nik191 Четверг, 28.11.2024, 06:26
Приветствую Вас Гость | RSS
Главная | Дневник | Регистрация | Вход
» Block title

» Меню сайта

» Категории раздела
Исторические заметки [945]
Как это было [663]
Мои поездки и впечатления [26]
Юмор [9]
События [234]
Разное [21]
Политика и политики [243]
Старые фото [38]
Разные старости [71]
Мода [316]
Полезные советы от наших прапрабабушек [236]
Рецепты от наших прапрабабушек [179]
1-я мировая война [1579]
2-я мировая война [149]
Русско-японская война [5]
Техника первой мировой войны [302]
Революция. 1917 год [773]
Украинизация [564]
Гражданская война [1145]
Брестский мир с Германией [85]
Советско-финская (зимняя) война 1939-1940 годов [86]
Тихий Дон [142]
Англо-бурская война [258]
Восстание боксеров в Китае [82]
Франко-прусская война [119]

» Архив записей

» Block title

» Block title

» Block title

Главная » 2020 » Декабрь » 14 » В Советской России. Письма из Советской России
05:30
В Советской России. Письма из Советской России

 

 

 

В Советской России

 

 

Письма из Советской России

 

В то время, когда среди эмиграции идут споры о том, не следует ли возвращаться в Россию и там начать культурную работу ее восстановления, полезно чтение писем, порой доходящих до нас из Совдепии несмотря на все ужасы чрезвычаек, — писем, писанных кровью тех самых русских, которые частью именно во имя этой культурной работы остались в России.

Само собой мы печатаем только письма лиц, добросовестность которых не подлежит никакому сомнению.


***


Нет больше сил тянуть это позорное существование. Именно позорное потому, что не голод, не холод, не всевозможные физические страдания составляют весь ужас этого существования, а то ни с чем несравнимое моральное состояние, которое обусловливается сознанием своей вполне рабской зависимости от какого-то дикого, бешенного произвола.

Этот произвол каждый день, на каждом шагу готовит нам новые опасности унижения, издевательства; их же не предусмотреть, и избежать их нет никакой возможности. Мы всего боимся, боимся ходить куда бы то ни было, потому что рискуем попасть в облаву и засаду.

Боимся говорить по телефону, потому что тебя подслушивают, и при каждом неосторожном слове рискуешь подвергнуться обыску, а то и аресту, боишься говорить друг с другом, потому что люди перестают верить лучшим друзьям и даже собственным детям.

Мы живем в полной темноте и неведении, а необходимая жажда знания и света заставляют нас ежедневно испытывать одну быть может из самых тяжких пыток — чтение здешних, с позволения сказать, газегь, самодовольная наглая ложь которых, проникнутая циничным нескрываемым стремлением морочить слабые головы, заставляет каждый раз содрогаться от бессильной злобы.

Клянешься не брать газету в руки и все-таки не выдерживаешь, читаешь ее, стараясь хоть между строк найти крупицу правды. Другой ужас, делаюший жизнь нестерпимо мучительной, это невозможность разумного, оправдываемого совестью и сознанием полезности приложения своих сил к какому-либо делу и наряду с этим обязательность службы (кто не работает, тот не ест) в одном из советских учреждений (несоветских учреждений теперь нет).

Эта служба, морально неприемлемая, поражающая своей анекдотической сумбурностью, явно непродуктивная, сводится к отсиживанию часов и является настоящим проклятием. Во многих учреждениях она к тому же проходит в условиях каторжного режима и грубости, со штрафами и взысканиями за малейшие опоздания или упущения, принуждением к участию в деятельности коммунистов под военным караулом и т. п.

Я в этом отношении еще счастливо устроился, состою конторщиком в одном из учреждений, не имеющих никакого не только политического, но и вообще практического значения, где собралась группа приличных бывших людой и где по счастливому для нас недосмотру пока нет ни комиссара, ни вообще господ положения.

К этому надо прибавить, что такая обязательная служба нас вообще не обеспечивает ни грошевым жалованием (6000 р. в месяц при цене 1 ф. масла 8000 р.), ни ничтожным пайком (10 ф. муки черной). При подобных условиях поддерживать свое материальное существование можно только преступлением: продажею кое каких уцелевших вещей своего бывшего имущества и тайной покупкой предметов продовольствия.

И то и другое - тяжкие преступления, за которые многие платились месяцами принудительных работ и тюрьмой. Но и для такого преступного существования объективная возможность с каждым днем суживается, так как реализуемых вещей становится все меньше и цены на них растут в арифметической прогрессии, тогда как цены на предметы продовольствия скачут в геометрической.

То, что мной написано, не исчерпывает и малой доли тех ужасов, среди которых нам приходится существовать. Для того, чтобы изобразить картину во весь рост, у меня нет ни уменья, ни краски, ни даже бумаги (как видите, пишу на обрывках, в чем извиняюсь).

Мне хотелось бы дать вам некоторое понятие о тех мотивах, которые привели меня к сознанию о необходимости предпринять решительные шаги, чтобы вырваться из этой обстановки. Будь я один, меня бы давно здесь не было. Я пошел бы на все риски. Но у меня на руках старуха сестра. Но теперь я чувствую себя доведенным до такой степени отчаяния, что готов на бегство и с нею...

В конце концов гибнуть все равно где, а там в глубине брезжится по крайней мере надежда на возможность устроиться хоть мало мальски сносно. О довольствии я и не мечтаю.    

 

Ф. Ф.

 

Восстание в Туркестане

В Ферганской области происходит крупное восстание басмачей, действующих в союзе с русским отрядом Василия Донца. Басмачи напали на Андижанский район, захватили дорогу между Андижаном и Дусалян-Абадом, чтобы расположиться на зимовку в этом богатом продовольствием районе.

Инструкторами басмачей являются русские офицеры.

Басмачи получили от атамана Дутова, находящегося в Китае, заявление о готовности поддержать направленное к свержению большевистского ига восстание. Басмачи получают поддержку от английского представителя в Кеште, чтобы прервать торговлю Туркестана с Китаем.


На Кубани

Восстания кубанских казаков, затихшие было после эвакуации отрядов ген. Фостикова в Крым, за последнее время, под влиянием усилившегося террора, спорадически вспыхивают по различным отделам. В камышах и горах скрываются отдельные отряды «бело-зеленых», ждущие лишь случая, чтобы вступить в борьбу с большевиками.

После произведенной на Кубани регистрации всех офицеров и чиновников, которая дала до 30000 человек, часть из них, около 3000 чел., была расстреляна, а все остальные сосланы в Соловецкий монастырь.

Начав расстрелы, большевики не прекращают их до последняго времени. Угрозы расстрелом стали исходить не только от чека, но и от исполкомов и даже продотделов. По приказу реввоенсовета кавказского фронта, помимо чека, созданы «чрезвычайные тройки», которые разъезжают по городам, селам и станицам, вводят там на один день осадное положение, воспрещают выход на улицу с двух часов дня и производят повальные обыски во всех домах. Лица, у которых находят оружие или военное обмундирование, немедленно расстреливаются тут же на улице перед домом, без суда.

То же происходит и на Черноморском побережье, где «чрезвычайные тройки» производят «изъятие излишков». В Сочи «чрезвычайной тройкой» расстреляно 20 человек за хранение охотничьих ружей, пороха и т. д. Среди расстрелянных два сочинских город. головы (1918 и 1919 г.), Кочановский и Раковский, б. председатель совдепа инж. Константинов и др.

28 октября три военных судна черноморского флота подошли к рейду Туапсе и выпустили несколько снарядов по городу. Этого было достаточно, чтобы со всего побережья советская власть эвакуировалась.

После этого обстрела на всем побережье введено осадное положение. Запрещается выходить после 9 час. вечера. Приказано плотно завешивать окна по вечерам. Воспрещено передвижение по жел. дороге. Воспрещена посылка частных телеграмм и введена предварительная цензура советских газет.

Рабочая масса совершенно индиферентна к советской работе. Большевики, чтобы преодолеть инертность, прибегают к экстраординарным мерам, требуя обязательной явки на митинги всех членов проф. союзов под угрозой предания суду рев. трибунала «за саботаж».

Выборы в советы, откладывавшиеся 7 месяцев в виду «неподготовленности коммунистической партии и незнакомства местнаго населения с советской властью», состоялись в конце октября.

Выборы в Екатеринодаре прошли со скандалом. В день выборов особые комиссии появлялись на заводах, читали списки никому неведомых кандидатов и командовали: кто против, отойди в сторону. Смельчаков не находилось. Вторым сменам рабочих не пришлось даже голосовать: это найдено было излишним в виду выяснившейся «революционности» рабочих. Эта буффонада выборов окончательно скомпрометировала большевиков в глазах рабочих.

Однако и этот совет большевики скоро же упразднили, передав его функции кубанско-черноморскому ревкому.

Советские деятели чувствуют себя и на Кубани и на черноморском побережье крайне непрочно. Наблюдается бегство ответственных коммунистов со своих постов. Кавказское бюро коммунистической партии заявляет, что «на Кубани имеются местности, где в одну неделю сменяются председатели ревкома одной и той же волости, одной и той же станицы.

В результате на местах создается атмосфера недоверия к власти и разваливается аппарат управления. В дальнейшем все председатели ревкомов будут нести ответственность за уход от советской работы».

 

Руль, №30, 21 декабря 1920 г.

 

Еще по теме

 

 

Категория: Как это было | Просмотров: 202 | Добавил: nik191 | Теги: Советская Россия, 1920 г. | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
» Календарь

» Block title

» Яндекс тИЦ

» Block title

» Block title

» Статистика

» Block title
users online


Copyright MyCorp © 2024
Бесплатный хостинг uCoz