с Гинехэром. Начальство не одобряло его смелых и красивых полетов, тем более, что в их практике ни один ученик не достигал такого мастерства.

Наконец Гинемэр получает назначение на фронт. 22-го мая он отправляется в тыловую часть, а 8-го июля получает назначение в знаменитую эскадрилью № 3 „Сигонь”, которая имела, под командою капитана Брокара, разведывательные и истребительские аэропланы. Здесь он получает боевое крещение, летая на разведывательных машинах, здесь для него начинается героическое служение родине, которое он так неутомимо выполнял до последняго дня своей недолгой жизни.

19-го июля 1915 года Гинемэр в первый раз „сбил" врага. Задолго до восхода солнца он уже на аэродроме, стережет врага. Еще темно, туманно у земли, трава вся мокрая от росы, пахнет влажной землей. Механик Гердер уже выводит из ангара машину. Гинемэр быстро оглядывает весь аэроплан и пробует некоторые скрепления. Снаружи все хорошо! Пилот садится на место и пробует мотор. „Контакт!"- кричит механик.—"Есть контакт!", и утреннюю тишину прорезывает гул мотора. Мотор исправен, работает и пулемет. Гинемэр спрыгивает с сиденья и, перебрасываясь с Гердером короткими фразами, нервно шагает около аппарата. Утренний холодок знобит, и дрожь увеличивает нервность ожидания. Сейчас покажется солнце, уже потянуло ветерком, туман исчез. Привычное ухо улавливает отдаленное бархатное жужжанье немецкого мотора. Гинемэр преобразился, он весь—порыв. Он уже в аппарате, застегивает ремни. Гердер с ним у пулемета.

Торопливо отдаются последние приказания механикам, и они срываются с места и набирают высоту. Вот он, немец! Он почти на одной с ними высоте. Но он уходит и они не могут его догнать. Видно, как немец дает снижение. Гинемэр раздражен этой неудачей. Он возвращается и зорко высматривает добычу. И вдруг на горизонте точка, движущаяся к французским позициям. Гинемэр бросается туда. Сомненья нет! Это другой немец,—на вираже он выдал свои кресты. Немец уже принял бой и задолго открыл огонь из пулемета. Вот ранен в руку Гердер, заело что-то в пулемете, мгновенно он это исправляет, в то время как немецкая пуля пробивает ему каску.

Гердер посылает пулю за пулей и начинает горячиться. Наконец немецкий пилот ранен или убит, его аппарат „клюет” носом, наблюдатель в безумном страхе поднял руки кверху, аэроплан камнем пошел книзу, оставляя за собою черные клубы дыма, он загорелся и разбился на французских линиях. Бой шел на близкой дистанции в продолжение 10 — 15 минут. Временами противники сближались на 20 метров.

Весь бой прошел над Суассоном. Это был один из первых подвигов блестящего служения своей родине. За ним идет целая серия, которая возросла до громадной, по своей трудности, цифры в 56 сбитых неприятельских аэропланов. И это только зарегистрированных. т.-е. таких, гибель которых была засвидетельствована теми частями войск, которые видели, как вражеский аэроплан, после боя с Гинемэром, или горел, падая на землю, или, потерявший уже управление, хоронил на земле под своими обломками и летчика и наблюдателя. А сколько было таких вражеских аэропланов, которых Гинемэр преследовал в глубоком неприятельском тылу и сбивал с первого же налета!

Не преувеличивая, можно сказать, что их было до сотни, падающих в огне или же подбитых и выведенных из строя.
Этот хрупкий юноша один вывел из вражеского строя несколько эскадрилий аэропланов, укомплектование которых стоит колоссальной суммы денег, а подбор и обучение личного состава требует долгого времени.

Такое большое количество сбитых Гинемэром неприятельских аэропланов зависит исключительно от того, что Гинемэр удивительно гармонично сочетал в себе основные требования тактики воздушного боя: дерзкую отвагу, способность инстинктивно учитывать обстановку, превосходнейшую полетную технику и разумную осторожность.

Как пилот, Гинемэр стоит на недосягаемой высоте. Для него не было трудностей в маневрировании. Практика воздушных сражений с немецкими аппаратами выработала в нем искусного тактика в воздушном бою. Не даром у французских летчиков вошло в поговорку:

„он сбил немца а-ля-Гинемэр“!

Быстрота натиска и оценка положения позволяли Гинемэру ставить такие рекорды, как сбитие нескольких самолетов в день.

Вот его день 10-го марта 1917 г.

Около девяти часов утра Гинемэр отправляется на „охоту". Перелетая свои линии и высматривая добычу, он замечает немецкого „разведчика", в 9 ч. 8 мин. этот „разведчик", уже сраженный, падает, объятый пламенем, на французских линиях у фермы Фукре.

В 9 ч. 30 мин. Гинемэр обнаруживает неприятельского „истребителя" и подбивает его, заставляя спуститься на французских линиях у Девилля,—раненого в ногу пилота забирают в плен. После этого Гинемэр возвращается на аэродром завтракать. Позавтракав, он поднимается снова и в 2 ч. 27 мин. сбивает третьяго противника, который, как и первый, в пламени падает на французских линиях. Немудрено, что имя Гинемэра вселяло суеверный ужас в души немецких летчиков, и они очень неохотно посещали тот район, где по агентурным сведениям должна была находиться знаменитая эскадрилья „Сигонь".

Гинемэр был два раза ранен и несколько раз контужен.

Он быстро исчерпал всю военную карьеру. Поступив на службу волонтером в ноябре 1914 г., Гинемэр был уже капитаном в феврале 1917 г. Нет ордена, которого бы он не получил. Французское правительство уже затруднялось, чем его награждать. В ряду союзных военных отличий грудь его украшал наш Георгиевский крест.

Конечно, такие люди, которые так беззаветно преданы своему делу, сопряженному с тысячею опасностей, должны в конце концов заплатить своей жизнью, и Гинемэр отлично знал это. Сколько раз говорил он: „Только бы не быть сбитым у немцев!" Предчувствие его не обмануло.

11-го сентября 1917 г. Гинемэр вылетел на своей 220-сильной машине на „охоту", и больше уже не вернулся. Вскоре французский Красный Крест был осведомлен Германией, что летчик Гинемэр убит пулей в голову в воздушном бою на Ипрском фронте к северу от кладбища Плескапелле и погребен с воинскими почестями.

Франция достойно увековечила память своего национального героя,—19-го октября 1917 г. Палата Депутатов, под председательством Поля Дюшанеля, единогласно вынесла решение начертать имя Гинемэра в Пантеоне. В память Гинемэра выбита особая медаль.