Тайны Брестского Двора

Иоффе сообщает Троцкому по прямому проводу из Бреста:

«Какой ответ можно дать относительно тех немецких граждан, которых частным образом просили отпустить на родину?

Мы с своей стороны, пока, что в таком же порядке запросили о возможности освобождения Варшавского Михклевского.
Турки очень взволнованы полученным ими сообщением, что Кавказ не признает заключенного нами договора о перемирии и желает от имени независимого Кавказа самостоятельно вести переговоры. Правда ли это и какие приняты меры?

Из Винтертура (Швейцария) имеется следующая телеграмма, которую я уже передавал:

«Просим немедленно обратить внимание Троцкого и Ленина на то, что находящиеся в Вологодской губ., в Череповце, и Вятской губ., Нолинского уезда, военнопленные близки к голодной смерти. Мы предлагаем возможно скорее обменять военнопленных этих округов или же перевести их в лучшие условия». Подписано: справочное бюро о пропавших без вести.

Еще раз напоминаю о необходимости все толком организовать для комиссии, которая будет на нашей территории.
Чернин уже здесь. Вчера у меня с ним был длинный разговор, о котором напишу.
Кюльман приезжает вечером.

Жду возможно скорого ответа на все поставленные вопросы. Жму руку. Иоффе.

Еще частная просьба. За личных друзей я совершенно не заикаюсь, поскольку они высокопоставлены и являются военными.

Мне думается, что нужно о каждом из этих лиц разузнать особо. Это просто частное и личное одолжение, на которое они обещают также частным образом ответить таким же личным одолжением. Что касается освобождения военнопленных вообще, то и немцы не представляют себе этого иначе, как в порядке общих решение в той самой петроградской комиссии.

Жду ответа на весь разговор. Иоффе.»

Мы не знаем, что ответит Троцкий на «весь разговор». Тайная дипломатия и тайные договоры уничтожены, но разговоры «частным образом», «частные просьбы и одолжения», одним словом, шушуканье за спиной русского народа осталось и, по-видимому, было в большом ходу.

Кто эти немецкие граждане, которых германское императорское правительство просило частным образом у русского советского отпустить на родину?

Не ясно ли теперь, после всех этих митингов протеста, организуемых большевиками по поводу мнимых зверств меньшевиков на Кавказе и посылки в тыл кавказцам карательных отрядов советских войск, какие меры были предприняты большевиками против непокорного, не соглашающегося подписать похабный мир Кавказа?

Нам также интересно знать, что в свою очередь сделало советское правительство для облегчения участи наших пленных в Германии и скоро ли они вернутся на родину, или же они, как и раньше, умирают с голоду и от непосильной работы.

Что значат «все толком организовать для комиссии, которая будет на нашей территории»? Может, та демонстрация мира, которая продефилировала перед графом Мирбахом и с ужасающей наглядностью обнаружила истинное положение вещей и развал русской армии, может, это—одна из картин, которые большевистские дипломаты собирались «толком организовать» для немцев.

И что это еще за «частная просьба»?

Кто же эти личные, высокопоставленные друзья сверх-революционера Иоффе?

«Скажи, с кем ты знаком, и я скажу, кто ты».

Наконец, что это за «личные одолжения» были у генералов-империалистов к вождям пролетариата?

«Ждем ответа на весь разговор».

Дело народа 1918, № 022 (18 (5) апр.)

Еще по теме