Берлин, 24 апреля

Торжество Коппа    

В цитированной на днях прокламации, подпольно напечатанной в Петрограде, с полной определенностью указывалось на то, что кронштадтское восстание не было изолированным явлением, что ему предшествовали серьезные рабочие беспорядки и повсеместные крестьянские волнения, которые, как известно, и в настоящее время не прекратились. Таким образом, факт общего недовольства и повсеместного восстания против советской власти является отнюдь не измышлением заграничной прессы, а констатируется в самой России, как явление общеизвестное.

Мы, поэтому, поставили вопрос, решится ли г. Копп и впредь опровергать правильность появившихся у нас сообщений о полном крушении советского режима?

Само собой разумеется, что ответа на этот вопрос не последовало. Копповская газета теперь снова переживает период надежд и ожиданий. Пусть в России положение большевиков безнадежно, выхода никакого не видно, там надеяться не на что; не менее плохи дела и на западе; подготовленный из Москвы германский путч не удался и привел к полному развалу коммунистической партии, английская всеобщая забастовка тоже провалилась. Остается одно утешение, и «Новый Мир» горячо за него хватается — это поведение иностранной буржуазии.

Газета цитирует статьи парижских органов «Есho de Раris», «Journal des Debats» и др., которые в связи с заключаемыми с большевиками договорами утверждают, что,

«никогда еще буржуазия не вызывала такого смеха и презрения среди обывателей Кремля».

«Новый Мир» подтверждает, что это так и есть; в договорах торговых он усматривает капитуляцию, вызываемую жаждой наживы, и хвастливо повторяет, что торговля с Россией укрепляет положение советской власти, в особенности потому, что торговля ведется через монопольный орган пролетарского государства — Внешторг, и население должно чувствовать, что государство является благодетелем.

Эти рассуждения советской газеты представляются весьма характерными, прежде всего потому, что они снова подтверждают, что для большевиков вопрос идет не о спасении России от голода, а исключительно об укреплении пошатнувшегося их господства. Не подлежит также ни малейшему сомнению, на что нам и приходилось уже не раз указывать, что их злорадство вполне основательно.

Как нарочно в ту минуту, когда долго копившееся недовольство грозно прорвалось наружу, Англия, так долго колебавшаяся, подписывает соглашение с большевиками, за Англией спешит Германия и этим Европа отчетливо говорит измученному населению России: мы не верим в падение большевиков, мы, напротив, считаем, что они еще долго будут существовать, и в тот момент, когда вы делаете кровавое усилие, чтобы их сбросить, мы подписываем с ними договор, как с равноправной стороной.

«Новый Мир», поэтому, совершенно прав, утверждая, что европейская буржуазия оказала большевикам в критическую минуту решительную моральную поддержку. Это тем более нелепо, что спасти большевиков уже вообще никакая поддержка не может, ответ Америки большевикам устанавливает это с непререкаемой ясностью: речь может идти только о том, чтобы еще протянуть существование засильников и мы знаем, что и сами коммунисты не смотрят на дело иначе, иначе они не прилагали бы таких дьявольских усилий, чтобы разжечь пожар в Германии, Италии, Англии.

Но тот факт, что европейские правительства дали возможность копповской газете торжествовать и издеваться над буржуазией, тот факт, что в момент, когда население России сделало попытку свергнуть большевистское засилье, оно встретило неожиданную поддержку со стороны Европы, — этот факт ничего не теряет в своем огромном историческом значении оттого, что поддержка оказалась эфемерной; последствия этого факта трудно было бы преувеличить.

Руль. - Берлин, 1921 № 133, 26 (12) апреля