В Москве

В «Вестнике Манчжурии» напечатаны следующие не лишенные интереса выдержки из частного письма о жизни московской интеллигенции:

«Конечно, нигде ничего нельзя достать. На бывших рынках, все-таки, по пятницам, средам и воскресеньям стоят хвосты у каждого возишки с гнусной капустой кислой, или с морковкой, или с кониной.

Своих я от рынков только и питаю, но для этого нужно вставать в темноте. Да еще в писательском союзе получила два пуда муки (этот союз образовался на почве продовольственной нужды; председателем там М. О. Гершензон, секретарем Н. Э. Эфрос).

Вместо масла и сала получаем бульон в кубиках.

Прислуги мы никакой не держим. Вся сами—и стряпня, и поломойство на кухне, и рынок, и хвосты. У Жилкиных тоже нет прислуги, Ваня (писатель И. Жилкин) сам стирает все. Буквально вся средняя интеллигенция живет сейчас, как чернорабочие. Да, вот вам: папа с Надей взяли салазки у дворника и пошли на Смоленский бульвар в какой-то дом, где писатели устроили склад муки. Думала, что только они с Надей с салазками, а оказывается,—с такими же салазками и все за мукой притащились... Тут и Марина Цветаева (поэтесса) и сам «бог солнца» Бальмонт.

Все они сейчас исполняют черную работу и прислуг не знают. Да и слыть паразитическим элементом опасно, если же держать прислугу, то в паразиты попадешь непременно.

Самое же главное,—чем кормить прислугу, когда хлеб сейчас 20 рублей фунт, да и нет его, мясо—45 руб. фунт, сахар—100 руб. фунт, картофель—200 рублей. Прачек тоже нет, белье стираем сами. Домов теперь не топят. Мы сбились в столовую, где поставили печку железную и трубу протянули через всю комнату. Остальные заперты, так как там выше двух градусов не поднимается, а бывает и ниже нуля. Ведь, Москва, как и Питер, сейчас не только голодает, но и замерзает. Больше всего страдают руки, распухает и трескается кожа.

Наш знакомый, доктор Калабни, все ходил, все лечил, все страшнел и худел. И вдруг—лег и умер. Мать его— в четверг, а он в пятницу. Это первая смерть от голодного истощения на наших глазах. На днях узнала,—умерли также профессор Веселовский, Фортунатов, Алексей Федорович, прис. пов. Сахаров.

Сейчас огромные дела с искусством делают футуристы,—Маяковский, Татлин, С. Д. и проч., до того они ловко себя и покупают и прославляют. В народный музей скупаются сейчас картины и статуи, и в первую голову идет бредовая мазня футуристов. Татлину же, кроме того, большевиками отпущено на искусство бесконтрольно полмиллиона рублей.    

«В. М.»

Сибирская жизнь 1919 № 270 (18 декабря)