Жизнь в большевистском Петрограде

На днях я встретился с старым своим сослуживцем по Петрограду, пробравшимся в Си6ирь в конце минувшего декабря. Из Петрограда он выбрался в конце июля и был задержан в Кунгуре военными действиями.

Хотя его сведения о петроградской жизни относятся ко времени, сравнительно далекого прошлого (1/2 года тому назад), но некоторые из них вызывают и теперь весьма глубокий и поучительный интерес, поэтому я позволю себе поделиться ими с сибирским читателем.
        
1. Положение библиотек, музеев, театров, дворцов, памятников и проч.

Публичная библиотека, Эрмитаж, музей императора Александра III—были целы, из них украдены лишь все ценные вещи: монеты, слитки, фарфор, драгоценности и т. д. Ограбление знаменитой комнаты Эрмитажа, где хранились драгоценности, закончилось, в целях сокрытия следов преступления, ее поджогом. Пожар был затушен. Картины от огня не пострадали.

Зимний дворец занят народным кинематографом. Остальные дворцы заняты многочисленными советскими учреждениями. Театры не прерывали своей работы. Есть даже опера.

Памятники были целы. С их сняты лишь все эмблемы императорской России, заделаны и закрыты исторические надписи.

2. Управление Петроградом.

Весной 1918 г. был образован «Комитет бедноты», ставший фактическим законодателем коммуны. Совет рабочих депутатов совершенно умер. Комитет бедноты, красноармейцы—вот две силы, управляющие бывшей столицей.

3. Вид Невы, Невского, общественная жизнь и др.

Трамвайное движение сохранилось в небольшом объеме. Нева совершенно вымерла. Пароходное движение прекратилось. Вымерли окраины. Беднота вся переселилась на центральные улицы.

Невский проспект по-прежнему оживлен, но пейзаж другой. На панелях его и на самом проспекте резвятся и играют дети бедноты. И Боже сохрани, прохожего „буржуя" задеть, хотя 6ы случайно, кого-либо из них. Это происшествие в редких случаях могло пройти благополучно для обидчика.

Острова по-прежнему оживлены. Но посетители другие: красноармейцы и чины учреждений бедноты.

Извозчики есть, хотя в небольшом количестве. Цены за проезд на них невысоки, сравнительно, напр. с омскими, большие концы оплачиваются 7—8 руб. Кто понятно. Главными клиентами извозчиков являются красноармейцы и советчики, а с них многого не возьмешь.

В церквах службы совершались. Священники строго фильтровались комитетом бедноты. Неблагонадежные из них были изгнаны.
    
Насколько «благонадежные» из них были на самом деле «благонадежны»— вопрос другой. Настоящая, кровная, патентованная «беднота» церковными службами интересовалась лишь в отношении сыска: не использует ли «поп» свое право слова во вред интересам коммуны. Но нельзя не отметить, что можно было видеть слушающих по-настоящему, по-православному некоторых простаков красноармейцев.

Торговля прекратилась. Есть лишь несколько гастрономических магазинов, находящихся в распоряжении коллективов, распродающих остатки прежних своих запасов, главным образом консервов.

Что особенно любопытно, банки открыты (все отделения частных банков превращены в отделения Народного банка). Какие операции совершаются ими, неизвестно.
    
Конторы нотариусов продолжают работу.

Романовских денег в обращении нет. Ощущается острый недостаток в разменных знаках. Коммуна пробовала выпускать свою разменную бумажную монету, но голод в мелких деньгах не ослаблялся. Курс романовских денег стоит высокий.    

Большинство населения Петрограда живет в страшной бедности. На этой почве развилась в чрезвычайных размерах проституция.

    
4. Национализация домашнего имущества. Жилищный вопрос.

Продовольственный вопрос

Декретом соответствующего советского учреждения домашнее движимое имущество объявлено государственной собственностью. Комитет бедноты выдает ордера на получение бедняками из той или другой квартиры нужных для них вещей. «Национализацию» имущества можно видеть нередко на улицах, особенно под вечер. Например, дама, сопровождаемая патентованным бедняком, обращает внимание своего спутника на приличное манто проходящей мимо них женщины.

Галантный "бедняк" немедленно приводит в исполнение декрет о национализации и передает вещь своей госпоже. Когда одна из подвергшихся такой «национализации» особ попробовала искать защиты у швейцара ближайшего дома, то таковой запер безмолвно перед ее носом дверь подъезда и на вопрос рассказчика, почему он не принял участия в беде женщины, ответил:

— Я не хочу быть убитым завтра.

«Беднота» крепко защищает свои священные права на имущество «не бедноты».

Выше сказано о переселении бедноты на центральные улицы путем занятия свободных квартир и путем выселения из несвободных их квартирантов.

Кроме выселения беднота, не желающая вести свое квартирное хозяйство, выселяется, по ордеру комитета и без оного, в другие квартиры.

В жизни таких уплотненных квартир нередко совершаются тяжелые трагедии,
оканчивающиеся иногда поголовным истреблением одной из сторон, причем, если победа окажется на стороне буржуя, то победители исчезают, бросая на произвол судьбы квартиру, имущество и т. д., ибо расправа комитета бедноты будет коротка. Если же окажется вырезанной или перебитой другая, хозяйская сторона, то квартирант победитель преспокойно выбрасывает трупы побежденных из квартиры,—тем и кончается дело. Бедняков, расправляющихся с «богачами»—не судят.

Декрет о национализации домашнего имущества привел в порядок гардероб «бедноты» и очень чувствительно отозвался на гардеробе другой стороны. Продовольственный вопрос, конечно, не лучше обстоит, чем в других советских городах. Те же разряды едоков, тот же недостаток продуктов. Но базары существуют, где продажа этих продуктов производится из под полы.
    
Рассказчик передает, между прочим, заслуживающее интереса наблюдение.

Несколько интеллигентных покупателей иногда единовременно нападают на продающегося тайно битого гуся или др. птицу и украдкой делят его на части. И — горе им, если этого же гуся усмотрит кто-либо из „бедноты" (всегда, кстати сказать, располагающей свободными средствами). „Бедняк“ объявляет свое „священное" право на добычу и торжественно конфискует (а иногда— уплачивает деньги) и уносит. Часто столь прямолинейное проявление своего аппетита бедняком у многих обиженных „капиталистов", щелкающих от голода зубами, вызывает побоище. И обыкновенно является на выручку „бедняка" или досужий красноармеец, или постовой милиционер и восстанавливает нарушенное „священное право" бедного человека.

5. Взяточничество. Въезд и выезд. Настроение окружающего Петроград населения

Петроград управлялся красноармейцами и комитетом бедноты. Прочие «высшие" учреждения играли малозаметную роль. Нравственное разложение управителей неописуемое. Взяточничество процветает неслыханное. За деньги можно добиться каких угодно прав. Зверства и террор. Жизнь человека не ценилась.

После подавления восстания матросов настроение петроградцев стало совершенно подавленным. С тех пор—слово „союзники" стало склоняться в интимных беседах на все лады.

До проникновения в Петроград сведений о восстании в Сибири выезд из П-да не стеснялся, но с этого момента введены были строгости, которые, конечно, обходились путем подкупа комитетчиков. К концу июля разрешение на выезд давалось лишь деятелям советской власти. Вместе с этим на линии северных дорог установлен был ряд ревизионных пунктов, несмотря на это, мало петроградцев добралось до Кунгура, где они и застряли до освобождения этого города сибирскими войсками.    

С. Н.

Сибирская жизнь 1919 № 30 (14 февраля)

НЕОБХОДИМАЯ ПОПРАВКА

Газетные сведения приписывают тов. Троцкому заявление о том, будто Петрограду не грозит более никакой опасности. Такого заявления не было. Очевидно, слова тов. Троцкого были ложно истолкованы. Приведенное выше суждение об отсутствии опасности для Петрограда было бы в высшей степени опрометчиво. Если генерал Маннергейм оказался не таким страшным, как он малевал себя, то все-таки остается во всей своей силе тот факт, что Карельская линия остается наиболее угрожаемой по отношению к Петрограду и что в этой именно линии могут быть брошены войска генерала Маннергейма или тех, кто придет к нему на помощь.

Вот почему было бы преступно ослаблять бдительность Петроградского гарнизона и Петроградских рабочих.

Северная коммуна 1919 № 049, 2 марта