СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ И ПАМЯТНИКИ СТАРИНЫ

Среди множества разных клевет, которые распространяются про Советскую власть, наиболее возмутил меня дошедший до нас через Сибирь слух о статьях американских газет, обвинявших нас в вандализме по отношению к музеям, дворцам, имениям крупных бар, церквам, являющимся великолепными памятниками старины, а часто вместе с тем и исключительными произведениями искусства.

Мы можем с гордостью и уверенностью отвести от себя это обвинение и сказать, что мы совершили чудеса в деле охраны таких памятников. Конечно, я отнюдь не хочу этим сказать, что за время русской революции не погибли отдельные художественные ценности. Мы знаем о некоторых сожженных барских усадьбах, разрушенных библиотеках, раскраденных коллекциях и т. п., но ведь надо же понять, что такое великое потрясение, как революция, не может не сопровождаться отдельными эксцессами, и надо обратить внимание господ империалистов, что разгром, которому подвергалось человеческое достояние во время войны в местностях, оккупированных самыми „цивилизованными" буржуазными армиями, происходил в несравненно больших размерах.

В России это бедствие имело характер временный, продолжаясь лишь до тех пор, пока новая власть не взяла страну в свои руки. В настоящее время не только в Петербурге и его окрестностях, где накоплены несметные сокровища этого рода, не только в Москве и подмосковных, представляющих собою также нечто единственное в своем роде, но и в провинции, подчас в глухой провинции, Отдел Охраны Памятников Старины и Произведений Искусства имеет своих агентов, которые с помощью интеллигентных крестьян и рабочих блюдут, как зеницу ока, народное достояние художественной ценности.

Американские газеты осмелились говорить о разграблениях и беспорядках в царских дворцах! Я был очень счастлив показать некоторым иностранцам, что делается в этих дворцах в настоящее время.

Да, мы пережили трудное время, когда всякого рода отряды, а подчас банды, свои и чужие, сновали в Гатчине и Царском, когда в Петербурге не было никакой полицейской силы. Охранять при этих условиях даже материально несметные сокровища дворцов и музеев представлялось вообще делом как будто безнадежным. Прибавьте к этому, что во многих дворцах, а в особенности в Зимнем, подвалы были набиты винами, водками, коньяками.

Нам пришлось все это беспощадно истребить, потому что иначе пьяные погромы могли бы распространиться на Эрмитаж, на залы Зимнего дворца и превратиться в неслыханное бедствие. Вино — страшная приманка, и я помню того бравого павловского солдата, который, подобно другим часовым, не утерпел, чтобы не хлебнуть винца, сотни тысяч бутылок которого он стерег, и который потом, извиняясь, говорил мне:

 „поставьте меня около открытого ящика с золотом — не трону, а около вина стоять никак невозможно".

И, несмотря на это, путем истребления этого вина и при помощи самых крутых мер мы сумели выйти с честью из тогдашнего несчастья.

Если вы войдете теперь в Зимний дворец, или в Гатчинский, и увидите там некоторые следы разрушения, то будьте уверены—это еще не сгладившиеся следы хозяйничанья там Керенского, его юнкеров и казаков.

Впрочем, таких следов сейчас вы почти и не заметите, мы загладили их.

Что касается музеев, то они находятся в самом образцовом порядке, под руководством самых лучших музейных деятелей; они весьма обогатились, благодаря перевозу в них всяких произведений искусства и памятников старины из барских особняков и усадеб, где они были в меньшей безопасности.

В то время, как лучшие картины старого Эрмитажа вывезены волей Керенского в Москву и стоят заколоченными в ящиках в ожидании того дня, когда мы можем быть абсолютно спокойными за Петербург, — залы Эрмитажа вновь наполняются великолепными произведениями искусства, частью купленными, частью просто перенесенными сюда из частных сокровищниц, до сих пор недоступных публике. Какие чудеса открыты в настоящее время обозрению народных масс и учащихся во дворцах Юсупова, Строганова и других!

Сами дворцы служат нам для разного назначения. Лишь некоторые из них, вроде таких, мало интересных с точки зрения художественно-исторической, как Мариинский и Аничковский - заняты для утилитарных целей. Зимний же дворец превращен во дворец искусств. В его гигантских, роскошных, построенных Растрелли и его учениками залах вы всегда найдете толпы народа, слушающего превосходную музыку, концерты государственной капеллы, государственного оркестра или присутствующие при избранных сеансах кинематографа или на специальных спектаклях.

Постоянно устраиваются здесь выставки, из которых некоторые были поистине грандиозными по числу экспонатов. И выставки и музеи мы стремимся превратить в настоящие источники знания, сопровождая их лекциями, давая всякой группе посетителей особого инструктора - гида. Выделяя из музеев отдельные небольшие выставки, например, Буддийское религиозное искусство, похоронные церемонии и верования египтян и т. п., мы создаем источники наглядного обучения, и такие выставки посещаются в опустевшем Петербурге массой интересующихся.

Другие дворцы прямо превращены в музеи. Здесь на первом плане стоит громадный Екатерининский царскосельский дворец и находящийся рядом с ним Александровский. Вся история самодержавия проходит здесь перед лицом тех рабочих и учащихся, которые приезжают толпами из Петербурга, гуляют по вековым паркам и затем входят в этот дворец, содержимый в величайшем порядке, удачно преследующем цель при массовом наплыве посетителей охранить от разрушения, от порчи не только стены, мебель, художественные произведения, но даже интересные штучные полы зал.

А. ЛУНАЧАРСКИЙ.

Кремль, 28/Х-19 г.

Коммунистический интернационал : Орган Исполнительного Комитета Коммунистического интернационала. -  1919 №7-8

(Окончание следует)