ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

6 октября 1870 года

Между различными членами временного французского правительства и, собственно, между министрами, оставшимися в Париже и теми, из которых образовалась в Туре правительственная делегация, начали возникать несогласия, проникнувшие уже в массы, весьма опасные в настоящую минуту всеобщего возбуждения и поголовного вооружения. Хотя французское министерство и главные представители правительства в провинции—комиссары и префекты—принадлежат к разряду людей, каких, по их нравственным и умственным достоинствам, Франция давно уже не имела, но они, несомненно, не обладают самым главным достоинством, особенно необходимым в данную минуту — административной опытностью и практичностью.

При таком важном недостатке, с которым не в состоянии бороться самый светлый ум и самое благородное сердце, представители французской республики впадают в ошибки, гибельные для страны. Недаром министры, вступая в исполнение своих обязанностей, объявили народу, что они принимают на себя страшные обязанности и народ, как в Париже, так и в других городах,—в Лионе, Марселе, Туре— начинает уже угрожать правительству вооруженными манифестациями, обвиняя его в медлительности и излишней осторожности; раздаются даже крики об измене и, по всему видно, что «красные» стараются воспользоваться настоящим затруднительным положением, с целью захватить власть в свои руки.

Никогда еще не только Франции, но и никакому другому большому государству, не приходилось переносить зараз два таких громадных кризиса, как война с небывалыми в мире, по своей организации, армиями и замена прежнего правительства новым, совершенно на него не похожим. Насколько неожиданны были поражения, постигшие самоуверенное и двуличное императорское правительство, настолько же теперь французскому народу трудно свыкнуться с необходимостью нового правительства, и новых порядков, не прекращая при этом безнадежной борьбы с превосходными силами Германии. К тому же, не вся французская нация имела возможность высказаться насчет новой формы правительства. Привыкнув так долго к прежней дисциплине, заключавшейся в безусловном повиновении силе и в искусственном развитии народного богатства, с помощью рискованных и бесполезных предприятий, французский народ неохотно, по-видимому, подчиняется новой власти, авторитет которой не признан всеобщей подачей голосов.

А между тем, пока для Франции настанет сколько-нибудь благоприятное время для того, чтобы высказать свою волю правильными выборами в учредительное собрание, люди, враждебные умеренной республике и приверженцы императорского правительства и претендентов на престол не теряют времени и действуют каждый теми средствами, какими располагают в настоящую минуту.

Желание Наполеона, а в особенности его приверженцев, возвратиться во Францию с тем, чтобы восстановить обрушившееся «здание», увенчать которое не успел великий зодчий Франции, —совершенно понятно, несмотря на непреодолимые трудности такого возвращения, в разоренную страну, виновников этого разорения. Что касается собственно правительственной формы, могущей установиться в бывшей французской империи, то вопрос этот весьма мало касается ближайших интересов Германии, единству которой ни что более не может препятствовать вне ее пределов. К тому же, теперешняя война вероятно надолго воздержит Францию от гибельного для нее вмешательства в чужие дела.

В настоящую минуту для Франции гораздо опаснее элементы того внутреннего брожения, которое так долго сдерживалось искусственным давлением прежнего правительства, а теперь, весьма естественно, стремится обнаружиться в ущерб единству, энергии и решительности. По-видимому, Франция располагает теперь всеми материальными средствами для продолжения борьбы:

«у нее есть оружие и люди, и деньги, не достает только решимости и решительности!

—говорит министр внутренних дел Гамбетта, в своей прокламации из Тура, куда он прибыл на воздушном шаре. Прибытие Гамбетты в Тур вынуждено, как кажется, медленными действиями правительственной делегации в этом городе и возникшими в среде ее несогласиями, результатом которых был выход в отставку адмирала Фуришона, морского министра и военного делегата. Таким образом, пребывание Гамбетты в Туре или в другом пункте правительственной делегации, имеет целью придать действиям исполнительной власти большую энергию.

Перед прибытием Гамбетты в Тур, прибыл туда Гарибальди, которого так долго задерживали на Капрере сторожившие его итальянские крейсеры. Гарибальди был встречен в Туре с восторгом, и назначен главнокомандующим всех иррегулярных войск Франции; в настоящее время, он уже в Безансоне, куда, как можно предполагать, он отправился для организации войск, назначенных для отражения движения 4-го корпуса германской армии, направившегося на юг Франции.

Луарская армия, на которую так рассчитывали парижане и вообще все французы, потерпела поражение при Артенэ и, после упорной девятичасовой битвы, принуждена была отступить. Следствием этого поражения наскоро сформированной армии было занятие баварскими войсками Орлеана, служащего ключом к южным и западным дорогам, находящимся теперь в руках германских войск.

Таким образом, Лион, служащий важным оборонительным пунктом для центральной Франции, может быть атакован с двух сторон: со стороны Орлеана и со стороны Буржа, в котором показались уже германские войска. С другой стороны, немецкие войска направляются в Нормандию и угрожают занятием Амиена. Так что, в скором времени, германские войска наводнят собой всю Францию и, утвердившись в главных пунктах, окончательно парализуют действия формирующихся армий, которые вряд ли могут представить серьезное сопротивление, как это и доказало уже поражение луарской армии.

Известно, что основанием перемирия, о котором велись переговоры в Ферьере, было созвание во Франции учредительного собрания, для обсуждения условий мира. С этою целью, правительство национальной защиты назначило было выборы на 4 (16) октября, при чем, граф Бисмарк намерен был не препятствовать этим выборам в департаментах, занятых германскими войсками. Но, так как между договаривавшимися сторонами не последовало соглашения, то срок выборов отложен был правительством на неопределенное время, до тех пор, пока Франция в состоянии будет приступить к ним без внешнего давления неприятельских войск.

Правительственная делегация в Туре удержала в силе прежнее распоряжение парижского правительства и, по этому поводу, возникли беспорядки, как в Туре, так и в Париже, где в последнее время происходили беспорядки, сопровождавшиеся вооруженными демонстрациями перед ратушей, в монмартрском и бельвильском кварталах, потребовавшие даже вмешательства подвижной гвардии, силой разогнавшей толпы. В ночь с 27 на 28 сентября, в предместьи Бельвиль ожидали даже восстания и эта часть города была занята войсками. Следствием этих волнений, не ограничившихся одним только Парижем, будут аресты и расстреляния, которые могут привести и к террору.

К волнениям внутри Франции присоединяются революционные движения во французских колониях. Так, телеграф известил нас о восстании негров на острове Мартинике, объявленном в осадном положении. С другой стороны, из Берна сообщают о восстании могущественных арабских племен на юге алжирской провинции Константины. Все эти разнородные революционные элементы начинают приходить в брожение и при том в такую минуту, когда все силы страны напряжены для неравной борьбы с иноземным нашествием.

Когда и какой выйдет Франция из этого затруднительного положения, вряд ли может предсказать самый проницательный человек в мире; но, во всяком случае, испытания, выпавшие так неожиданно на долю этой несчастной страны, не входили вовсе в расчет ее бывших правителей, безопасно отдыхающих после погрома в разных уголках Европы, ни народа, так спокойно и уверенно принявшего борьбу с могущественным противником.

Слухи о преданности маршала Базена павшей династии не подтвердились. Базен считает себя не маршалом империи, а маршалом Франции, как о том заявил печати его брат. По последним известиям, из Меца отправился генерал Бонье, который имел уже два свидания с гр. Бисмарком, но результат свиданий и сила полномочий, данных ему Базеном, еще неизвестны.

Французский флот, оставивший было, после провозглашения республики, Балтийское и Немецкое моря, вновь появился в этих водах и германский торговый флот, доверчиво пустившийся в море, преследуется французскими военными судами, в большом количестве показавшимися близ Гельголанда. Но окажутся ли на этот раз громадные французские морские силы действительнее, чем в первую их кампанию? В этом можно сомневаться, если принять в соображение теперешнюю бурную погоду и невозможность для французских судов действовать у хорошо защищенных берегов Германии.

После свидания Тьера с австрийским императором и его министрами, он отправился во Флоренцию, где имел аудиенцию у короля Виктора Эмануила и продолжительную беседу с итальянским министром иностранных дел. Результат посещения Тьером Лондона, Петербурга, Вены и Флоренции остается пока непроницаемой дипломатической тайной, так как до сих пор повторялись одни только голословные уверения в том, что поездка уполномоченного французского правительства не имела никакого результата ни в одной из посещенных им столиц первоклассных держав.

Но, с другой стороны, есть основание надеяться, что знаменитый оратор и человек, обладающий такой сильной убедительностью доводов, успел склонить нейтральные державы к какому-нибудь коллективному действию, признаки которого начинают уже проявляться в Англии, где торговая и рабочая делегации, митинги и члены правительства начинают весьма определенно высказываться в пользу примирения воюющих держав. Остается только выждать удобной минуты, чтобы сделать враждующим сторонам энергическое предложение о посредничестве; пытаться же посредничать в настоящую минуту, значило бы, по словам секретаря английского военного министерства, Кардуэля, «подливать масло в огонь».

Надо полагать, что посредничество для скорейшего заключения мира, имеется в виду и правительством Соединенных Штатов, так систематически отстраняющим себя всегда от вмешательства в чужие дела. Состоящий при главной королевской прусской квартире в Версале, северо американский генерал Бёрнсайд, два раза был пропущен в Париж, сквозь линии германских и французских войск и, вероятно, входил в сношения с парижскими властями, в силу инструкций своего правительства.

Кто бы ни принял на себя почин в примирении враждующих сторон, нельзя не пожелать успеха такому посредничеству, потому что, как бы ни были велики жертвы, которые готовы принести французы, в особенности же парижане, для защиты своей родины, нельзя не согласиться с грозными пророчествами, высказанными в меморандуме графа Бисмарка к иностранным кабинетам. По словам северо-германского канцлера, последствия продолжительной осады Парижа будут ужасны: истощение съестных припасов, не пополняемых извне, грозит голодной смертью сотням тысячам людей и начальству германских армий, даже в случае капитуляции Парижа, «невозможно будет обеспечить продовольствие населению в два миллиона душ, хотя бы и на один день».

28 сентября (10 октября) совершился последний акт объединения Италии; королевским декретом Папская область включена в состав итальянского королевства и, таким образом, итальянцам, написавшим на своем национальном знамени: Roma o morte, Рим, в который так долго и тщетно порывались Гарибальди и Мадзини, достался почти без всякого кровопролития, а главное, без революционного движения, подготовленного было Мадзини, перед началом прусско-французской войны.

Взятие Рима итальянскими войсками со стороны виллы Бонапарта

Уверенное в своих силах, итальянское правительство приказало даже освободить Мадзини, который мог бы совершенно покойно почить на лаврах после своей неумелой революционной деятельности. Та же счастливая участь ожидает и «непогрешимого» папу Пия IX, покорный сын, а в тоже время и единственный покровитель которого, в настоящую минуту, король Виктор Эмануил намерен законодательным путем обеспечить «личные права» папы, как государя и избавить его от забот по управлению 70,000 его бывших подданных, назначив ему приличное для «апостольского наместника» содержание; уплату этого содержания, составляющого до 1.200,000 рублей в год, итальянское правительство предлагает распределить между всеми католическими державами.

Вместе с тем, итальянский король надеется, что великие европейские державы «достойным образом оценят великое событие окончательного объединения Италии». Из всех великих держав Европы, только одна Австро-Венгрия, в качестве католической державы, могла бы быть заинтересована событиями, совершившимися в Риме, но держава эта еще так недавно уничтожила конкордат, связывавший ее когда-то с римскими иезуитами, да к тому же, у нее довольно своих, запутанных вопросов, из которых первый на очереди — восстановление государственных прав Чехии, энергически настаивающей на их признании, без чего, ни возложение императором Францем Иосифом на главу свою короны Вячеслава, ни прямые выборы чешских депутатов в рейхсрат не послужат к политическому объединению Чехии с Австро-Венгрией.

По известиям, доходящим до нас с крайнего востока, тяндзяньская резня, в которой совершенно невинно пострадали трое русских подданных, служит, по-видимому, началом всеобщего гонения на иностранцев, поселившихся в Китае и доходящих в настоящее время до 15.000,000. Вслед за убиением французов в Тянь-Дзине китайцы разрушили католическую церковь в Нью-Ганге и, что всего важнее, убили наместника принца Конга, главу партии, миролюбиво расположенной к иностранцам. В виду могущих совершиться в Китае событий, угрожающих жизни, имуществу и торговле иностранцев, английское правительство увеличивает свои сухопутные и морские силы в китайских и японских портах. Несомненно, что такие же необходимые меры будут своевременно приняты и другими державами, для ограждения интересов своих подданных и китайская империя, еще так недавно установившая правильные дипломатические отношения в Европе и Америке, посредством посольства Бёрлингэма, вызывает новое иностранное вмешательство для того, чтобы положить наконец предел кровожадным инстинктам подданных Небесной империи.

Всемирная иллюстрация, № 93 (10 октября 1870 г.)

Еще по теме