ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

6 мая 1869 года

Истекшая неделя была необыкновенно скудна на новости о нашей внутренней политике. Ни одной сколько-нибудь значительной меры не было принято правительством за эти семь дней, ни одного выдающегося события не произошло в какой бы то ни было отрасли нашей общественной деятельности.

Правда, в прошлую субботу происходили в Петербурге выборы мировых судей на второе трехлетие, но и выборы эти прошли совершенно тихо и результаты их не представили ничего особенно характеристичного; часть прежних мировых судей была избрана снова, другая часть забаллотирована, но между именами избранных и устраненных нет ни одного имени, с которым было бы связано какое-либо указание на известное направление избирателей, так что по всей вероятности даже «Весть» не найдет никаких предлогов разразиться по поводу этих выборов своими обычными выходками против мнимого преобладания «революционного» элемента в нашем мировом институте.

За отсутствием положительных фактов, приходится остановиться на слухах, ходящих в обществе о близости некоторых важных правительственных мер.

Таких слухов за последнее время ходило-таки достаточно. Первое место между ними следует, конечно, отвести слуху о близкой отмене в высшей степени обременительной для правительства системы пенсий. Если верить ходящим в городе и появившимся уже в печати толкам, то в нынешнем месяце должно появиться повеление о том, что впредь в военном ведомстве пенсии будут выдаваться только раненым и расстроившим свое здоровье на службе, да и то в тех случаях, когда приобретший право на такую пенсию не имеет лично сам достаточных средств к жизни. С уничтожением пенсий от государственного казначейства должно совпадать, по приводимым нами слухам, широкое развитие эмеритуры при содействии правительства. Позднее пенсионная реформа должна распространиться и на другие ведомства, нигде, конечно, не имея, как и всякий другой закон, обратного действия.

Мы, конечно, не имеем никаких оснований для определения степени достоверности приводимых здесь слухов, но считаем нужным заявить. что вышеизложенные нами основания пенсионной реформы кажутся нам вполне целесообразными. Система поголовной выдачи пенсий в виде награды за более или менее продолжительную службу, в ее нынешнем, безразличном применении—решительно не выдерживает критики. Она обременяет бюджет все более и более увеличивающимися непроизводительными расходами и в тоже время в весьма немногих случаях достигает своей цели, т. е. обеспечения старости служащих, отдавших лучшие годы своей жизни на служебную деятельность.

Для людей, не имеющих никаких других средств к жизни, пенсии, в нынешнем их размере, не могут служить достаточным обеспечением (что и вызвало учреждение эмеритальных касс), а для людей с собственными средствами—они, в большинстве случаев, являются совершенно ничтожным вознаграждением. Самый принцип вознаграждения долголетней службы, без других, особых мотивов—принцип отчасти даже вредный, потому что он удерживает на службе и отвлекает от частных занятий целые массы людей, так сказать засыпающих в надежде на отдаленное и скудное вознаграждение.

Все это, взятое вместе, далеко не составляет такой сложности полезных результатов, из-за которых бы стоило сохранять громадный бюджетный расход, все более и более увеличивающийся и грозящий сделаться непосильным бременем для страны и поэтому-то нам кажется, что уничтожение пенсий, совпадающее с развитием эмеритуры и увеличением содержания служащих—было бы реформой в высшей степени полезной и согласной с правильным взглядом на вещи.

Другой слух, тоже появившийся в печати, относится к железнодорожному делу. Если верить ему, то за переменой министра путей сообщения должна последовать передача в его исключительное ведение всех вопросов о железнодорожных концессиях, которые до сих пор решались министерством путей сообщения совместно с министерством финансов. Этому слуху мы не совсем-то расположены доверять.

Вопрос о концессиях на железнодорожные предприятия, принадлежит, по многим своим сторонам, к разряду чисто финансовых комбинаций; фонды, с помощью которых устраиваются эти предприятия, играют такую важную, иногда даже преобладающую роль на финансовых рынках, что влияние и контроль министерства финансов являются в подобных делах—чистой необходимостью. Изъять их из ведения того министерства, назначение которого направлять денежное движение страны к общей его сложности, и передать ведомству, которое не везде даже составляет отдельное министерство, значило бы создать возможность весьма серьезных и опасных экономических столкновений.

Если слух, пущенный в ход по этому поводу некоторыми газетами и имеет какое-нибудь основание, то мы убеждены, что дело идет не более как о простом проекте, а может быть просто и о рiа dеsideratа, от которого еще далеко до осуществления его на деле.

Иностранная политика начинает оживляться. Избирательный период во Франции в полном разгаре и, если верить последним известиям, дела в империи Наполеона III принимают довольно тревожный оборот. В Париже господствует сильнейшее волнение, выражающееся в довольно знаменательных манифестациях.

Около различных помещений, в которых происходят избирательные сходки, собираются огромные массы народа. Эти толпы громко приветствуют оппозиционных кандидатов и распевают "Марсельезу». В сущности тут еще нет ничего опасного, но худо то, что правительство обнаруживает сильное раздражение и разгоняет эти сходки.

2 и 3 мая в нескольких местностях Парижа такой образ действия правительственных агентов вызвал довольно серьезные столкновения. На сцену явилась муниципальная гвардия и дело доходило до оружия. Для всякого, кто знает парижан, будет совершенно понятно, что подобные эпизоды могут привести к весьма серьезным последствиям. Если правительство не остановится на этих первых промахах, если оно при неизбежном повторении уличных сборищ (потому что парижане— страстные охотники дразнить правительство), опять пустит в ход те же приемы, то дело весьма легко может дойти до серьезных столкновений, а в этом случае — опасность для Наполеона велика.

Борьба, если она примет крупные размеры, может иметь только два исхода, или революцию и низвержение империи, или же повторение кровавых эпизодов 2 декабря 1851 г. В последнем случае французы, при их нынешнем намерении, неизбежно отомстят за пролитую кровь посылкой оппозиционного большинства в законодательный корпус, а мы уже не раз говорили, что подобный исход выборов совершенно бы парализировал весь государственный механизм второй империи.

Мы могли бы сказать еще много по этому поводу, но предпочитаем выждать события. Ждать впрочем остается уже не много; через неделю наступают выборы и в этот короткий промежуток времени должна разыграться окончательно та драма, которая так некстати начата неловким вмешательством правительства в избирательные манифестации парижан. Неужели же оправдаются те странные предсказании, по которым 1869 год должен быть роковым годом для нынешнего повелителя французского народа?

Избирательная борьба до такой степени поглощает внимание французской журналистики, что она, против своего обыкновения, проходит почти полным молчанием новую поездку принца Наполеона, хотя двоюродный брат императора и отправился в такие места, одно имя которых породило бы в другое время нескончаемые толки. Принц Наполеон поехал в Загреб (Аграм) в Хорватию, а оттуда намерен, говорят, пробраться в Боснию и Герцоговину. Некоторые связывают эту поездку с какой-то целью усилить между южными славянами французское влияние (которого, заметим —вовсе не существует), другие намекают на какие-то цели, будто бы преследуемые ныне заодно Францией и Россией (?)...

По нашему убеждению все это — не более как вздорные толки и поездку принца Наполеона, совпавшую с эпохой выборов, можно скорее всего объяснить нежеланием его венчанного кузена видеть во Франции в такое время родственника, всегда оказывавшего некоторое расположение
явиться его конкурентом и имеющего довольно много сторонников в лагере французских демократов-социалистов.

Если же действительно принц Наполеон предпринял свою поездку с затаенной мыслью повлиять на южных славян, то ему можно заранее предсказать и ныне такую же неудачу, какая постигла его прошлым летом во время его поездки в Чехию.

В этой последней стране, со снятием военного положения в Праге, возобновилась легальная агитация в пользу самостоятельности «Чешской короны», т. е. самоуправления Чехии на одних правах с Венгрией». Ходят даже слухи, что непоколебимое упорство чехов может увенчаться успехом и что в Вене серьезно подумывают о назначении вице королем Чехии и Моравии эрцгерцога Виктора-Людовика, который в этом случае должен жениться на датской принцессе Тире, младшей сестре Государыни Цесаревны Марии Феодоровны.

В Италии произошла перемена министерства. Новый кабинет, главой которого остается генерал Менабреа, составлен из самых разнородных элементов. Его можно назвать «министерством всех партий», потому что рядом с Менабреа и Камбре-Диньи в нем заседают Мордини и Мингетти.

Всемирная иллюстрация. - СПб., 1869 г. № 20 (10 мая)

Еще по теме