Историческая справка

Не впервые Красному Петрограду приходится быть под угрозой нашествия врага внутреннего или врага внешнего.

В конце августа 1917 года нашему городу грозил Корнилов, в конце октября того же года — Керенский, в феврале 1916 года - немецкий империализм.

Наиболее непосредственно опасность грозила Питеру от Керенского после октябрьского переворота,—его войска были совсем недалеко от города, а в то же время и в самом Петрограде подняли восстание юнкера.

26 и 27 октября Керенский сконцентрировал в окрестностях Гатчины вызванные им казачьи эшелоны с тяжелой артиллерией. Заняв Гатчину, Керенский назначил на пост командующего войсками Петроградского округа казачьего генерала Краснова. К казакам Керенский обратился с призывом

"идти и спасти Петроград от анархии, насилий и голода".

Военно-революционный комитет Петроградского Совета в своем воззвании ко всему населению характеризовал положение, говоря, что

„Керенский по требованию дворян и помещиков, капиталистов, спекулянтов, идет на вас, чтобы вернуть земли помещикам, чтобы вновь продолжать губительную, ненавистную войну".

Первое время стратегический успех был на стороне Керенского. Вслед за Гатчиной он занял и Царское Село, но успех предателя был только временным.

„Захват отрядами Керенского Гатчины и Царского Села,—сообщает одно из донесений штаба в.-рев. комитета,—объяснялся почти полным отсутствием в этих пунктах артиллерии и пулеметов, тогда как при кавалерии Керенского имелась с самого начала артиллерия.

Последние два дня были для нашего штаба днями усиленной работы по обеспечению революционных войск необходимым количеством орудий—пулеметов, полевых телефонов и пр. Когда эта работа—при энергичном содействии районных советов и заводов (Путиловского, Обуховского и др.)— была совершена, исход предстоящего столкновения не мог более оставлять места сомнениям; на стороне революционных войск имелся не только численный перевес, не только такая могучая материальная база, как Петроград, но и огромный моральный перевес.

Все петроградские полки выступили на позиции с огромным воодушевлением. Гарнизонное совещание избрало контрольную комиссию из пяти солдат и этим обеспечило полное единство главнокомандующего и гарнизона. На гарнизонном совещании решено было единогласно начать решительные действия.

В развернувшейся борьбе все части войск: моряки, солдаты и красногвардейцы обнаружили беззаветную храбрость. Матросы продвигались вперед, пока не расстреляли всех патронов.

Количество жертв еще не установлено, но их во всяком случае больше на стороне контрреволюционных войск, которым большой урон был нанесен одним из наших броневиков".

Скоро обозначился перелом. 30-го октября в бою под Царским Селом революционная армия разбила наголову контрреволюционные войска. 31 октября тов. Троцкий телеграфировал, что

„ночь с 30 на 31 октября войдет в историю. Попытка Керенского двинуть контрреволюционные войска на столицу революция получила решительный отпор“.

1-го ноября Финляндским полком была занята и Гатчина.

Так кончилась авантюра Керенского, еще более бесславно должна кончиться и авантюра Юденича и Родзянко.—ибо революция теперь неизмеримо сильнее, чем полтора года тому назад!

Известия Петрогр. совета раб. и красноарм. деп. 1919 № 117, 27 мая

Новая финская нота

Финляндское правительство обстреливает нас не только из артиллерийских орудий, оно бомбардирует наш Комиссариат по иностранный делам дипломатическими радиотелеграммами.

Вопреки всякой очевидности оно отрицает участие своих боевых сил в борьбе против Советской власти России и в то же время оно грозит продолжением боевых действий против нас. Оно недовольно тем, видите ли, что Советское правительство дает приют у себя финским рабочим-революционерам.

Мало того, лицемерное правительство Маннергейма возмущается даже тем фактом, что советские войска обороняются против финских захватчиков; оно полагало, очевидно, что Советская территория будет уступлена им без боя! Советская власть спокойно относится к угрозам своих врагов.

Лицемерная фразеология, к которой прибегает финляндское правительство, чтобы прикрыть свое нападение на Россию, не ослабит ни на миг нашу работу по подготовке отпора финляндским бандам, если бы они осмелились напасть на нас.

Но дело обстоит не так уже грозно. Очень многое говорит за то, что финское правительство не решится перейти от слов к делу. Оно знает, что красная армия Советской республики даст захватчикам должный отпор, что от нападения им скоро пришлось бы перейти к обороне.

Мало того, они понимают, что если бы, паче чаяния, им и удалось бы захватить Петроград, то это было бы только началом борьбы с Советской Россией, что рабоче-крестьянская Россия сумела бы отвоевать обратно первый город революции, а затем и раз навсегда обезопасить Петроград, вырвав в Финляндии с корнем власть буржуазии.

Учитывают финские белогвардейцы и то обстоятельство, что в том случае, если бы в Петрограде была свергнута Советская власть, власть досталась бы не им, а русским черносотенцам. И ставшее на место власти рабочих и крестьян русское белогвардейское правительство, в свою очередь, при первой возможности подняло бы руку на независимую Финляндию. Ведь протестовали же руководители русской буржуазной эмиграции за границей против признания Англией и Соед. Штат. Америки независимости Финляндии, как покушение на права той великодержавной России, которую они мечтают восстановить в будущем.

Говорил же как-то финский министр-президент Кастрен, что не меньше, чем большевиков, финские власти боятся и русских империалистов.

И рабочие Питера спокойно будут смотреть на ход событий, зная, что всегда они сумеют дать отпор врагу.

Известия Петрогр. совета раб. и красноарм. деп. 1919 № 118, 28 мая

Еще по теме