По материалам периодической печати за ноябрь 1917 год.
Все даты по старому стилю.
Социализм или милитаризм?
В настоящее время можно считать установленным, что двинутые Лениным и Троцким во имя великой социалистической идеи октябрьские «революционеры» запятнали эту самую идею рядом самых возмутительных преступлений. Закрывать на них глаза было бы недостойно пролетариев-социалистов. Грабежи в Зимнем дворце, самосуды, оскорбления женщин, расстрел священника, издевательства над Г. В. Плехановым,—все это факты.
Как бы не извивались всевозможные «Правды» и «Известия», как бы ни старались укрыватели, заседающие в военно-революционном комитете, —гласное расследование рано или поздно обнаружит всех виновных в этих преступлениях.
Но недостаточно обнаружить и наказать виновных. Необходимо дать себе ясный отчет в том, что произошло и продолжает происходить при режиме так называемой «пролетарской» и «крестьянской» диктатуры. Сознательные рабочие-социалисты не могут и не должны примириться с тем, чтобы их знамя, их рабочее, пролетарское дело было загрязнено преступными руками.
Подлинно ли социалисты—эти Муравьевы и Подвойские, Антоновы и Урицкие и даже сами великолепные «народные комиссары»—Ленин и Троцкий?
Международное рабочее движение началось не со вчерашнего дня. Борьба между трудом и капиталом не раз уже принимала в Европе и у нас формы острых столкновений, подлинных классовых битв, потрясавших всю общественную, экономическую, государственную жизнь захваченных ими стран. Но с тех пор, как рабочим движением руководят социалисты всех известных на Западе оттенков—от франко-итальянских революционных синдикалистов до немецких ревизионистов,—с тех пор, как оно приняло организованные формы, никогда еще оно не бывало загрязнено теми мутными примесями, которые так изобилуют в «социалистической» революции Ленина и Троцкого.
У нас в 1905 году на короткое, правда, время власть в целом ряде городов попала в руки рабочих. Но никто не посмеет сказать, чтобы рабочие социалисты позволяли себе хотя бы одну сотую того, что ежедневно проделывают субъекты, выступающие от имени «В.-Р. Комитета» и других командующих в Петрограде организаций.
В чем же дело?
Да, само собой разумеется, в том, что революционно-социалистический пролетариат не имеет ничего общего с теми элементами, которые пошли за большевиками и в которых распаленное воображение Ленина и Троцкого видит силу, творящую новый общественный строй.
Конечно, я не думаю отрицать, что за большевиками пошли многие сознательные рабочие. Ничего удивительного в этом нет. Ведь пошли же за ними и многие интеллигенты, многие «буржуи» считают правильной точку зрения Ленина и Троцкого и даже вошли в «рабочее и крестьянское» правительство.
Ошибаться может всякий. И так соблазнительно поверить в «разрыв-траву», в чудодейственное средство, которое сразу, как рукой, снимет все беды: войну, голод, нужду. Тем более, что другие партии до сих пор (8 месяцев) ничего поделать не могли.
Соблазн тем больше, что к нашим услугам—вооруженная сила, к нашим услугам—утомленные войной солдаты, а у них— ружья, пулеметы, пушки. Стоит взять их в свои руки— и можно делать все, что угодно. Можно не только заарестовать министров, но и «прижать» всю буржуазию, попытаться ввести социализм.
Между тем, все это рассуждение покоится на одной, коренной и роковой ошибке.
Те, кто так думает, забыли, что армия—не пролетариат, что дух армии, хотя и «революционной», не есть пролетарское правосознание, вырастающее и крепнущее в пролетарских массовых организациях. Дела не меняет тот факт, что современная армия есть «вооруженный народ».
Четвертый год этот «народ» проводит в казармах, в окопах, в походах. «Демократизация» не могла за несколько месяцев коренным образом изменить нравы, воспитанные казармой и войной. И, наконец, по всеобщему свидетельству, армия эта уже давно начала разлагаться.
Поэтому тот, кто хочет сделать ее орудием своей политики, играет с огнем. Для того, чтобы сломать полицейско-военную организацию, на которой держалось самодержавие Романовых, армия оказалась необходимой. Но в стране свободой, демократической дело социального переустройства должно было перейти всецело в руки класса трудящихся, объединенного в классовые организации, идущего к цели своими, классовыми путями. Армия же ничего общего с этим делом общественного строительства не должна была иметь.
Рабочие социалисты должны понять, что если штыками нельзя было убить социалистическую идею, то нельзя ее и проводить в жизнь при помощи штыков. Наоборот, власть, основанная на штыках, неизбежно разлагается, и столь же неизбежно развращается поддерживающая ее военная сила. Тем более, если она уже отравлена войной.
Такова внутренняя логика всякого милитаризма, всякого строя, опирающегося на военную силу, на диктатуру приклада.
И от этой логики не уйти Ленину и Троцкому, вздумавшим при помощи петроградского гарнизона ввести в России социалистическую республику Советов.
В. СУХОМЛИН.
СМЫСЛ ВОССТАНИЯ
Жуткий смысл
Недавно «Воля Народа» за подписью очевидца сообщила о постоянном пребывании в Смольном институте, «дворце» большевиков, германских пленных, якобы немецких социал-демократов. Газета «Народ» орган социалистов-революционеров-оборонцев, сообщает, что в войсках военно- революционного комитета участвовали немецкие военнопленные, и один из них был взят вторично в плен на внутреннем русском фронте.
В самом деле, нужно не иметь сердца, быть вандалом, чтобы приказывать беспощадно громить Москву, ея Кремль, ее святыни.
Только наш враг может желать разложения нашей армии, уничтожения офицерства, истребления оружия...
А наша армия расстроена, ни о какой дисциплине в ней, хотя бы самой элементарной, не приходится и говорить...
Офицерство в ней, в сущности, изолировано, ошельмовано, в некоторых городах арестовано, в Петрограде, Москве, Казани, Саратове, Ташкенте перебито. Перебиты даже юнкера, т. е. офицерское пополнение...
В дни восстания масса оружия—ружей, пулеметов, пушек, броневиков, патронов, снарядов— расстреляно, расхищено, попорчено. И на фронт оно, разумеется, уже не попадет.
Фронт доведен до подлинного голода.
Эмблемой восстания, захвата власти, развала армии - во главе ее, главнокомандующим, поставлен прапорщик Крыленко...
«Правда» сообщает, что главнокомандующим московского военного округа назначен солдат Муранов, и что ген. Брусилов во время московских событий тяжело ранен осколком в ногу.
Тут все хорошо: главнокомандующий одного из главных военных округов, непосредственно примыкающего к фронту, непосредственно питающего фронт силами, продовольствием, вооружением,— главой этого округа будет солдат...
На фронте над всеми карикатурой на новый фронт будет стоять прапорщик...
А подлинный главнокомандующий, заслуженный, увенчавший свою деятельность славными подвигами, геройским ореолом окруживший русскую армию— Брусилов... осколком большевистского снаряда ранен. На фронте, посещая передовые позиции, не пострадал, а в Москве ему раздробили ногу. Дом, в котором он живет, был обстрелян...
Кому-то показалось, что кто-то стрелял с чердака.
Все лучшие люди у нас или не у дел, или ошельмованы, или скрываются, как при царском владычестве, от зорких глаз, цепких рук и всеслышащих ушей от новой «штыкократии»...
Еще по теме
|
