По материалам из газет и журналов за октябрь-ноябрь 1916 года.
Приказ ген. Бабыча
Наказной атаман М. П. Бабыч
В „Кубанских Областных Ведомостях" опубликован следующий приказ начальника Кубанской области наказного атамана М. П. Бабыча:
"Рассмотрев заключение военно-прокурорского надзора кавказского военно-окружного суда на театре военных действий о писаре моей канцелярии нестроевом старшего разряда Т. М. Бесценном и усматривая виновность его в том, что он, Бесценный, состоя в законном браке с И. П. Бесценной, вступил с другой женщиной во внебрачную связь и отказался от совместной жизни с вышеуказанной законной женой, что предусмотрено 1-й ч. 1585 ст. улож. о наказ., а потому за означенное деяние и на основании 240 ст. XXIV кн. св. военн. постановл. нестроевого старшего разряда Бесценного предаю кавказскому военно-окружному суду на театре военных действий.
Защита супружеской верности
Епископ Сарапульский и Елабужский, викарий Вятской епархии Амвросий
Вятский епископ Амвросий отлучил от св. причастия двух городских гласных (я не привожу их фамилий намеренно)
«за беспорядочное плотское сожительство вне брака», или, как попросту выразился владыка, «за блуд».
Епископ запретил духовенству совершать для указанных гласных «каких бы то ни было требы» и, сверх того, «отчислил их от соборного прихода».
Эта кара, как свидетельствуют московские газеты, постигла злополучных городских деятелей за выступление на выборах кандидата в церковные старосты.
По мнению епископа Амвросия, гласные вели себя на выборах «демонстративно» и явно проявили «желание внести смуту в соборный приход».
И вот владыка опалил непокорных гласных гневом своим...
— За демонстративное поведение на выборах и за беспорядочное плотское сожительство с посторонними женщинами!
По странной случайности, приблизительно в то же время наказание за блуд было наложено и на какого-то екатеринодарского жителя (фамилию не привожу), который уже не духовенством, а светской властью был отдан под суд за то, что
«отказался от совместной жизни с законной супругой и вступил во внебрачную связь с другой женщиной».
Итак, и на севере, и на востоке объявлен поход против «блуда».
Духовенство и светская власть объединились и подняли голос в защиту добрых нравов и в осуждение супружеской неверности.
Я не берусь, конечно, судить, в какой мере эти объединенные усилия властей укрепят основы семьи и поднимут нравственность в народе.
Но признаюсь, самое возникновение «вятской идеи» меня безмерно поражает.
Шутка ли, в самом деле: в стране ведется официальная регистрация проституток; в крупных центрах насчитывается по сто и по двести тысяч женщин, торгующих развратом с позволения полиции; наконец, во всех значительных городах по улицам бродят растленные, пьяные, зараженные дети 10-ти и даже 8-летняго возраста...
И вот, при такой-то обстановке и при этаких нравах,—в городе Вятке раздается голос:
— Отлучить городских гласных таких-то за беспорядочное плотское сожительство с посторонними женщинами!
Что же это; издевательство над здравым смыслом, или разгул личной мести и партийных счетов?
Я, по крайней мере, думаю, что в такой защите нравственности притаилась самая настоящая, самая подлинная безнравственность.
Ибо если из миллионов людей, нарушающих супружескую верность, выхватывается один и предается публичному шельмованию, то нравственность в этом случае получает значение кирпича, сорвавшегося с крыши дома и хлопнувшего по темени случайного прохоеаго.
Судите сами. Один киевские врач говорит, что за время войны через его руки прошло 28 тысяч (28.000) мужчин, больных сифилисом, при чем, почти все эти больные не закончили курса лечения и ушли в жизнь разносить заразу.
Но вдумайтесь в эту цифру: 28 тысяч, через руки одного врача! Спрашивается: сколько же женских и девичьих тел будет отравлено этим безбрежным потоком сифилитического яда? Сколько будет разбитых жизней, поруганных надежд, оскверненных семей?
А дети этих мужчин? А будущие пациенты сумасшедших домов? А будущие идиоты, паралитики, вырожденцы?
— Нет, если вдуматься в эти цифры, то можно придти в отчаяние, можно с ума сойти.
На наших глазах делается великий, страшный, беспредельный посев будущего народного горя.
На наших глазах закладывается всероссийский фундамент национального несчастья. Но мы молчим, мы отворачиваем свое лицо от этого ящика Пандоры, уже раскрытого рукою сифилитика.
И в то же время наше лицемерие так беспредельно, что мы предаем публичному шельмованию каких-то городских гласных, заподозренных в супружеской неверности!
| 