В одном переплете
Так бывает. Две совершенно несходные по содержанию книги попадают в один общий переплет. Иногда—это экономия, иногда—каприз издателя...
Или в альбоме. Втиснуты портреты людей, совсем непохожих, исключающих друг друга антиподов. А владелец смотрит и говорит: „пусть".
Портреты этих двух оказались в одном альбоме. Может потому, что действовали эти люди рядом. Герой Хопра и другой—несчастье Медведицы. Есаул Гаврилов и войсковой старшина Миронов.
* * *
Ивану Захаровичу Гаврилову была дана задача—поднять восстание казаков в Хоперском округе, мобилизовать станицы, обезвредить нейтралитет, который часто хуже активности. Труден первый был скачок, лиха беда—начало, но есаул прекрасно справился с задачей. Долго и с блогодарностью будут вспоминать станицы по Хопру и Бузулуку Гаврилова.
То уговорами, то неожиданной решимостью он поднимал на борьбу одних и нагонял панику на других...
Было так в одной станице. Собрал Гаврилов казаков.
— Решайте, за кого: за нас или за красных?
Постановили—нейтралитет.
Вдруг раздается команда:
— Стариков, баб и детей убрать! Сотня, вывози пулеметы!
Недоумевают станичники:
— Это чаво такое?
— Какой там нейтралитет? Сейчас стрелять будем. Либо за казаков, либо против...
Переполошились нейтралитеты, в час мобилизовались и храбро пошли в рядах Гаврилова.
И он маленький, с быстрыми серыми глазами, рыжеусый, форсированным маршем прошел от родной своей станички Еланской через весь Хоперский округ, вырвав у красногвардейцев и Зотовскую, и Федосеевскую, и — Урюпинскую, и станцию Алексиково. Бывший интендант проявил недюжинные стратегические способности, поймав под Урюпинской „красную рыбу" в хитро сплетенный вентерь.
Видно, не пропала даром подготовка к экзаменам в академию Генерального Штаба. (Был готов,—война помешала!)...
Незаметно из есаула обратился в войскового старшину, из командира сотни в начальника дивизии.
Хоперцы гордились Гавриловым и намечали в окружные атаманы, а Усть-Медведицкий округ завидовал и всячески хотел перетянуть его к себе.
Между тем, подготовив почву и засеяв поля, Гаврилов был лишен возможности полюбоваться всходами. Он был переведен уже на новый фронт: ходил к Богучару, когда Хоперский округ оказался совсем очищенным. Было несколько обидно, что сеятелю не удалось воспользоваться жатвой, но... история справедлива. Пусть же примет она на одну из страничек своих имя доблестного есаула и сохранит его потомству с эпитетом: Гаврилов-Хоперский.
* * *
„Черный, такой задорный:
У них торчащий кверху ус"...
Еще недавно так пели в шантанах про Мироновых и К°. Именно про них. Тогда они были провинциальными Дон-Жуанами, бретерами, героями Щедринских „Губернских очерков". Они были задорны Били „в морды" и метили в Наполеоны. И только традиционный городовой действовал на них, как валерьянка.
Они успокаивались и делали „чистосердечные признания во всех своих делах и помышлениях". Доползали до охранки и уже геройствовали „с дозволения начальства". Когда старились, о них говорили обыватели:
— Эго была голова: красавец, лев!
Волею судеб городовой свалился с поста. Препятствий не стало. При свободе стало возможно „слободно" бить в морду. И львы вышли из лесов охранки и зарычали: „Мы—львы!"
Но им не верили и у каждого просили доказательств, что действительно—се лев, а не собака. А как прямых доказательств не было, они стали доказывать от противного...
Миронов привел в родную ст. Усть-Медведицкую
„такую сволочь, которая и с бабами воевать не может"
— его собственный отзыв о красной гвардии.
Однако, с „такой сволочью" он разорил родной угол. Сотни молодых, честных душ будут взывать к небу об отмщении из братских могил с высоких „Пирамид".
Это он приносил жертву в виде зажженных хуторов по лазоревой реке Медведице. Дым стлался по земле, как от жертвы Каина, ибо неприятна была Богу жертва ся. Восстанавливал казаков против казаков же, и братская кровь кропила пески, чтобы взрастить на них тернии волчцы. Всюду сея страх и страдания, добился проклятий одностаничников и был вычеркнут из списка казаков ст. Усть-Медведицкой.
Кошмаром Медведицким был он несколько месяцев,—пусть же идет на странички истории с этим бесславным именем!
***
В истории, как в книге, как в альбоме, помещаются рядом герои и злодеи. Грозные и Тишайшие, Мироновы и Гавриловы. Может так и надо?..
М. Коновалов
Донская волна 1918 №12
| 