Джордж Локкарт
Сильные духом
„И когда испанцы, издеваясь над нами, повели нас на смерть, мы поручили наши души Богу, а месть за нас—нашей родине».
Предсмертные слова пленного английского матроса, замученного испанцами во время войны за испанское наследство (1700—1714).
Близится заветный час освобождения Руси. „Нездешней силою хранимые идут на север племена"—победоносных избавителей. Борцы за „великую, единую, неделимую", наконец, чувствуют за собою мощную подмогу держав Согласия. И сейчас, кажется нам, пришло время вспомнить двух сильных духом людей, отдавших жизнь ради спасения нашей родины.
Они не были русскими по крови.
Они не были русскими и по духу, хотя в сердцах их жила несомненная любовь к России и сочувствие к ее страданиям.
Быть может, они пошли на страшные труды и опасности не столько ради нас, сколько потому, что пронизывающее европейца чувство долга властно велело им в точности и до конца исполнять приказ их далеких, заморских отечеств.
Но они были храбры и честны.
Но они были люди...
Но их кровь пролилась для спасения России.
И мы должны благоговейно склонить голову перед ними.
Мы говорим о двух иностранцах, гражданах держав Согласия, организовавших т. н. „Локкартов заговор" против советской власти в Москве.
«Донская Волна» думает впоследствии еще вернуться к этому интересному эпизоду нашего бурного времени и подробно осветить его.
Сейчас же мы хотим только почтить память убиенных большевиками участников этого заговора—английского офицера Трамплина и американца Кольматьона.
Когда союзники окончательно решили покончить с большевизмом, они одновременно с вооруженной поддержкой антисоветского движения на севере и востоке, стали усиленно содействовать организации оппозиционных течений в самом сердце совдепии, в «краснокаменной» Москве...
Трамплин и Кольматьон были их наиболее деятельными представителями.
Через их посредство велись сношения иностранных миссий с различными „пятерками", „десятками" и прочими ячейками белой гвардии.
Как известно, дьявольская провокация чрезвычайной комиссии натолкнула мистера Локкарта, английского консула в Москве, на пагубную мысль возмутить против советской власти латышей.
В результате—измена Берзина, раскрытие „Локкартова заговора", арест иностранцев и расстрелы.
В числе расстрелянных погибли и Трамплин и Кольматьон.
Смерть обоих была смертью героев.
Трамплин, на вопрос Петерса, почему он вмешался во „внутренние дела" чужого государства, холодно ответил:
— Потому что ваши внутренния дела были невыносимы для меня, как для человека, христианина, англичанина и джентельмента.
Когда же Петерс крикнул, что
"революция не побоится стереть с лица земли хотя бы тысячу английских джентельментов",
Трамплин спокойно возразил, слегка пожав плечами:
— Я это знал, и поручил душу мою Богу, а месть за меня—моей родине...
Кольматьона большевики пытались купить обещанием помилования, если он телеграфно приостановит наступление союзных войск...
Невозмутимый американец только улыбнулся:
— Неужели вы думаете сказал он,—что расстрел мистера Кольматьона может хоть сколько-нибудь повлиять на движение союзных войск? Единственное, что сделают мои соотечественники и их союзники—они не забудут расстрела мистера Кольматьона!
Он был прав.
Таких вещей западные люди не забывают...
Большевики могут быть уверены, что кровь Трамплина и Кольматьона сохраняется в памяти их отечеств.
Сохраняется крепко...
И рано или поздно будет отомщена.
Владимир Кадашев.
Донская волна 1918 №22
| 