ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА
Штаба Ленинградского Военного Округа
В течение 2 февраля на фронте не произошло ничего существенного.
Наша авиация произвела успешную бомбардировку военных объектов противника.
В воздушных боях сбито 11 самолетов противника. Из нашей авиации не вернулся на свой аэродром один самолет.
ГЕРОИ БОЕВ С ФИНСКОЙ БЕЛОГВАРДЕЙЩИНОЙ
Минометчик Жуков
Деревня возвышалась за озером, как крепость, и только три узкие и насквозь простреливаемые дамбы служили подступами к ней. Медлительный северный серый рассвет вставал над озером.
Лейтенант Иванов, командир взвода, вгляделся в сосредоточенные лица бойцов и назвал Жукова:
— Вы пойдете в разведку.
Жуков щелкнул затвором, на всякий случай проверяя еще раз, как он действует.
Туман плотной кисеей закрывал от глаз разведчиков все, что творилось в деревне, и они ползли ближе и ближе, чтобы добыть точные сведения о противнике. Жуков всегда и все узнавал до тонкостей.
Разведчики выползли из-за бугорка. Дымный большой костер пылал на площади. Снег вокруг костра был желтый, истоптанный. Взад и вперед ходили люди, кое-кто проводил коней, иные шюцкоровцы задерживались на ходу, протягивая к языкатому пламени замерзшие руки.
Как хотелось, взяв кого-нибудь из них на точный прицел, выпустить верную пулю! Но Жуков сдержался и шопотом сказал соседу:
— Пошли обратно. Ждут.
Их не заметили и на обратном пути.
Приказ о наступлении был дан через самое короткое время.
Враг оборонялся с остервенением отчаяния. Выпустив из рук инициативу, он уже не стремился, пренебрегая мелкими, но случайными успехами, добиваться основного — победы на решающем участке. Он, как загнанный в подворотню бешеный пес, кидался просто на того, кто ближе.
Метрах в двухстах от взвода Иванова стояла наша батарея. Белофиннам удалось зайти ей в тыл. Взвод Иванова поспешил на выручку. Враг продолжал оставаться невидимым. Он бил из лесу, откуда-то сверху.
Лейтенант указал Жукову:
— Видишь?
За елью в белом халате притаился вражеский снайпер. Он стоял за деревом и его надо было обойти с другой стороны. Жуков начал переползать от ствола к стволу по сухому сыпучему снегу.
Когда снайпер, наконец, заметил Жукова, было поздно. Он, правда, успел дать очередь из автомата, но бесстрашие красноармейца, приблизившегося почти вплотную, сковало его, и пули пошли «за молоком>. Тогда снайпер отбросил демаскировавший его автомат и, раскинув руки, прижался к запорошенной снегом ели. Он рассчитывал, что белизна халата сольется с белизной снега. Но он не учел, что ему некуда спрятать свое лицо. Жуков подвел мушку прямо под отвисший подбородок и нажал спусковой крючок.
А по соседству расправлялись с бандитами товарищи. Вскоре батарея снова открыла огонь.
...Бой подходил к концу. Смеркалось. Белофинны, пользуясь этим, рыскали по знакомому им лесу и старались во что бы то ни стало, неожиданными налетами вызвать панику среди наступающих.
Где-то вблизи негромко заработал белофинский автомат, и сразу же до Жукова донесся чей-то захлебывающийся, хорошо знакомый голос:
— Товарищи!..
Это помкомвзвода Бородулин, пытаясь приподняться с земли, звал на помощь. А автомат все строчил по нему, и пули то срезали кору с сосен, то со свистом уходили в снег.
Жуков в несколько прыжков оказался возле помкомвзвода. У Бородулина были ранены обе ноги, текла кровь и по рукаву шинели. Она сразу же замерзала. Жуков подхватил раненого и оттянул за дерево. Кое-как удалось перетянуть все раны.
— Пошли, товарищ командир.
Жуков хотел взвалить Бородулина на плечи.
— Не надо. Может быть, сам дойду.
Самым страшным был путь через озеро: двести метров по совершенно открытому месту. Враг бил по озеру так беспрерывно, что, казалось, ветер по нему гуляет. Вихрились струйки снега и тонко взвизгивал раскалываемый лед.
Когда Жуков опустил Бородулина на другом берегу — на островке, — в ушах у него звенело и перед глазами плыли черно-золотые круги.
Бородулин дотянулся здоровой рукой до руки Жукова и крепко пожал ее.
— Ну, что вы, товарищ командир... — смутился боец. — Обычное дело...
И, чтобы отвлечь от себя внимание, протянул раненому флягу.
— Пейте. От этого легчает.
***
Взвод шел с боями вперед. Жуков вооружился уже минометом, который он успел изучить в последние дни.
Его не смущало, что он шел в бой с еще непривычным для него оружием. Он видел в нем простую, но безотказную и достаточную силу. Особенно его привлекала простота миномета. Добротная вещь! Он любовался им, как могут любоваться вещами только люди труда.
Минометчики должны были поддерживать наступление роты. Жуков тщательно наводил свое оружие, которое с каждым выстрелом уважал все больше и больше. Миномет чувствовал хозяйскую руку и выбрасывал мины точно в цель. Вот один пулемет противника смолк, вот еще один. Но все-таки пулеметы смолкали не после каждого выстрела. А так хотелось собственными глазами убедиться, что именно от твоего попадания враг замолкает!
Жуков обратился к командиру взвода:
— Разрешите выдвинуться вперед? Обзор здесь скверный, товарищ лейтенант.
Командир не возражал. Жуков хотел уже было поднять на плечо тело миномета, но увидел, что Грунченкову, которому предстояло нести еще более тяжелую часть — плиту, трудно.
— Ну-ка, Сергей, давай меняться! — сказал Жуков.
— Ничего, донесу.
— Товарищ Грунченков, я вам приказываю, как первый номер. Может, из-за вашей гордости обстрел задержится! Понятно?
И он, как перышко, поднял миномет.
— Вперед, товарищи! Прямой наводкой сейчас их раздолбаем!
Едва расчет дошел до места, как миномет был уже собран и повел огонь. Белофинны растерялись, они не ждали такой отваги: из миномета — с открытой позиции! Но растерянность их длилась не долго: мины Житкова успокоили многих сразу же, и притом — навеки.
Тогда оставшиеся изменили тактику. Они решили отрезать миномет от боеприпасов. Они кинули на осуществление этого маневра целое подразделение. Мины у Жуковского расчета кончились. Бесновались автоматчики врага, выпуская по расчету очередь за очередью.
Жуков аккуратно расчленил миномет, взвалил на плечи тело и приказал отступать. Сам он шел последним. Как полагается первому номеру.
Вскрикнув, упал на землю Любимов. Разрывная пуля раздробила ему кость руки.
Подбежал лейтенант Иванов, бросился к товарищу Жуков.
Задерживаться было невозможно. Даже для того, чтобы перевязать рану. Иванов вскинул на спину плиту миномета, которую нес Любимов, а Жуков подхватил самого Любимова. Только оттянув его метров на двадцать, за бугорок, Жуков наложил повязку другу.
Окружение было прорвано. И в сохранности были все три части миномета, принадлежавшего расчету Ивана Васильевича Жукова.
***
Иван Жуков редко получает письма из дому и это беспокоит его. Сам он пишет чаще. Захочешь, — найдешь время для всего, даже для того, чтобы побриться.
Он пишет, что жив, здоров, что природа тут богатая — много лесу, охота хорошая, что бьем белофиннов, как следует, как по присяге обещали. Еще он пишет, что если кто рассказывает, будто очень холодно, то пусть тому не верят. Белофинны, правда, все сжигают, но кирпичные трубы не горят и из тех кирпичей замечательные печи в блиндажах выходят. Так что, если кто насчет холода беспокоится, то напрасно.
Вообще пишет он подробно. Единственное, о чем он не написал — это о том, что правительство наградило его орденом «Красного знамени». Все как-то нет времени. Да и какими словами описать те чувства, которые он испытал при этом?
Руд. БЕРШАДСКИЙ.
ДВИЖЕНИЕ В США ПРОТИВ ПОМОЩИ БЕЛОФИННАМ
НЬЮ-ЙОРК, 2 февраля. (ТАСС). В США создан «Американский комитет дружбы с Советским Союзом». По словам газеты «Дейли уоркер», этот комитет ставит своей целью бороться против реакционной, антисоветской агитации, «угрожающей миру и нейтралитету США». Председателем комитета избрана американская журналистка Соул. Комитет провел многолюдный митинг, который заявил решительный протест против антисоветской кампании реакционной печати.
Газета «Нью-Йорк пост» сообщает, что недавно гуверовский комитет, пытающийся организовать помощь белофиннам, обратился к известному американскому писателю Стсейнбеку (автору популярного романа «Гроздья гнева») с телеграммой, в которой он предложил писателю поддержать деятельность комитета. Стейнбек от этого отказался. В своем ответе Стейнбек иронически пишет:
«Я не получал от вас телеграмм относительно помощи Испании и Абиссинии».
Издающаяся в Сан-Франциско газета «Пипл уорлд» сообщает, что профсоюз поваров, работающих на морском транспорте, принял резолюцию протеста против деятельности гуверовского комитета.
Известный негритянский артист Робсон в беседе с корреспондентом газеты «Нью-Йорк уорлд телеграмм» заявил, что он гордостью поддерживает политику СССР в отношении Финляндии и протестует против ведущейся в США кампании в пользу помощи белофиннам.
Письмо финской беженки в норвежской газете «Арбейдерен»
СТОКГОЛЬМ, 1 февраля. (ТАСС). Норвежская газета «Арбейдерен» опубликовала письмо финской женщины, которую белофинны насильно эвакуировали из Финляндии. «За несколько дней до рождества, — пишет она, — меня выгнали из дому белофинны. Нас, мирных финских жителей, погрузили, как скот, в вагоны и отправили в Торнео. По прибытии в Швецию меня послали в южные районы страны на работу к очень богатому фермеру. Здесь я должна была работать без всякой платы на этого «гостеприимного» шведского господина.
Шведские власти ведут усиленную агитацию за сбор средств и покупку оружия для Маннергейма, в пользу, якобы, финского народа. Но мне очень жаль этот мужественный народ, находящийся под гнетом маннергеймовских банд.
Мы, финский трудовой народ, хорошо знаем цену маннергеймовским мясникам и истинные цели их борьбы. В настоящее время тюрьмы маннергеймовской Финляндии переполнены рабочими и крестьянами. На протяжении 20 с лишним лет господства белофиннов наша прекрасная родина была превращена в застенок. Лучших сыновей и дочерей нашего народа бросают в тюрьмы, в то время, когда настоящие убийцы находились на свободе.
Я обращаюсь к трудящимся Норвегии с призывом:
не собирайте денег Маннергейму! Помогая Маннергейму, вы будете содействовать убийству финских рабочих и крестьян.
Я обращаюсь с призывом к финским беженцам, находящимся в Норвегии:
расскажите норвежскому народу правду о бело-Финляндии. Не говорите шепотом, говорите громко, чтобы те, кто соберется отправиться в Финляндию для участия в войне против трудового народа, не ехали туда.
Северный народ!
Не позволяй убаюкивать себя баснями, что Маннергейм борется за демократию. Никто не поверит, что белофинские кровавые собаки борются за свободу.
20 лет мы вынуждены были разговаривать шепотом. Но скоро, очень скоро мы получим возможность говорить во весь голос. Близок тот час, когда Финляндия стянет одной из свободнейших демократических стран в мире.
Мы, финский трудовой народ, горячо поддерживаем наше народное правительство.
Да здравствует народное правительство Демократической Финляндии!
Да здравствует героический и мужественный финский народ!
Да здравствует Куусинен!»
Красная звезда, № 27, 3 февраля 1940 г.
Еще по теме
| 