ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

19 марта 1869 года

В эсто-латышском крае положено наконец начало тех необходимых для этой страны экономических преобразований, которые должны объединить Балтийское поморье самым надежным приемом объединения—равноправностью тамошних крестьян с крестьянами прочих частей Империи. Высочайшим указом, обнародованным в «Правительственном Вестнике», установлены правила нового устройства экономического быта для государственных крестьян эсто-латышских губерний.

Эти правила в главных своих чертах совершенно сходны с основаниями нового устройства государственных крестьян во внутренних губерниях России. Поселенные на государственных землях, крестьяне получают в наследственное пользование занимаемую ими землю с прирезкой к ней угодий там, где это окажется нужным. За такое право наследственного пользования, утверждаемое особыми актами, крестьяне обязаны платить государству определенный раз навсегда оброк. Если же они захотят выкупить в полное владение занимаемую ими землю, то могут сделать это постепенным выкупом посредством взноса процентов и погашения, в размере 5% с ценности земли, уплачиваемых в течении 45 лет. В этом случае им немедленно же выдаются купчие крепости и они тотчас же делаются полноправными собственниками.

Такова в главных чертах важная мера, создающая наконец в Эсто-Латышском крае довольно значительные группы крестьян-собственников, обрабатывающих свою землю и избавленных от печальной необходимости искать средств к существованию в том сельском арендаторстве и батрачестве, которые так значительно ослабляют смысл и благодетельное влияние личной свободы, уже давно дарованной эстами и латышам, но не принесшей им в течение целых пятидесяти лет и сотой доли материальной и нравственной пользы, принесенной русским крестьянам в девять лет соединением личной свободы с земельным наделом.

Русская пословица говорить «лиха беда начало» и мы вполне уверены, что новая обстановка быта бывших государственных крестьян эсто-латышских губерний не останется без благотворного влияния на условия быта их соседей, крестьян, арендующих и обрабатывающих помещичьи земли Нынешнее положение этих последних не может долго оставаться без изменений. Настанет минута — и она уже недалеко, когда разница между условиями их быта и условиями быта крестьян всей остальной России сделается до того резкой, что самая сила исторического закона, не допускающего такой разницы между подданными одного и того же благоустроенного государства, приведет тем или другим путем к сознанию необходимости покончить с вопиющей и до известной степени даже опасной в политическом отношении аномалией.

Было бы очень грустно думать что дворянство прибалтийских губерний отстанет в этом случаи от дворянства губерний внутренних, взявшего на себя часть почина той великой реформы, которая, без всяких потрясений и катастроф, столь радикально изменила к лучшему положение русских крестьян.

Надо от души желать, чтоб помещики прибалтийского края, имея теперь перед глазами пример правительства, и уж конечно никак не могущие утверждать, что положение их крестьян не нуждается ни в каких улучшениях, надо желать, говорим мы, чтоб эти помещики сами взяли на себя почин того дела, которое с их содействием или без их содействия, а все-таки неизбежно совершится и совершится притом в весьма недалеком будущем, как только окончится новое гражданское устроение всей остальной России с гласным судом, мировыми учреждениями и земским самоуправлением.

Третьего дня окончились заседания очередного С.-Петербургского дворянского собрания, созванного для выборов на должности замещаемые от дворянства. Заседания продолжались более недели, но собственно выборы были произведены только в последние дни и так сказать на скорую руку. Губернски предводитель быль избран чуть не в последнюю минуту. По отказу всех предложенных кандидатов от баллотировки, дворяне, так сказать врасплох, обратились к графу Бобринскому и после продолжительного сопротивления с его стороны, убедили графа наконец баллотироваться. Г. Бобринский и был избран единогласно.

Все время предшествовавшее выборам, было посвящено дворянами по преимуществу на обсуждение вопроса о дворянских опеках. Вопрос этот был поднят по тому случаю, что правительством обрабатывается в настоящее время проект слития воедино всех опекунских учреждений и передачи их в ведение земства. Дворянство С.-Петербургской губернии, сколько можно было заметить из прений, не разделяет мнения правительственных сфер о пользе и целесообразности подобных слития и передачи.

Во время прений в среде дворянского собрания высказано было два мнения по этому вопросу. Одни просто находили необходимым сохранить дворянские опеки в их нынешнем виде, другие же предлагали целый проект приурочения сиротских судов к дворянским опекам и следовательно передачи в руки дворянства всех опекунских учреждений. Проект этот однако ж не был принят и дворянство ограничилось заявлением, что желательно сохранить за дворянскими опеками их сословный характер. Во время прений, дворянами Шлиссельбургского уезда была высказана та мысль, что дворянских опек потому не следует преобразовывать, что они, но ходу исторических событий, ведущему прямо к слиянию всех сословий, составляют учреждение отживающее и не имеющее будущности.... Мы однако никак не решимся утверждать, что решение большинства хоть сколько-нибудь основывалось на таком взгляде, как он ни верен сам по себе.

Биржевая катастрофа, на возможность которой мы указывали в нашей прошлой летописи, говоря о неестественном повышении билетов лотерейных займов—совершилась скорее, чем можно было ожидать. Билеты эти, достигнув с неимоверной быстротой до 185 р., вдруг, чуть не в один день, упали на целые двадцать рублей и до сих пор еще продолжают падать. Случилось это конечно оттого, что масса владельцев этих билетов, не участвовавшая в игре на их повышение, соблазнилась высокой ценой ими достигнутой и наводнила финансовый рынок своими бумагами.

Подобный прилив, в минуту напряженного повышения цен, всегда неизбежно вызывает панику. Так случилось и ныне. Билеты лотерейных займов вдруг упали до 165 рублей и по всей вероятности уже более не поднимутся до прежних сумасшедших цен. Спекуляторам, покупавшим их на сроки (преимущественно на июнь), приходится ныне выплачивать крупную разницу, и многие из них находятся в крайне прискорбном положении. Один такой господин уже исчез, и весьма вероятно, что за ним последуют многие.

Таков то был дебют «Демутовой биржи»... Первый блин вышел комом, но вряд ли это остановит спекуляторов и положит конец их смелым и вредным проделкам.

Чтоб покончить с финансовыми вопросами, поднятыми за последнее время, нам остается еще упомянуть об указе, которым возобновляется чеканка золотой монеты трехрублевого достоинства. В указе сказано, что новая монета будет выпускаться «по мере надобности», но не объяснено поводов, вызвавших ее возобновление. В некоторых кружках ходят слухи,будто она предназначается для обмена бумажных денег, которые намереваются будто бы изъять из обращения в весьма значительном количестве.

В западной Европе положение политических дел находится в состоянии крайней неопределенности. Все политические комбинации, о которых ходили слухи за последнее время, по-видимому или вовсе не состоялись или же отсрочены на будущее время. О франко-итальянско-австрийском союзе нет и речи, он, по-видимому окончательно не состоялся, доказательством чему служат слухи о новой комбинации, по которой Австрия и Италия обязываются будто бы соблюдать строжайший нейтралитет в случае столкновения между Францией и Пруссией. Впрочем и этот слух вряд ли имеет какое-нибудь положительное основание, потому что Бейст вовсе не расположен к нейтральной политике; напротив, во все последнее время, постоянно обнаруживал стремление вывести Австрию на путь политики деятельного вмешательства в общеевропейские дела.

Франко-бельгийское столкновение еще не пришло к исходу. Правда, французские официозные журналы уверяют, будто бы все улажено и Бельгия уступила настояниям тюильерийского правительства, но в этих уверениях очень много преувеличенного, и из другого лагеря идут совершенно иные слухи. Большая часть бельгийских журналов продолжают настойчиво утверждать, что брюссельское правительство и не думало решаться на какие-нибудь уступки и что предстоящая (впрочем ныне отсроченная) поездка главы Бельгийского министерства Фрер Орбана, в Париж, вовсе не доказывает его намерения уступить, а является только результатом желания отсрочить минуту дипломатического разрыва между Францией и Бельгией.

Во внутренней политике Франции тоже не происходит ничего нового. В парижских административных сферах водворилось какое-то затишье, весьма странное в настоящую минуту, когда уже весьма недалека эпоха выборов. Наполеон и его советники, обнаруживавшие обыкновенно прежде в подобные эпохи необыкновенную, лихорадочную деятельность, ныне погрузились в какое-то странное бездействие. В самом императоре это бездействие вероятно результат усталости, которая вообще отзывается на всех его поступках за последнее время, но бездействие министров Наполеона объясняется совершенно другими побуждениями. Оно происходит, как утверждают люди близко знакомые с ходом дел, от того антагонизма, который уже давно господствует между членами французского министерства, и в особенности между государственным министром Руэром и военным министром Ниэлем.

В Испании кортесы до сих пор еще не пришли ни к какому определенному решению на счет окончательной формы правления, ни на счет лица, которое будет избрано главой этого правительства. Между тем в разных городах Пиринейского полуострова беспрестанно вспыхивают беспорядки; различные партии, карлисты, изабелисты и т. д., то там, то сям пробуют доставить торжество своим стремлениям, кровь льется почти повсюду, а в Мадриде в это время члены временного правительства только о том и думают, чтоб продлить свое нынешнее положение.

На Востоке тоже ничего утешительного не замечается. Турецкое правительство бездействует; в Греции идут деятельные вооружения; в славянских провинциях Оттоманской Порты неудовольствие все растет и растет. В Сербии идут приготовления к собранию «великой скупщины», т. е. учредительного собрания, которое должно выработать для Сербов новую конституцию. Весь Восток по-видимому спокоен, но за этим спокойствием слышится что-то смутное, предвещающее новую и, по всей вероятности, серьезную бурю.

Всемирная иллюстрация. - СПб., 1869 г. № 13 (22 марта)

Еще по теме