В Совете Республики (20 октября 1917 г.) - 3 Ноября 2017 - Дневник

Вчерашнее заседание Совета Республики, хотя и было назначено на 11 часов, но, по установившемуся обычаю, началось только в 12 при наполовину пустом зале.

Перед началом заседания в кулуарах, в отдельных группах, только и разговору, что о предполагавшемся выступлении большевиков. Большинство членов Совета высказывают уверенность, что выступления не будет, но все эти разговоры создают все же особую напряженную, нервную атмосферу, что сказывается и на самом заседании, где большинство членов или обмениваются мнениями друг с другом, или же читают газеты.

Однако, постепенно настроение поднимается и речь П. Б. Струве заинтересовывает членов Совета, правая сторона которого часто прерывает оратора дружными аплодисментами, а левая—неодобрительными возгласами и смехом.

Коснувшись в своей речи наших галицийских побед, Струве подчеркнул, что в среде членов Совета находится один из участников этих побед. Вся правая сторона, при этих словах, встает, как один человек, и устраивает овацию присутствующему на заседании генералу Алексееву, что вызывает шум на левой стороне и громкий возглас о генерале Корнилове.

Оратор резко отвечает на этот возглас. Кадеты, представители торговли и промышленности и казачество бурно аплодируют под все увеличивающийся шум со стороны представителей левых групп, которые, в конце концов, иронически аплодируют правой половине. Член Совета Милюков демонстративно делает два шага по направлению к представителям демократии и равномерно хлопает в ладоши.

Председательствующему с трудом удается восстановить порядок.

Вчера в прениях по вопросу о внешней политике, может быть, больше чем когда-либо выяснилась непримиримость позиций, занятых различными партиями. Ораторы правой стороны имели определенный успех только у своих партий и наоборот.

Даже член Совета Дживелегов, говоривший об истерзанной Турецкой Армении, молящей о помощи русскую демократию, как вызвавший аплодисменты правой стороны, сошел с кафедры под гробовое молчание представителей демократии.

При таких условиях, конечно, не приходится даже думать о создании политического блока ни в правую сторону, ни в левую, как проектируют члены Совета Кускова и Савинков. Все усилия некоторых групп создать большинство, на которое может опереться правительство, разбиваются об узко партийные интересы и счеты, что ясно показал провал всех формул по обороне и вчерашние прения по вопросу внешней политики.

Член Совета Струве бросает демонстративно в сторону левых.

—Я буржуа постолько, посколько я образован. Я не пролетарий, так как далек от грабежей и т. д.

Левая сторона принимает последнюю фразу на свой счет, что вызывает возгласы негодования. А выступивший после Струве бывший министр земледелия Чернов говорит не по существу вопроса, а полемизирует с Милюковым, рассказывая какие у него были „аппетиты" раньше и как они теперь уменьшились. Картина меняется— негодование на правой— взрыв удовольствия на левой.

Так прошло почти все заседание, скользившее только вокруг вопроса о внешней политике.

* * *

По открытии заседания Временный Совет приступил к продолжению прений по заявлению, сделанному министром иностранных дел М. И. Терещенко.

Первая часть заседания была посвящена формальным прениям по поводу нарушения наказа, вызванным законодательным предположением о борьбе с погромным движением и нарушением революционного порядка внесенным фракцией социал-демократов. Законопроект нигде не был отпечатан и не был роздан всем членам Временного Совета. Законопроект оглашается секретарем.

К. К. Черносвитов указывает на нарушение наказа, Законопроект перед тем как поступает на обсуждение общего собрания, должен быть роздан в печатном виде всем членам собрания.

Представители демократии, Гурвич-Дан, Скобелев и Сорокин пытались доказать, что никакого нарушения Наказа не произошло и что из-за нарушения мелких формальностей нельзя тормозить прохождение нужного законопроекта.

Вопрос о передаче законопроекта в комиссию ставится на голосование. За передачу голосует 102, против передачи и за немедленное обсуждение проекта—95. Победили мнения, поддержанные цензовыми элементами.

Прения по обороне

После принятия вопроса Временный Совет переходит к окончанию прений по обороне.

Н. О. Чайковский оглашает формулу перехода от имени кооператоров, трудовой народно-социалистической партии, „Единства", Крестьянского союза, партии народной свободы, казаков, торгово промышленников и радикально-демократической партии. Формула эта уже была напечатана в нашей газете. К этой формуле присоединяется и группа московских общественных деятелей.

О дисциплине

Последним оратором по вопросу о обороне является казак Анисимов, который высказывается за введение принудительной дисциплины, которая только одна может поднять боеспособность армии.

Самодисциплина приводит к тому, что лица, отказавшиеся идти на позиции, становятся героями и их носят на руках, как это было с капитаном Дзевалтовским в Киеве.

Разрушение армии выгодно только Ленину и Ко, которых для этой цели прислала к нам Германия.

При этих словах на левых скамьях поднимается шум и раздаются голоса, которые требуют, чтобы председатель призвал оратора к порядку.

Казак Анисимов говорит еще о том, что самодисциплина нужна только тем солдатам, которым принуждение помешает торговать казенными вещами на Александровском рынке.

Суханов-Гиммер волнуется и заявляет, что армии нанесено оскорбление.

Председатель спрашивает оратора: ко всей ли армии он относит эти слова?

Казак Анисимов с негодованием заявляет, что слова эти относятся к тем трусам, которые позволяют заниматься торговлей в то время, когда другие товарищи гибнут на позициях. Это заявление покрывается шумными аплодисментами.

На речи оратора заканчивается утреннее заседание и объявляется перерыв.

Речь П. Б. Струве

Петр Бернгардович Струве

От группы московских общественных деятелей, по вопросам внешней политики говорит проф. П. Б. Струве.

Речь свою П. Б. Струве начинает с выражения удовольствия по поводу того, что министр иностранных дел не испортил своего ведомства допуском в него лиц, блещущих легкомыслием, безответственностью и отсутствием элементарного государственного смысла, и тем обезопасил от пагубного дилетантизма и надругательства над здравым смыслом ведомство иностранных дел.

Анархия

Русское государство превратилось в какой-то аукцион, на котором народная душа предлагается тому, кто не справляясь ни со своим карманом, ни со своею совестью готов дать наибольшую цену. Нам этот аукцион внушает отвращение, ибо на нем победа останется за бесстыжими и зычными, которые готовы предложить что угодно, выдать какие угодно векселя, чтобы потом убежать от платежа. (Возгласы справа „правильно", возгласы слева: „подождите еще преждевременно").

Мы живем в каком-то сумасшедшем доме, где здоровые, честные и нормальные люди исходят в борьбе жестами и словами, с буйными больными, систематически подстрекаемыми к нелепым самоубийственным действиям, людьми без всякого чувства ответственности, без малейшей способности оценивать настоящее и презирать будущее. В каждой левой газете мы можем усмотреть вопль о том, что разбужена стихия, с которой совладать левые не могут. Цели войны нам сообщают сами враги, которые захватили огромное пространство России и подходят к Петрограду.

Какие еще вопросы вам нужны?

На каком расстоянии от этого зала должен находиться враг для того, чтобы вы поняли для чего мы ведем войну?

В то время, как в России армия и народ развращался преступным пустословием, враг все глубже и глубже, проникал и проникает в нашу страну. Необходимо совершенно сознательно покончить с этим пустословием, имеющим успех только потому, что он играет на шкурных инстинктах темных и деморализованных масс.

Отрицание государственной обороны

Активная внешняя политика революционной демократии, в переводе на язык трезвых, и ясных слов, означает пассивность и хуже даже, отрицание государственной обороны. С самого начала революции, так называемая революционная демократия стучится во все двери, всюду выпрашивая мир, и всюду получая отказ, в более или менее вежливой форме.

Мы призваны здесь перед всей страной разоблачать и клеймить тот обман, который творит дело и победу наших врагов.

О Германских с.-д

Я, господа, хорошо знаю германских социал-демократов и скажу вам, что германские социал - демократы, их патриотическое большинство, и так называемое независимое меньшинство, прежде всего немцы, а затем я вам еще другое скажу, они прежде всего добрые буржуа. (Смех).

Как немцы, они не будут бунтовать во время войны, а как добрые буржуа, они не способны делать революцию: (Сильный смех справа).

Самый мирный, самый смирный русский кадет, гораздо более революционер, чем самый свирепый германский социал-демократ. (Аплодисменты).

Инцидент

Россия была страшна Германия тем, что у нас при сохранении мира и здоровом развитии государства, крепли неодолимые силы, с которыми вступить в состязание позже, было бы безумием для германского империализма. Даже и теперь, Германия получила несколько сильных ударов, ибо народ наш при всей своей несознательности и малокультурности, все-таки понял положение, а армия, хотя и не была достаточно снаряжена для длительной войны, но была обучена и дисциплинирована, что и доказал галицийский поход. Славный галицийский поход одного из доблестных руководителей которого мы имеем в нашей среде. (Правые устраивают овацию генералу Алексееву. Слева кричат: а как Корнилов, что Корнилов).

Корнилов бежал из германскаго плена после смертельных ран и имя его честное. Мы здесь признаем его честным, чтобы ни говорили. (Сильный шум слева. Бурные и продолжительные аплодисменты справа).

И за это честное имя мы отдадим нашу жизнь.

Председатель: прошу соблюдать порядок, а членов Совета, перебивающих оратора, призываю к порядку. (Голоса слева: их призовите к порядку, они все под судом должны находиться).

Председатель:

слово принадлежит Струве...

Мартов кричит с места:

бонапартисту Струве.

Председатель:

член Совета Мартов призываю вас к порядку за оскорбление члена Совета.

(Голоса слева: какое оскорбление).

Личное наименование члена Совета так, как было сказано, я признаю недопустимым...

Гиммер:

пусть он скажет, оскорблен он или нет.

Председатель:

член Совета Гиммер, вы не имеете слова, прошу в пререкания со мной не вступать. Слово принадлежит только члену Совета Струве.

О захвате власти крайними левыми

Далее, П. Б. Струве доказывает, что немедленный мир и революционная ликвидация войны ввергнет массы пролетариата в испытания, гораздо более горшие, чем испытания, налагаемые войной.

— Я хочу сказать и революционным и контр-революционным радетелям мира. Не основывайте вашего отношения к войне на преходящих, мелких и жалких соображениях внутренней политики, будь они революционны, или контрреволюционны.

Я ненавижу анархию, но ценою мира недостойного России, я не желаю покупать избавление и от этой ненавистной анархии.

Я принадлежу к числу противников коалиции, я сторонник передачи власти в левые руки. И вот, когда вам или вашим элементам будет передана власть, с этого момента произойдет не только катастрофическое расстройство государства, катастрофическое расстройство России, не только у вас не будет никаких союзников, потому что во славу того огня, который вы зажгли, в Париже огней не зажгут и тогда окажется странное положение: вы не сможете разговаривать с союзниками, а я скажу прямо и откровенно, с вами и враг не будет разговаривать. (Шумные аплодисменты справа).

Речь В. М. Чернова