Никифор Григорьевич Большаков

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА

Штаба Ленинградского Военного Округа

В течение 29 января на фронте ничего существенного не произошло.
Наша авиация производила разведывательные и боевые полеты, причем сбито в разных районах 7 самолетов противника.

ГЕРОИ БОЕВ С ФИНСКОЙ БЕЛОГВАРДЕЙЩИНОЙ

Герой Советского Союза старший лейтенант Большаков

Перед военкомом стоял молодой парнишка, худощавый, рослый. Он пришел сюда издалека пешком, пришел записаться в Красную армию и немедленно в тот же час отправиться на фронт под Шенкурск бить интервентов.

— Мне, товарищ, скоро полных шестнадцать агукнет! — уверял паренек комиссара, стараясь говорить баском.

Потемневшее от бессонницы лицо молодого комиссара светилось сочувственной улыбкой:

 — Подрасти надо, Большаков! Молод, брат.

Комиссар был неумолим. Он так и написал наискось карточки химическим карандашом:

«Отправить домой».

Лишь через несколько лет осуществились мечты Никифора Большакова. Его призвали в Красную армию, послали в артиллерийский полк.
Он прошел большой путь — от бойца до командира подразделения.

Осенью прошлого года старшему лейтенанту Никифору Григорьевичу Большакову сказали:

 — Вот вам люди — хорошие бойцы, командиры, политработники. Вот материальная часть. Сколачивайте крепкий, боеспособный дивизион. Справитесь?

— Будет сделано, — ответил командир.

В те дни старшего лейтенанта Большакова можно было найти только на наблюдательных пунктах да на огневых позициях.

Он был неутомим. Собирал всех наводчиков, сам становился к панораме и показывал, как надо быстро и точно наводить орудие в цель. В другой раз командир дивизиона был среди разведчиков, вычислителей. Он передавал им свой богатый, накопленный годами опыт, проверял, как выполнены прежние указания.

Появление этого простого, веселого, но весьма требовательного командира в отделении, во взводе, батарее было радостью для бойцов. Его успели полюбить за простоту, за веселую шутку, за отцовскую заботу о бойце и командире, за глубокое знание сложного артиллерийского дела.

И вот настал день боевой проверки. Советская артиллерия открыла огонь по провокаторам войны, по врагам советского и финского народов. Дивизион подавлял участки, где находилась живая сила противника, его батареи.

Темп огня был замечательный.

Наши стрелковые подразделения, проходившие некоторое, время спустя по «большаковским» участкам, восхищались работой артиллеристов. Там, где еще недавно стояли вражеские орудия, валялись разбитые передки, виднелись глубокие воронки. Колесами и метким мощным огнем сопровождали стрелковое подразделение. Там, где пехота натыкалась на прочные сооружения врага, своевременно появлялись артиллеристы. Они шли под пулями вперед вместе с пехотой, воодушевляемые своим мужественным командиром, и посылали многопудовые «гостинцы» точно в огневые точки белофиннов.

Стрелковые части подошли к основной линии белофинских укреплений. Враг вел бешеный огонь, защищая подступы к своим долговременным огневым точкам. Почти все огневые средства белофиннов были укрыты в деревянно-земляных блиндажах, в бетонированных точках, тщательно замаскированных. Работа нашей артиллерии была крайне затруднена: густой лес, холмы скрывали все, лишали возможности вести наблюдение.

Старинная артиллерийская поговорка гласит: «Не вижу — не стреляю». Надо было во что бы то ни стало врага видеть. Старший лейтенант Большаков знал, изучая местность по карте, что найти хорошие наблюдательные пункты можно только впереди нашей пехоты. Вести туда всех командиров батарей было крайне рискованным.

Командир дивизиона надел белый халат, взял винтовку, бинокль и с начальником своей разведки младшим лейтенантом Лаврентьевым пошел вперед.

Белофинны били из автоматов, пулеметов, минометов. Стреляла артиллерия. По лесу шел неумолкаемый треск, гул.

Ползком, маскируясь, командиры пробрались вперед. Они лежали за бугром на скате высоты, обращенном к противнику. Занесенное снегом, покрытое редкими деревцами лежало впереди узкое болото. За ним поднимались высоты, поросшие сосняком. Между высотами скорее можно было угадать, чем увидеть, продолговатые заснеженные озера. Очень выгодный для обороны район. С высот простреливаются все подступы. Там, за болотом, расположены еще неразведанные бетонированные огневые точки врага, прикрытые целой сетью деревянно-земляных сооружений с пулеметами, малокалиберными орудиями.

Под непрерывным огнем противника старший лейтенант Большаков обследовал весь скат в районе переднего края, намечая наблюдательные пункты.

...Большаков скрытно пробирался от одного пункта к другому, показывая командирам батарей их полосы наблюдения, ставя каждому из них конкретные задачи.

Белофинны обильно поливали район наблюдательных пунктов пулеметным и минометным огнем.

Командир дивизиона заметил посреди одной высоты подозрительный бугорок и темное, еле видимое пятнышко в верхней его части. Очевидно, под заснеженный холм было замаскировано какое-то долговременное сооружение белофиннов. Большаков указал цель лейтенанту Балякину:    

— Подавить!

Командир батареи подготовил данные, передал на огневую позицию, и вот облако первого разрыва встало в стороне от бугра.
Поправка в угломере. Разрыв почти в створе с целью. Следующий снаряд взметнул снег и землю за бугром. Артиллерийская вилка была обеспечена.

Снаряды начали ложиться у самой цели. Два прямых попадания снесли с укрепленной точки землю и деревянные настилы, и тотчас же появились белофинны. Они поодиночке ссыпались из ненадежного сооружения, намереваясь улизнуть в лес.

— Взрыватель осколочный, два снаряда, беглый огонь! — приказал Большаков.

Осколки снарядов настигли всю группу белофиннов. Вражеское сооружение было разрушено. Командир дивизиона все время следил за стрельбой, поправлял молодого лейтенанта.

В этот же день командир дивизиона обнаружил наблюдательный пункт противника и сам разрушил его, сэкономив на этой стрельбе изрядное количество снарядов. Командиры батарей разрушили еще несколько огневых точек.

Враг остервенел. Но помешать работе артиллеристов он не мог. Командир дивизиона под огнем работал все так же спокойно, хладнокровно, уверенно, весело шутил, как будто впереди были не вражеские сооружения, а полигонные цели. Его настроение передавалось всем командирам, разведчикам, связистам.

Массированным огнем дивизион громил тылы врага, его обозы, артиллерию, резервы, нанося ему огромнейшие потери.

Своей самоотверженной работой артиллеристы расчистили путь пехоте.

За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной и проявленные при этом доблесть и мужество многие бойцы и командиры, воспитанники старшего лейтенанта Большакова, награждены орденами и медалями Союза ССР.

Бесстрашному командиру дивизиона, беспартийному большевику Никифору Григорьевичу Большакову присвоено звание Героя Советского Союза.
Возвращаясь вечерами с наблюдательного пункта, Герой Советского Союза старший лейтенант Большаков подытоживает:

— Ну, вот. братцы, еще над одной точкой поставили точку. На завтра тоже присмотрел, будет работка...

Младший лейтенант Н. ШВАНКОВ.

ЭСТОНСКАЯ ГАЗЕТА О ГЕРОЯХ БОЕВ С БЕЛОФИННАМИ

В последних номерах эстонской газеты «Пявалехт» появились очерки и портреты командиров Красной армии, отличившихся в боях с белофиннами. Так, в номере от 24 января газета перепечатала из «Красной звезды» очерк о Герое Советского Союза Угрюмове и его портрет.

В других номерах газеты напечатаны портреты капитана Костенко, военфельдшера Кирилловой и очерк из «Правды» о Герое Советского Союза полковнике Кошуба.

(Соб. инф. «Красной звезды»).

Красная звезда, № 24, 30 января 1940 г.

Еще по теме