По материалам периодической печати за ноябрь 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Последние вести

Не на большевистском фронте...

«Делу Народа» сообщают, что на нашем северном фронте началось наступление немцев. Под натиском неприятеля отступает без боя первая армия; перестрелка происходит лишь между отступающими частями и теми, кто идет им на поддержку.

Официально сообщают о занятии немцами Аландских островов.

1 ноября, совершенно неожиданно, выехали из Петрограда в Финляндию статс-секретарь по делам Финляндии Энкель и финляндский советник Гроснер. Отъезд этот, по слухам, находится в связи с создавшимся положением в Финляндии вследствие германского десанта на Аландских островах.

В 12 часов ночи на 1 ноября в Финляндии началась всеобщая забастовка.

Требования политические:

проведение в жизнь законопроектов, принятых в июне-июле с. г. сеймом.

Петроградская городская дума и всероссийский совет крестьянских депутатов принимают решительные меры для борьбы с анархией, для организации правительства, для спасения родины.

Петроградской городской думой всем городским думам, земствам, советам крестьянских, рабочих и солдатских депутатов было послано следующее сообщение срочными телеграммами:

«Текущей смутой остановились работы по созыву Учредительного Собрания. Петроградская дума постановила: для воссоздания власти и порядка в стране впредь до Учредительного Собрания созвать собор представителей, выбранных на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, городских и земских самоуправлений, а равно и представителей исполнительных комитетов советов крестьянских, рабоч. и солдат. депутатов. Представители имеют прибыть в Петроград 7-го ноября.    

Председатель думы Исаев.
Город. голова Г. Шрейдер».

В последнем заседании исполнит. комитета совета крестьянских депутатов рассматривался вопрос о созыве съезда. Комиссия, которой поручено было, совместно с бюро исполнительного комитета, рассмотреть этот вопрос, не пришла к одному решению. Мнения комиссии и бюро разделились и относительно срока созыва съезда, и числа его членов.

После прений исполнительный комитет, постановил созвать съезд 10 ноября, согласившись с мотивами большинства комиссии. Мотивы же следующие: Учред. Собрание созвано в срок быть не может, поэтому необходимо, чтобы съезд был возможно более авторитетен. Для этого необходимо наметить такой срок, к которому съехалось бы наибольшее количество делегатов.

Что касается состава съезда постановлено созвать по 2 представителя от губернских советов и по 3—от армейских организаций.

Относительно созыва съезда постановлено—созвать съезд в Петрограде.
В хозяйственно-финансовой жизни Петрограда порядок совершенно нарушен.

1 ноября состоялось совещание представителей акционерных коммерческих банков по вопросу об открытии банков.

Обсудив создавшееся положение и имея в виду, что банки могут действовать лишь при условии фактического открытия государственного банка, а государственный банк 31 октября был фактически закрыт и, кроме того, стража не допускает артельщиков и публику в государственный банк, что чеки на государственный банк не оплачиваются и что профессиональный союз служащих кредитных учреждений объявил о забастовке служащих, постановило признать, что открытие банков при таких условиях фактически неосуществимо.

Осведомившись из газет о заявлении Менжинского в заседании петроградского совета депутатов 31 окт. о том, что вследствие постановления «министра» председателя Ульянова-Ленина и его, Менжинского, от 30 октября банки возобновили свою деятельность, центр. правление всероссийского профессионального союза служащих в кредитных учреждениях в контакте со стачечным комитетом служащих государственного банка постановило: прекратить 1 ноября всякие операции и распорядилось о полном прекращении служащими занятий во всех частных кредитных учреждениях Петрограда в виде протеста против упомянутого постановления об открытии банков.

«Викжель» обратился к Троцкому с запросом, когда будет выплачено жалованье железнодорожникам. Узнав, что для этого необходимо 70 милл. рублей, Троцкий ответил:

— Ну, что ж, пошлем красногварадейцев в частные банки—и будут деньги...

В эксплуатационный отдел министерства путей сообщения поступают сведения о критическом состояния железнодорожного хозяйства. На путях к Москве имеются целые брошенные поезда—числом до 100.
1 ноября большевики вывесили на улицах Петрограда листок, коим Петроград я его окрестности «объявляются на осадном положении»...

Все та же «беспощадная мера».

Развал

ПЕТРОГРАД, 6 (19) ноября.

В лагере руководителей большевизма смятение и распад.

Чем дальше идет время, тем сильнее обнаруживается у победителей отрезвление после октябрьской ночи. Далеко не все вожаки большевиков согласны с политикой насилия и террора, систематически проводимой Лениным и Троцким. Те из них, кто не закрывает умышленно красной повязкой глаза на действительное положение страны, почувствовали, что так дело не может продолжаться, что «железная рукавица»—или пустая истерическая фраза, или наилучшее средство возбудить против себя всю трудовую, русскую демократию. И вот начинается бегство с большевистского государственного корабля, на котором сидят такие чистые между чистыми в роли капитанов и кормчих, как Ленин и Троцкий.

Сегодня появилось целых два сенсационных заявления. Заявление первое адресовано Центральному Исполнительному Комитету и подписано такими влиятельными членами этого органа, как Каменев и Зиновьев, к которым присоединились Рыков, Милютин и Ногин. Эти лица заявляют о том, что «складывают с себя звание членов Ц. К.».

Мотив:

«мы не можем нести ответственность за гибельную политику Ц. К., проводимую вопреки воле громадной части пролетариата и солдат, жаждущих скорейшего прекращения кровопролития между отдельными частями демократии».

Заявление второе идет от восьми народных комиссаров и от двух заведующих отделениями в министерствах; из них четыре комиссара— Ногин, Рыков, Милютин и Теодорович—занимают такие ответственные посты, как руководство министерствами торговли и промышленности, внутренних дел, земледелия и продовольствия.

Все десять лиц, подписавших заявление, подают в отставку, и к ним присоединяется в принципе, но не уходя, по тактическим соображениям, с поста, комиссар труда Шляпников. И эти деятели также не считают возможным для себя идти дальше по пути, на который «вступил совет народных комиссаров», а именно—по пути «сохранения чисто-большевистского правительства средствами политического террора». Ибо это

«ведет к отстранению массовых пролетарских организаций от руководства политической жизнью, к установлению безответственного режима и к разгрому революции и страны».

Кстати, не лишена интереса подробность: народных комиссаров, подавших в отставку, восемь человек, и, тем не менее, они заявляют, что уходят потому, что «совет народных комиссаров» вступил на путь, который уходящие считают гибельным.

Но позвольте: в совете всего четырнадцать комиссаров, и, стало быть, на этот путь стали шесть, т.-е. меньшинство. Почему же это как раз меньшинство «уходило» большинство, а не наоборот? Неужели потому, что это меньшинство обладает большим удельным весом, чем злополучное большинство, и что верховные боги большевистского Олимпа украшают собою ряды меньшинства?

Впрочем, это—деталь, деталь очень характерная для организации новой власти, но все же деталь. Гораздо важнее общий вопрос, находящийся в тесной связи с распадом «диктатуры пролетариата»: если значительная часть столпов большевизма начинает заблаговременно высаживаться из большевистского корабля, когда партия еще опьянена победой, еще старается уверить самое себя и других, сто она выражает собою истинную волю рабочих и крестьян, то какое поголовное бегство начнется в партии, когда пройдет еще несколько дней, может быть две недели, и большевики окончательно докажут перед всеми свою неспособность управлять великой страной, особенно пред лицом страшных затруднений?

«Рабочее и крестьянское правительство»

Образовать в России рабочее и крестьянское правительство  — прекрасная мысль. И, как все верное и справедливое, имеющееся у большевиков, взято ими у эс-эров.

Мы всегда говорили, в противовес марксистам, что чисто рабочая, пролетарская революция у нас невозможна, что рассчитывать на осуществление социализма силами одного класса городских рабочих, в виду его малочисленности, бессмысленно. Но, утверждали мы, уже вполне возможна в даже неизбежна революция крестьянско-рабочая с широким социальным содержанием, которая может стать преддверием социализма.

Теперь эту идею подхватили большевики. Но смотрите, как они ее осуществляют. Мы с нетерпением ждали Учредительного Собрания, мы все усилия направляли к тому, чтобы устранить все препятствия, которые могли бы помешать его созыву. Ибо Учредительное Собрание и повело бы с неизбежностью к образованию «рабочего и крестьянского правительства». Все выборы в городские думы и земства с несомненностью доказывают, что в Учредительном Собрании большинство было бы социалистическое.

Но при таком ходе вещей большинство среди социалистов (если не абсолютное большинство в Учредительном Собрании) принадлежало бы партии социалистов-революционеров. А этого-то и не хотели большевики.

Начиная свою преступную авантюру, большевики подняли борьбу не против буржуазии, а против этого неизбежного «рабочего и крестьянского правительства», которое верно, спокойно, без всякого кровопролития и междоусобной резни должно было выйти из Учредит. Собрания. Подняли борьбу потому, что им-то нужно не «рабочее и крестьянское правительство», а большевистское правительство, и даже не большевистское, а просто диктатура Ленина и Троцкого.

На второй день после образования Учредит. Собрания явилось бы «рабочее и крестьянское правительство» — и против его не посмела бы подняться ни одна рука. Ибо где та единственная воинская часть, которая пожелала бы проливать свою кровь за буржуазию? Такой части нет. Даже казаки не шевельнули бы пальцем и отстаивали бы лишь самостоятельность и автономию казачьих областей.

Против Учредит. Собрания не посмели бы поднять руки и сами большевики; ибо Учред. Собрание пользовалось бы непререкаемым авторитетом, и оно провело бы и уничтожение частной собственности на землю и социализацию земли, и все другие социальные и политические реформы, в которых согласны есть социалистические партии.

Но большевикам нужно не «рабочее и крестьянское правительство», а диктатура пролетариата, террор, гражданская война. И они подняли оружие не против буржуазии, а против той части революционной демократии, которая стремилась к образованию «рабочего и крестьянского правительства» единственным бесспорным путем, через Учредительное Собрание.

В настоящее время повсюду льется кровь, кипит ожесточенная гражданская война. И по обе стороны баррикад —социалисты, разорванные части единой революционной демократии. Буржуазии на баррикадах нет. Она существует лишь в воображении большевиков и одураченных ими масс.

А при всей этой междоусобной драке между частями революционной демократии присутствует третий радующийся. Этот третий радующийся и есть буржуазия, владеющие классы. Они стоят в стороне и ждут, когда народ, утомленный междоусобиями, сбитый с толку взаимными обвинениями социалистических партий, обманутый большевистскими обещаниями, обратится к ним в поисках какого-нибудь порядка и спокойствия.

Тогда придет Каледин, и даст порядок и призовет на трон какого-нибудь Романова.

Единственное спасение — немедленно прекратить гражданскую войну, немедленно образовать однородное социалистическое правительство, — правительство мира внутри революционной демократии, а не гражданской войны.

А для этого необходимо предварительно свергнуть диктатуру Ленина и Троцкого, которая стала, наконец, невыносимой даже для их ближайших политических друзей.

Свергнуть не оружием, а отвернувшись от них, их непризнанием, их бойкотом.

Еще по теме