Древнее знамя Ермака

Из Новочеркасска

(Корреспонденция «Всемирной Иллюстрации»)

Трехсотлетний юбилей Войска Донского  *).

    *) Помещая эту корреспонденцию, мы считаем долгом сообщить читателям, что соответствующие рисунки праздника могут быть изготовлены к печати, только позже.

Мысль — наглядно познакомить всех приехавших, по случаю юбилея, в Новочеркасск, да и самих его жителей, с историей войска Донского за время его существования,—была в высшей степени удачна и выполнена прекрасно.

Городской сад, в котором устроена была эта историческая выставка, представлял собой, так сказать, книгу, слова которой запечатлелись у всякого, кто прошел по его аллеям несколько раз. И нужно было видеть с каким усердием ходили старики казаки и записывали все, что они вычитали, что они видели. И хотя, говорят, эта историческая выставка, иллюминация, фейерверк и народный обед стоили войсковой казне слишком 40 тысяч, но расход этот оправдывается своим назначением, своим образовательным характером.

В саду, на самых видных местах поставлены были транспаранты, с изображением главнейших моментов из истории Донского казачества. Так, невдалеке от главной аллеи, на небольшом островке, воздвигнут был громадный транспарант или, лучше, картина, представлявшая один из эпизодов покорения Ермаком Сибири. Над этой картиной возвышалась Слава, парящая в облаках, над земным шаром, опоясанным меридианом с зодиакальным знаком Девы, обозначавшим, что событие происходило в августе. Рисовал эту картину художник, казак Качалинской станицы, Кузнецов. Между фигурой Славы и самой картиной начертаны были по-славянски слова из отписки казаков Ивану Грозному:

«И Божиим милосердием и Государевым счастием ста Сибирь под Государевою высокою рукою до века—покаместа Бог изволит вселенней стояти».

Внизу картины год события— 1581. Невдалеке от этого транспаранта построена была копия, в натуральную величину, с памятника, воздвигнутого Ермаку в Тобольске. На памятнике находился портрет Ермака, окруженный гирляндой живых цветов, и под ним строфа из известного стихотворения:  

И славы луч твоей затмится
Когда померкнет солнца свет,
Со треском небо развалится
И время на косу падет!..

Почти против этого памятника, на высокой горке, видимой со всех концов не только сада, но и города, построены были турецкие укрепления Азова, с бастионами и даже мечетью, взятые в 1637 г., при Михаиле Федоровиче, удалыми казаками. На главном фасаде крепости находились слова из грамоты казаков Михаилу Феодоровичу:

«Государь! Мы взяли Азов своею кровию, возьми его от нас себе в вечную славу и вотчину».

На другой горе устроена была вышка, какие устраивались обыкновенно казачьими пикетами на Кавказе. Кто из присутствовавших ветеранов-казаков не знаком был с такою вышкой? На самом высоком флаге было написано: «60 лет»—в продолжение 60 лет казаки отбывали службу на Кавказе;—на других флагах красовались следующие надписи мест, много говоривших казацкому сердцу: Терек, Чечня, Кубань, Сунджи, Дагестан, Ведень, Персидская граница.

На концах главной аллеи находились громадные щиты с войсковыми гербами нынешним и прежним. Последний очень оригинален: верхом на бочке сидит голый казак в шапке и при шашке; в одной руке у него пищаль, а в другой, поднесенный ко рту, рог, в который он трубит.

О происхождении этой печати говорят различно. Одни говорят, что она была придумана Петром Великим по следующему случаю: в бытность царя в Старочеркаске, во время Азовских походов, за службу казакам были розданы рубли; один казак пропил и царский рубль и всю одежду, бывшую на нем, и шел но улице «яко наг, яко благ», но с пищалью, шашкой и в шапке. Такой оригинальный костюм обратил внимание Петра и он спросил у казака, где его одежда? Казак отвечал, что он пропил ее, вместе с пожалованным рублем за здоровье его царской милости. Государь предложил ему вопрос—отчего ты не пропил пищали или шашки? Казак отвечал, что это еще не беда, что он пропил «одежду», потому что с пищалью, да шашкой, он добудет себе еще лучшую у турка.

Этот поистине казацкий взгляд на вещи и подал мысль Петру дать войску известный герб. Другие же говорят, что он только возобновил, тогда забытый, прежний герб войска. Кроме этой печати существовала еще для внутренних отписок малая печать с изображением «еленя», простреленного стрелой.

Прямо против дворца, т. е. по средине главной аллеи, поставлен был еще громадный транспарант, на верху которого был изображен вензель Государя и Государыни с подписью «Боже Царя Храни», ниже вензель Наследника Цесаревича с многознаменательным обещанием: «признательностью и службой мы предков превзойдем;—и тоже заповедуем потомкам», еще ниже была выписана вся грамота, Высочайше пожалованная войску 3-го января этого года.

Затем вся главная аллея сада была установлена, вперемежку с лесами для иллюминации, таблицами, на которых исчислялись все воинские подвиги казаков, перечислялись все знамена и другие отличия, дарованные войску в разное время, все похвальные грамоты, даже с небольшими выписками из них; не забыты были и события из истории гражданской жизни. Надеемся, что читатель не посетует на нас, если мы сделаем несколько выдержек из этих таблиц, тем более, что в России мало кто знаком с историей Донского казачества.

Главную характеристику первоначальной истории Донских казаков составляли набеги на враждебные России народы, большей частью для добычи «зипунов» и оберегания русских пределов. Так уже в 1574 году казаки взяли в первый раз Азов.

В 1616 году, отправившись на своих стругах в Черное море, они взяли и разграбили Синоп и Трабезонд, в Малой Азии. За такие подвиги хотя часто они причиняли московскому правительству много хлопот, государи московские жаловали казакам, кроме свинцу и селитры, денег и сукна,— знамена и похвальные грамоты.

Первое знамя пожаловано было Михаилом Феодоровичем в 1614 году при грамоте: «и вам бы с этим знаменем против наших врагов стоять», говорилось в этой грамоте. В 1637 году казаки взяли во второй раз Азов и послали в Москву такую отписку:

«милостию Божиею и твоим Государским счастием, Твоя Государская рука возвысилась: Азов город мы взяли».

С этого времени начинается «Азовское сиденье», во время которого атаман Петров с 9 т. товарищей отбивается от 270 тысячей турецко-татарской армии, а другая партия разбивает в Черном море турецкий флот, бывший под предводительством Пиали паши. За эти подвиги и в особенности за то, что казаки отбили Азов и избавили тогда еще слабое (самозванцы) московское правительство от войны с Турциею, в 1644 году пожаловано им большое красное знамя и в 1646 году другое знамя, за поражение крымского царевича Нуредина.

В следующие затем годы (1652—1654) казаки совершают на своих стругах морской поиск у Константинополя, а у Кэфы разбивают турецкий флот. За эти подвиги, в 1673 году, и за участие в битве под Чигирином, в 1679 году, они получают по знамени.

Пропуская многие события и пожалования конца XVII века, переходим ко времени Петра I. Известно, какое деятельное участие принимают казаки в осаде и взятии Азова, и потому уже в 1704 году Петр Великий пожаловал им «за верную службу» насеку и серебреную печать.

За усмирение астраханского бунта,—при чем казаки не только не пристали к бунтовавшим, но на их «прелестные» речи отвечали грамотой, где сказано было:

«мы к такому делу не пристанем, потому, что Великому Государю служим верно и неизменно»,—

Петр пожаловал им в 1706 году «честные и знатные войсковые клейноты»: пернать, бунчук и знамя на голубой камке.

В 1716 году жалуется им «за веру и верность» два белых бунчука, а за шведскую войну в 1722 году белое камчатное знамя. Следует однако сказать, что во времена Петра, т. е. после булавинского бунта, вызванного жестокостями князя Юрия Долгорукого, который и был убит казаками за это, история донских казаков теряет свой прежний характер: казаки утрачивают то, относительно независимое, положение, которым они пользовались до сих пор. Зависимость от московского правительства была только номинальная, оно не вмешивалось в дела внутренние; это доказывается между прочим и тем, что московские государи присылают похвальные грамоты даже за то, что казаки «честью приняли и проводили» московских послов (были случаи, что их и убивали).

Со времени же булавинского бунта, удаления некрасовцев, начинается вмешательство во все дела внутренние, в дела войскового круга, в особенности после построения на Дону, недалеко Азова, «траншамента» св. Анны. Самые войны ведутся казаками уже не по своей воле и замышлению и не самостоятельно, как бывало прежде, а всегда сообща с русскими войсками, где бы войны ни происходили; при чем казаки преимущественно употреблялись для службы аванпостной. С этого же времени начинаются выселения казаков по воле правительства; в 1724 году казаков выселили на Астрахов и Сулак, в 1732 выслано на Царицынскую линию 1057 семейств, а в 1777 году их выселили на линию Кавказскую. В период от 1733 по 1795 казаки за разные подвиги получили 7 знамен. В семилетнюю войну они заменяли главнокомандующему «слух и зрение».

Говорить ли о подвигах казаков во время похода Суворова,—(он так отзывался о них:

«не могу не похвалить храбрость, стремительный удар и неустрашимость Донского войска»)—

и в особенности в Италии и Швейцарии, когда напр. два казачьих полка овладевают крепостью Бергамо, и при деревне Постурино разбивают французский арьергард и берут в плен 3 генералов, отбивают обоз и 39 орудий,—значило бы рассказывать уже всем хорошо известные события.

Мы не будем рассказывать о войнах времен Александровских, как о периоде очень и очень известном. Заметим только, что в одну отечественную войну казаки взяли у неприятеля 30 знамен, 546 пушек и почти 70 тысяч пленных.

В рескрипте графу Платову сказано было:

«заслуги ваши и подвиги казачьих войск пребудут незабвенны. Имя их сделалось страшно неприятелю».

В этот период войско получило до 12, преимущественно Георгиевских, знамен, а после смерти Государя, Его саблю в награду «за непоколебимую верность». Покойный Император Николай I в 1827 году назначает атаманом всех казачьих войск своего Сына, ныне благополучно царствующего Государя. Войны персидская, турецкая, польское восстание, усмирение Венгрии, Кавказ и Восточная война доставили обширное поле для подвигов казаков, и они за них получили до 20 знамен, а по смерти Государя— мундир Его с похвальной грамотой.

Несмотря на выселения (только с 1846 по 1863 год было выселено на Сунджу, Терек, Лабу и Кабан 2811 казачьих семей)—в период от 1804 по 1864 год Войско выставило в поле 226,000 человек и своими боевыми подвигами вполне «стяжало себе право» на благоволение Монарха «горячею преданностью престолу и отечеству».

Ко дню празднования трехсотлетия Войску даровано, кроме грамоты, слова которой мы привели выше, Георгиевское знамя с Александровской лентой.

Все эти знамена, бунчуки и т. д. и составляют так называемые «войсковые регалии», которые хранятся в большой зале войсковых присутственных мест. Эти регалии выносятся не во все торжественные дни, но только во время «кругов», при чем тут же читается какая-нибудь грамота, сообразно торжеству.

Извиняясь перед читателями за это сухое перечисление событий и цифр и отсылая желающих лучше познакомиться с историею Донских казаков к почтенному труду Савельева—«Трехсотлетие Войска Донского (исторические очерки), С.-Петербург 1870 г., мы перейдем наконец к описанию самого торжества.

 Всемирная иллюстрация. 1870, Т. 3 № 75 (6 июня)

Еще по теме:

Трехсотлетний юбилей Войска Донского (часть 1)

Трехсотлетний юбилей Войска Донского (часть 2)

Трехсотлетний юбилей Войска Донского (часть 3)