Странички революционного Киева

Это было в период поражений, тогда положение советской власти начало становиться критическим. Первая крупная неудача под Таганрогом, разгром под Изюмом, падение Харькова, который добровольцы взяли обходом с тыла, несмотря на героическое сопротивление защитников красной крепости и личное присутствие в ней самого Троцкого, наконец это методическое продвижение деникинской армии, быстрое, упорное неизменное рисовали в глазах охваченных паникой коммунистов ужасные признаки начала конца.

Атмосфера в Киеве сгустилась до невозможности. Остатки красной армии бегущей от добровольцев вселяли ужас и панику в еще "здоровые" части; к этому прибавились десятки новых банд буквально заключивших Киев в стальное кольцо. С юга продвигался Махно, из Черниговщины Зеленый и с запада целая армия украинских атаманов во главе с Ангелом, Шепелем и пресловутым батьком Струком, впоследствии полковником добровольческой армии.

В ответ на каждую неудачу, на каждый отданный одному из бесчисленных противников город, советская власть обрушивалась целым рядом суровых репрессий. Над городом буквально нависла розовая туча; то, на что раньше смотрели сквозь пальцы, вызывало теперь обвинение в контрреволюционности и в сочувствии белогвардейским движениям.

К этому мрачному периоду и относится появление бразильского консула Пирро, этой дерзкой провокации советской власти, в которую попались сотни две недальновидных представителей киевской буржуазии.

Исполнение своего плана большевики начали тонко и издалека. Сначала незаметная телеграмма из Лондона, помещенная в "Киевском Коммунисте", что бразильская республика признала советскую власть. Потом через пару дней традиционный декрет на четвертой странице киевских "Известий" о всеобщем призыве граждан Украинской советской республики чуть ли не за двадцать лет, с маленьким напечатанным петитом примечанием. что призываются все
иностранцы кроме китайских и бразильских подданных. Наконец, расклеенное по всему городу объявление бразильского консульства, создавшее целую сенсацию и служившее в течение двух недель злобой дня.

Вот приблизительно, насколько можно восстановить по памяти, текст этого злосчастного листка:

"Бразильское консульство извещает граждан Украинской советской республики, что все лица желающие перейти в бразильское подданство должны подать в канцелярию консульства (Институтская, 12) прошения с указанием имени, фамилии, занятия, точного адреса и т. д. и т. д. Последний срок подачи прошений такого-то.

Подписано:

консул бразильской республики Пирро".

Нечего говорить, что возможность стать подданным иностранного государства, да еще государства признавшего советскую власть, освободиться от всеобщей мобилизации, от несения десятка повинностей, возможность жить вне партий, сословий и категорий — все это не могло не взволновать большей половины киевлян, представителей буржуазного класса. Часть, правда, отнеслась к объявлению Пирро недоверчиво, словно чуя очередную ловушку, но большинство пошло, составляло прошения и становилось в очередь у скромной канцелярии бразильского консульства.

Канцелярия состояла из двух комнат; одна приемная: шкаф, барышня за пишущей машинкой на маленьком столике и стол секретаря, принимавшего прошения от нетерпеливой толпы. Белая дверь вела в другую комнату, кабинет самого Пирро. Таинственная завеса, через которую не удалось переступить ни одному любопытному. Публика, понятно, нервничала и досадно критиковала вечные отсрочки резолюций по поданным прошениям.    Передавались самые невероятные проекты насчет того, как дать ход делу. Одни утверждали, что надо дать секретарю, другие, что самому Пирро, причем находились лица, якобы пытавшиеся сделать это, но не успешно. Наиболее интересным, между прочим, являлось то обстоятельство, что никто не знал достоверно в лицо бразильского консула.

Я говорил в Киеве с двумя лицами, якобы видевшими Пирро. Один из них утверждал, что это пожилой господин с длинной бородой, а другой, что это молодой высокий бритый брюнет. Вокруг него обрисовывался ореол какой - то загадки, которая трагически разрешилась через месяц приблизительно после открытия бразильского консульства

Разгадка была простая и жестокая: в одну из жарких осенних ночей около 200 человек, подавших заявления о желании перейти в бразильское подданство, были одновременно арестованы в своих квартирах. На утро к этой сенсации прибавилась другая, еще более поразительная. По городу молнией пролетело известие, что под маской бразильского консула Пирро скрывается никто иной как сам Петерс, знаменитый Петерс, глава московской чеки, присланный на Украину для искоренения контрреволюционной крамолы. Это к сожалению говорило очень мало в пользу арестованных. Правда, установить точно судьбу несчастных, которым большевики предъявили обвинение в контрреволюции и в уклонении от постановлений советского режима, очень трудно. Судя по некоторым данным часть была выпущена потом на свободу, а большинство в качестве заложников отправлено с отступающими эшелонами в северные губернии.

Петерс несколько дней спустя после ликвидации бразильского консульства был назначен вместе с Лацисом и Ворошиловым членом чрезвычайного военно - революционного комитета, которому была дана диктаторская власть по борьбе с внешними и внутренними врагами погибающей республики. Он одним из последних оставил Киев, когда добровольческие части уже ворвались в город.

За короткое время, проведенное на высоком посту, он не успел доказать целесообразность мер, применяемых им в критические минуты, но у всех киевлян переживших семимесячное большевицкое владычество надолго останется в памяти история консула Пирро, эта тонкая выдумка, которой гроза буржуазии севера Петерс хотел поразить буржуазию юга.

АSРЕR.

Востания на Украине

На левом берегу Днепра крестьянские восстания. Вся Полтавщина и Херсонщина кишит отрядами повстанцев, у которых нет общей организации. Повстанцы ждут какого-нибудь энергичного руководителя, который объединил бы их и привел к одной цели.

Перехваченное в Крылу большевицкое радио сообщает, что в районе Екатеринослава возникли большие восстания. Радио пестрит пропусками и зашифрованными местами. Из того, что можно прочесть, видно, что на юго-западе большевицкое командование упорно борется с сильными возмущениями, которые пытается подавить. Это всеобщее движение было вызвано "правительством узурпаторов".
    

Подробности оставления Киева

Полученные последние сообщения большевиков о разрушении Киева не упоминают более о разрушении собора. Они гласят:

В Киеве поляки взорвали сахарные заводы (?), склады и пустые вагоны на товарной станции. Поляки также пытались взорвать здания товарной станции, но в этом им помешали служащие. Дом генерал-губернатора с церковью разрушен, женская гимназия, железнодорожный мост, цепной мост и другие мосты взорваны. Все вагоны с продовольствием и снаряжением для польской армии взорваны вместе с продовольственными складами. С Гретеровского завода поляки вывезли все машины в Варшаву, здания завода взорвали.

Американская миссия Красного Креста во время занятия Киева польскими войсками оказывала медицинскую помощь раненым красноармейцам.

Из Варшавы сообщают, что после оставления Киева польским войсками местные большевики подожгли в нескольких местах город и занялись грабежом.

Зиновьев о киевской победе

По поводу киевское победы Зиновьев говорит в "Правде", что капиталисты Антанты, пославшие пана Пилсудского, не возлагали много надежд на этот поход. Но положение их тяжелое. Революция в их странах назревает с каждым днем. И они думали, авось на этот раз и из палки выстрелят. Западно-европейская буржуазия должна теперь убедиться, что чудес не бывает. Пилсудский будет бит так же, как были биты Деникин и Колчак. Действия Пилсудского будут осиновым колом на могилу правительства Петлюры.

Смерть!

В „Известиях" и "Правде" появилась одновременно статья Зиновьева, посвященная украинскому вопросу. Утверждая, что коммунистические идеи имеют убежденных сторонников в лице широких кругов населения Украины, Зиновьев заканчивает свою статью следующим образом:

"Большая часть украинской интеллигенции отказывается теперь от Петлюры. Рабочий класс, крестьяне и красная армия смыкают свой круг вокруг польской и украинской буржуазии... Смерть польским господарям. Смерть предателю Петлюре. Это слышно теперь по всей Украине, это обозначает конец Петлюре и Пилсудскому. Скоро это будет услышано на берегах Сены и Темзы".

Время, Берлин, 1920 г. № 104, 12 июля