Пасхальная утреня в селе

Великая пятница

МОСКВА, 7 апреля

В великую пятницу, в день страшного Голгофского события, уже не приносится в храмах бескровной жертвы. Вместо литургии, по особому чину совершаются, так называемые Царские часы.

С тех самых пор, как кесари древнего мира крест — орудие позорной казни — признали символом искупления человечества и гроб Христов — источником жизни, с тех пор, как Новый Завет положили они в основание жизни и развития нового человечества, христианская церковь, укрепляющая в мире их значение, как строителей царства Божия, этот величайший день, осененный славой креста Христова, связывает с их именами и воспоминание страстей Христовых завершает трогательным возглашением им многолетия.

„Часы" эти совершались всегда в придворных соборах, в присутствии самих Императоров, а многолетие сопровождалось исчислением всех подвластных им земель и народов и всего Царствующего Дома.

При благоговейном созерцании этого исторического факта, глубочайшего по своему внутреннему смыслу, мысль наша невольно переносится к последней предсмертной беседе Христа с Своими учениками, в которой так ясно сказалось все существо и вся тайна Нового Завета, раскрылась вся святейшая душа, все Божественное сердце Спасителя.

Последняя вечеря Его на земле кончилась. Предатель ушел довершить свое погибельное дело. Иисус остался один с истинными Своими друзьями. Здесь из Собственных уст Его открылась тайна Лица Его и Его служения, символ Его учения и обетований — великое начало небесной Его деятельности, здесь открылось—откуда Он и для чего пришел, куда и для чего отходит, как соединит Он небо и землю, восстановит падшее, примирит с Богом всех сынов Адамовых.

Здесь же обнаружилась та дивная, неизреченная, неисповедимая любовь Его, которая объемлет собой небо и землю, время и вечность. И какое непостижимое величие сказывается в эти минуты, столь горькие и столь страшные! Кого бы,—будь совершеннейший из людей,—не сокрушила тоска, не подавило отчаяние при виде такого адского ожесточения, такой зверской неблагодарности предателя, при виде предстоящих крестных мук?

Но Господь забывает Свою печаль, чтобы утешить других скорбящих, укрепить немощных Своих друзей.

„Ныне прославился Сын человеческий и Бог прославился в Нем",—

так начал Он Свою последнюю беседу. Можно было подумать, слушая такие утешения, что Его ожидают не муки и позор креста, а величие и слава престола; что страдания предстоят не Ему, а Его врагам и мучителям.

В чем же сила этой духовной славной победы, прославление Его, в чем сущность Его предсмертного завета, в чем основа Его церкви, христианского мира?

„Да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы любите друг друга; потому-то и узнают все, что вы ученики Мои, если будете иметь любовь между собою"

(Иоан.ХIII, 34—35).

Вот она— заповедь новая, неведомая древнему миру: любить друг друга до безусловного самоотвержения, до готовности вытерпеть все пытки и истязания, самую смерть ради ближнего. Вот основа церкви Христовой, которую не в силах поколебать весь ад!

Но апостолы, еще не достигшие полного разумения этих откровений нового завета, прерывают беседу Спасителя — вопросами и недоумениями. Один за другим (Петр и Фома) спрашивают Его:

„Господи, куда Ты идешь? Господи, не знаем, куда Ты уходишь?"

(Иоан. XIII, 36; XIV, 5).

Христос указал на Отца и путь к Нему. Апостол Филипп пожелал видеть Отца, Христос объяснил Свое единение с Отцом. Далее обещал Он им Утешителя, Духа Снятого, который пребудет с ними и в них.

„Уже не долго Мне говорить с вами; потому что идет князь мира сего. Но да знает мир, что Я люблю Отца, и как заповедал Мне Отец, так и творю! Встаньте, пойдем отсюда".

Так заключил Он беседу в доме, где совершена была вечеря, и пошел с учениками на гору Елеонскую.

Во всю дорогу Он продолжал беседовать с ними. И здесь, главным образом, слово Его было сосредоточено на любви. Предсказав ученикам, что после Него их ожидают ненависть и всякие гонения от мира, Он снова обещал Утешителя и объяснил, что это—Третье Лицо Пресвятой Троицы, Дух Святый, Который от Отца исходит. Ученики еще раз выразили недоумение при словах Его:

„вскоре вы не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня, потому что Я иду ко Отцу“.

Христос отвечал им:

„истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша обратится в радость. Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет от вас".

И наконец, Божественное слово озарило и просветило умы и сердца учеников: вера их достигла до ясного сознания:

„теперь видим,что Ты знаешь все... потому веруем, что Ты от Бога изшел".

И достигнута была цель этой предсмертной беседы. С такой верой Он уже мог оставить их в мире продолжать Его великое дело. Он видел, что при первом порыве страшной бури они преклонятся, но скоро восстанут — сильные, ничем и никем неодолимые.

„В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь, Я победил мир"

—так заключил Он всю свою беседу. Да, это была минута полной, безусловной победы над миром.

И обратился после того Богочеловек с молитвой к Богу Отцу, с молитвой, всеобъемлющей, величественной, поистине, божественной. Кто хотя раз в жизни прочитал ее со вниманием, у того останется она в сердце на всю жизнь: а кто проникнулся духом ее, тот не может не принадлежать всецело и навсегда Господу Иисусу.     

Московский листок (большая политическая внепартийная газета) № 98, 7 апреля 1900 г.