Награжденные орденами Ленина за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной младший лейтенант И. И. Сапрыкин (слева) и красноармеец П. Ф. Ципляк

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА

Штаба Ленинградского Военного Округа

В течение 11 февраля на фронте происходили поиски разведчиков, а местами артиллерийская перестрелка.

К северу от Ладожского озера продолжались стычки мелких пехотных частей.

На Карельском перешейке артиллерийская перестрелка и столкновение пехотных частей, в результате чего противник отброшен и нашими передовыми частями занято 16 оборонительных укрепленных пунктов, из них 8 железобетонных артиллерийских сооружений.

Наша авиация производила разведывательные и боевые полеты.

ГЕРОИ БОЕВ С ФИНСКОЙ БЕЛОГВАРДЕЙЩИНОЙ

Младший лейтенант Сапрыкин

Был погожий августовский день. В лесу, что неподалеку от села Шапкино, стоял густой смолистый запах. Лучи солнца, проникавшие сквозь зеленые кроны сосен, переливались всеми цветами радуги, жужжала мошкара, часто перекликались птицы, вдали замирали веселые звуки гармошек. Отстав от ушедшей вперед к железнодорожной станции молодежи, Илья Тимофеевич Сапрыкин и его сын остановились между деревьями. Оглядевшись кругом, 70-летний старик присел, лукаво улыбнулся и достал из кармана небольшую фляжку.

— Давай, Ванюша, выпьем на расставанье, — торжественно сказал он.

— Смотри, Ванюша, — продолжал старик, — уходишь ты на службу в Красную армию. Не забывай, что служить будешь всему народу. Помнишь, как наш Егорушка с одной только дубинкой ушел бить белополяков. Много лет прошло, как убили беднягу, а забыть не могу. И радостно мне, что теперь за него всем врагам народа отплатите... Служи внимательно, обучайся воевать как следует. Кто знает, когда придется... Надеюсь на тебя, что не ославишь старика...

Отец с сыном троекратно расцеловались, прощаясь друг с другом.

Напутствия старого сельского каменщика сын не забыл. Начал он в 1937 году срочную службу в Красной армии, увлекся техникой, стал радистом. Собирался поступить в военное училище, но случилось так, что Иван Сапрыкин попал на курсы младших лейтенантов.

Закончил он их прекрасно. Общий балл — 4.8 — свидетельствовал о том, что молодой младший лейтенант крепко усвоил учебную программу. Вскоре Сапрыкин получил возможность на деле показать свое военное искусство.

Часть, куда он был назначен, послали на борьбу с финской белогвардейщиной. Расторопный молодой командир вскоре стал начальником группы разведчиков. Она была невелика, но подобрана отлично. Вместе с Сапрыкиным в ней насчитывалось всего восемь человек, но отменных бойцов, выносливых, храбрых, смекалистых разведчиков.

Однажды командир части поставил перед одним из подразделений боевую задачу — в течение ночи ликвидировать банду финских белогвардейцев, скопившихся возле одного местечка. Вперед была послана группа Сапрыкина. Восемь человек вскоре опередили подразделение и первыми вступили в бой. Глубокий снег, лес позволили белофиннам замаскироваться, и только наметанный глаз сапрыкинских разведчиков обнаружил притаившегося врага.

Бой завязался жаркий. Ручной пулемет в руках бойца Поросенкова стрелял метко, без промаха. Но у белобандитов было три орудия и пятнадцать станковых пулеметов. Они непрерывно вели огонь. Сапрыкин оставил под командой Поросенкова трех бойцов, а с остальными перебрался на левый фланг. Здесь он с горсткой смельчаков сдерживал превосходящие силы противника, пока к нему не присоединились несколько бойцов из подразделения, прибывшего на помощь и уже вступившего в бой.

Сапрыкин повел бойцов в атаку. Белофинны боятся советского штыка даже издали. Они не приняли атаки и укрылись зе огненной завесой своих орудий и пулеметов.

Свирепый огонь врага не смутил Сапрыкина. Мастерски совершая перебежки, его группа подползла близко к вражеской пехоте и заставила ее отступить.

Воодушевленные боевым призывом отважного командира, бойцы ворвались в местечко, неотступно преследуя врага. Из одного дома, где засели бандиты, бил вражеский пулемет. Сапрыкин бросился к этому дому и метнул две гранаты в окна. Огневая точка замолчала. Но на пути к следующему дому его свалил с ног страшный удар в голову.

Сапрыкин попытался подняться, но перед глазами поплыли разноцветные круги, и черный, беспросветный мрак окутал его. Полуослепший, он ощупью отполз в сторону от дома в кустарник. Он слышал, как пробежали мимо бойцы, но промолчал.

«Некогда им, нельзя задерживаться возле меня, сам справлюсь»,

— подумал раненый командир.

Сознание не покидало его и поэтому так мучительна была внезапно наступившая слепота. Он потер красными, замерзшими пальцами глаза, попытался их шире раскрыть, но все было напрасно — зрение не возвращалось.

— Конец...

— решил он было, подавленный огромным горем, которое так неожиданно сразило его. И тут же ответил себе твердо:

— Нет, не конец!

Руки, впиваясь в глубокий снег, скользили, не слушались. Но он подчинил их себе. Не сгибавшимися пальцами кое-как уцепился за кустарник и стал медленно приподниматься. И вдруг счастливая улыбка тронула его побелевшие губы: он стал кое что различать в предрассветных сумерках. Это сразу придало ему необычайную силу. Он выпрямился, встал, но снова упал на колени. Острая боль пронизывала голову, разбитую разрывной пулей.

Он увидел неподалеку труп белофинна, накрытый маскировочной простыней. Подполз к нему, стащил простыню и туго перевязал себе голову. Повязка, похожая на белую чалму, скоро побагровела от крови. Обессиленный движением, Сапрыкин лежал на спине почти бездыханный. Лишь бессвязные мысли и видения проплывали причудливой вереницей в воспаленном мозгу.

... Вот он с отцом в лесу в тот погожий осенний день. Горечь крепкой, как спирт, сосновой смолы на губах...

Вот над ним склоняется чье-то родное, такое знакомое и близкое лицо, и черные густые усы касаются бескровных щек. Или это портрет оживший, облекшийся плотью? Тот самый, из ленинской комнаты на курсах...

— Неужели умру?

— сказал он вдруг громко хриплым, чужим голосом.

И опять, как давеча, всем существом ответил:

— Нет!

Он стряхнул оцепенение и стал чутко прислушиваться. Ухо улавливало звуки продолжавшегося боя. Сапрыкин слышал выстрелы, «ура» сражающихся бойцов.

— Мои...

— подумал он нежно, и медленно, стремясь сохранить остатки сил, встал на колени. Рукой нащупал в открытой кобуре «наган», достал его и, цепляясь руками за жесткий кустарник, с трудом поднялся. Шагнул раз, другой, упал.

— Больше не подняться,

— понял Сапрыкин и впервые застонал, то ли от адской боли в голове, то ли от сознания своего бессилия.

— Неужели теперь в плен возьмут?— с тревогой спросил он себя. — Не сдамся... Лучше умереть!

Правой рукой он судорожно сжал рукоятку «нагана». Потом ослабил напряжение и пальцем наощупь стал пересчитывать патроны в барабане.

Три! Последний патрон для себя...

Он поднял «наган», и холодное дуло уткнулось в грудь. Палец лежал на курке. Сапрыкин застыл в ожидании.

Прошло несколько минут. Внезапно послышался хруст снега. Вблизи мелькнули две фигуры. Свои или бандиты? Недоумение быстро разрешилось. Прозвучала финская речь. Младший лейтенант стремительно приподнялся, оперся на левый локоть и, вытянув руку с «наганом», дважды выстрелил.

Он не увидел результатов стрельбы. Силы опять изменили, он опрокинулся навзничь и потерял сознание...

Когда Сапрыкин очнулся, он не чувствовал уже боли. Ему показалось, что он только что, в разгаре боя споткнулся и на мгновение упал. Окровавленный, в белой чалме, с «наганом» в руке, младший лейтенант поднялся и с возгласом: «Вперед!» ринутся из-за кустарника на улицу...

В таком виде остановил его командир из подразделения, давно уже занявшего местечко. С трудом удалось успокоить раненого героя, охваченного жесточайшей лихорадкой.

Сапрыкина отправили в госпиталь. Здесь заботливый уход и искусное лечение поставили на ноги отважного младшего лейтенанта.

Когда Сапрыкину объявили, что ему предоставлен отпуск  путевка для санаторного лечения, он искрение опечалился:

— Я ведь же здоров, а товарищи остались на фронте. Не могу отдыхать!

В эти дни Сапрыкин узнал, что его наградили орденом Ленина. В далеком заснеженном городке, в морозном воздухе он вдруг почуял терпкий запах родных шапкинских сосен. Вспомнил трогательный завет отца, и его охватила большая, гордая радость: не ославил старика.

Т. ЛИЛЬИН.

Литовская печать о положении в бело-Финляндии

КАУНАС, 11 февраля. (ТАСС). Газета «Лиетувос жиниос» в номере от 10 февраля пишет, что

«вся финская армия перешла на окопную войну. Это значит, что Финляндия не имеет больше никаких резервов. Экономическое положение страны, несмотря на получаемую помощь от союзников, тяжелое. Солдаты финской армии деморализованы и измотаны постоянным пребыванием на фронте. Эта деморализация стала постоянным явлением в маннергеймовской армии. Силы финских солдат иссякли. Это хорошо понимают маннергеймовцы, и поэтому они стремятся пополнить свои резервы добровольцами из-за границы».

Советский Союз, пишет дальше газета, не сторонник молниеносной войны в Финляндии, так как ведение такой войны означало бы уничтожение Финляндии. Советский Союз хочет, чтобы Финляндия осталась независимой страной и не служила бы иностранным державам плацдармом для борьбы против СССР.

Норвежские рабочие против помощи белофиннам

ОСЛО, 11 февраля. (ТАСС). Как сообщает газета «Арбейдерен», норвежские реакционеры пытаются организовать сейчас так называемую «трудовую» помощь белофиннам. Скандинавских рабочих хотят направить в бело-Финляндию, чтобы заменить финских рабочих, которые в свою очередь будут насильно отправлены в ряды маннергеймовской армии.

Совместно с профбюрократами действуют и крупные норвежские промышленники, использующие все средства нажима, чтобы заставить рабочих, занятых на их предприятиях, отправиться в бело-Финляндию.

Возмущенные цинизмом, лицемерием и предательством профсоюзных лидеров рабочие городских мельниц гор. Шмен приняли резолюцию протеста, в которой говорится:

«Мы категорически требуем от правительства прекратить агитацию за вербовку добровольцев в бело-Финляндию. Норвегия не должна разрешать транзита оружия и иностранных войск через свою территорию. Мы требуем, чтобы нейтралитет нашей страны был строжайшим образом сохранен».

Аналогичную резолюцию принял союз плотников и столяров города Трондгейм.

НЬЮ-ЙОРК, 11 февраля. (ТАСС). По сообщению газеты «Дейли уоркер» из Уорсестера (штат Массачусетс), «культурное общество скандинавских рабочих» потребовало от американского сената, чтобы он отказался от оказания финансовой помощи бело-Финляндии.

Красная звезда, № 35, 12 февраля 1940 г.

Еще по теме