ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

28 апреля 1869 года

Праздники Пасхи ознаменовались по обычаю и в нынешнем году, как всегда, целым рядом наград и повышений. В длинном их списке мы находим однако ж весьма немного таких, которые имеют более или менее прямую связь с вопросами нашей внутренней политики. В этом отношении мы можем упомянуть только о высочайшем рескрипте, которым всемилостивейше уволен от должности министра путей сообщении генерал-лейтенант П. С. Мельников, с производством в чин инженер-генерала и назначением в члены государственного совета.

Генерал Мельников оставляет свой пост, как сказано в рескрипте «по расстроенному здоровью». На его место назначен бывший товарищ министра путей сообщения, генерал-майор граф Бобринский, успевший в короткое время приобрести себе репутацию чрезвычайно деятельного и энергического администратора.

Из других министров удостоились Высочайших наград к празднику Пасхи, министр Внутренних дел, генерал-адъютант Тимашев, получивший орден св. Александра Невского, и министр народного просвещении граф Толстой, награжденный орденом Белого Орла.

Дело о прекращении газеты И. С. Аксакова «Москва» пришло, наконец, к той развязке, которую предсказывали городские слухи. Государственный совет, согласившись с представлением г. министра внутренних дел, положил мнением прекратить издание газеты «Москва». Мнение это, обнародованное в приложении к «Сенатским Ведомостям», мотивировано весьма пространно и подробно. Оно начинается с разрешения вопроса о том, имеет ли место, в случае представления министра внутренних дел сенату о прекращении какой-либо газеты или другого издания, обсуждение в этом высоком правительственном собрании, вопроса о том: следовало ли поднимать вопрос о прекращении издания, или же предать редактора суду.

Государственный совет находит, что поднятие нового вопроса в подобном случае не согласно с точным смыслом законов о печати, по которым министру внутренних дел предоставляется избрать один из двух путей—путь судебного преследования, или же путь взысканий административных. Если министр избрал второй из этих двух путей и вошел в сенат с представлением о прекращении издания, то сенату остается только решить вопрос — есть ли основание для такого прекращения или нет?

За сим, переходя к самой сущности вопроса, т. е. к оценке содержания «Москвы», государственный совет заявляет, что он не находит нужным входить с своей стороны в подробный разбор мнений, которые высказывались этой газетой по текущим вопросам, политическим, экономическим и другим.  Это высокое собрание вполне признает законность разработки таких вопросов периодической прессой, даже и в тех случаях, когда подобная оценка не совпадает с взглядами правительства, под тем только условием, чтоб в ней соблюдались требуемые законом приличия и газета, как своим общим направлением, так и частными суждениями, не посягала на основы религии, нравственности и государственного порядка.

Редактор «Москвы», в своих объяснениях, заявлял, что его газета всегда чуждалась разрушительных учений и основными началами ее были: преданность верховной власти, верность православию, приверженность к русской народности и полное сочувствие к совершившимся преобразованиям. Такую программу государственный совет вполне одобряет, но находит, что Москва

«в развитии и способе изложения своих мыслей, в настроении речи и в полемических приемах, впадала в многочисленные нарушения постановлений, ограждающих неприкосновенность сих самых начал».

Нарушения эти состояли, по мнению государственного совета, в «резких и невоздержанных нападках на действие установленных властей от высших до низших», в «неприличном по выражениям обращении к предметам общего почитания», в «страстных, ведущих к раздражению умов, суждениях, требующих обдуманного и спокойного рассмотрения».

При таких крайностях «Москва», по мнению государственного совета, не могла не подрывать во многих читателях уважения к тем именно началам, представительницей и защитницей которых она себя заявляла. Министр внутренних дел, «во уважение к основным началам газеты», два раза приостанавливал ее, не входя с представлением о ее прекращении, но то, что признавалось в ней предосудительным и после этого ни в чем не изменилось. Вследствие всех этих обстоятельств, государственный совет нашел нужным издание «Москвы» прекратить.

Изложив вкратце основания, на которых окончательно запрещена газета И. С. Аксакова, мы, разумеется, воздержимся от всяких суждений об этом деле.

Многочисленным почитателям тех начал, которые были признаны самим г. министром внутренних дел за «основные начала» газеты «Москва», остается только пожалеть, что талантливый ее редактор, своими увлечениями сделал окончательно невозможным продолжение издания пользовавшегося таким искренним сочувствием публики.

За границей главным политическим вопросом минуты остаются по прежнему предстоящие общие выборы во французский законодательный корпус. Двадцатидневный избирательный период уже наступил и борьба правительства с оппозицией  в полном разгаре. До сих пор еще, однако, положение дел не выяснилось вполне. Это зависит от двух причин. Во-первых, между самими членами французского правительства еще не установилось полного согласия насчет образа их действий.

Министр внутренних дел, г. Форкад ла Рокетт, по-видимому того мнения, что при настоящем настроении умов во Франции, правительству не следует строго держаться системы официальных кандидатур и во многих местностях следует предоставить полную свободу выбору независимых кандидатов, не слишком враждебных правительству. Утверждают, что в 56 избирательных округах такие кандидаты не встретят официального противодействия.

Если это и справедливо, то из них образуется в будущей палате довольно влиятельная группа, не опасная для династии Наполеона и для основных начал второй империи, но не совсем-то удобная для правительства в тех случаях, когда ему понадобится слепое повиновение большинства. Эти 56 членов, вместе с группой радикальной оппозиции, численность которой по общим предсказаниям должна дойти до такой же цифры, а может быть и превысить ее, могут иногда представить серьезное сопротивление некоторым намерениям правительства, и утверждают, что государственный министр Руэр сильно восстает против системы, принятой его собратом по портфелю, но в тоже время говорят, что сам Наполеон лично одобряет образ действий г-на Форкада ла Рокетт... может быть потому, что серьезно опасается поражения в случае строгого повсеместного применения системы официальных кандидатур.

В рядах оппозиции тоже еще не установилось надлежащей дисциплины. Каждая оппозиционная фракция хлопочет пока только о заявлении своего существования и пересчете своих сил. В большей части избирательных округов является по нескольку оппозиционных кандидатов, а в Париже их конкуренция приняла даже размеры настоящей борьбы.

Как и всегда в подобных случаях, сигнал к усобице подан фракцией крайних радикалов, которые выдвигают несколько таких кандидатур, торжество которых крайне сомнительно и имело бы вид чисто революционной манифестации, если б состоялось. Так, например, в одном из парижских округов, является кандидатом ярый коммунист Кантагрель, в другом выступает известный редактор «Фонаря» Анри Рошфор, в третьем республиканцы выдвигают брата покойного народного представителя Бодена, павшего на баррикадах во время государственного переворота 2 декабря.

В одном из провинциальных округов в числе оппозиционных кандидатов, находится до сих пор не возвратившийся из Англии, политический эмигрант Альфоиии Эмирос. Впрочем за всеми этими кандидатурами, исключая разве Рошфора, не много шансов на успех. Гораздо серьезнее, а следовательно и знаменательнее, кандидатура бывшего народного представителя, ярого республиканца Банселя, который является в Париже конкурентом Эмиля Оливье и вероятно одержит над ним верх. Бансель—личность серьезная и вполне способная на роль оппозиционного депутата. Он — замечательный оратор и открытый враг второй империи. Появление такого человека на скамьях законодательного корпуса будет положительным событием и событием весьма неприятным для императорского правительства.

Нынешние оппозиционные депутаты, за весьма немногими исключениями, будут, по всей вероятности выбраны все снова. К так называемой орлеанистской фракции присоединятся может быть несколько новых талантливых и известных личностей, Дюфор, Прево-Парадоль и проч.

Открытие Мадзинистского заговора в Италии, повело к представлениям флорентинского кабинета союзному правительству Швейцарии насчет пребывания в Лугано Мадзини. Вследствие этих представлений бернский союзный совет воспретил знаменитому агитатору жить не только в
названном нами городе, но и вообще в контонах, соседних с итальянской границей. Такая мера, по всей вероятности, положит конец проискам революционеров, группирующихся около Мадзини и до сих пор еще не перестающих мечтать о возможности итальянской республики, скопированной с Римской республики 1848 года.

В Англии общественное мнение было взволновано в последнее время беспорядками, снова вспыхнувшими в некоторых городах Ирландии. В Лондондерри беспорядки эти имели весьма серьезный характер. В главе их виновников явился сам городской мэр. Дело дошло до того, что в городе пришлось объявить военное положение.

В Чехии, между тем, военное положение, до сих пор тяготевшее над Прагой и ее окрестностями—снято. Как только объявление об этом появилось на стенах города, вожаки чешской народной партии немедленно объявили о сознании в будущем мае месяце большой народной сходки на Белой Горе.

Иностранные газеты комментируют на все лады празднество, данное Прусским королем в день рождения Государя Императора. В этот день его королевское величество дал большой обед, на котором он присутствовал в русском мундире и провозгласил тост за здоровье виновника празднества.

В Каире недавно открыто новое покушение на жизнь Египетского вице-короля. В его ложе, перед представлением, на котором он должен был присутствовать, найден какой-то разрывной снаряд. Злые языки утверждают однако, что вся эта история—выдумка директора театра, который, желая подслужиться вице-королю, сам подложил снаряд и потом донес о его находке.

Всемирная иллюстрация. - СПб., 1869 г. № 19 (3 мая)

Еще по теме