После украинского переворота

Как нам сообщают, события, разыгравшиеся на Украине, произвели ошеломляющее впечатление на общественно-политические круги Петрограда.

Представители Петроградской Трудовой коммуны совершенно отказываются выявить свое отношение к совершившемуся перевороту, ограничиваясь замечанием, что до получения исчерпывающих сведений о происходящем на Украине, они не считают возможным определенно судить о последствиях, которые повлечет за собой этот переворот для нашего «социалистического» отечества.

Не меньшая, впрочем, растерянность наблюдается и в кадетских кругах Петрограда. Особенно неуверенно чувствуют себя местные представители этой партии, в связи с переездом всех руководящих кругов и центрального комитета партии в Москву.

Из опасения возможного расхождения в оценке происходящих на Украине событий, вчера ими был сделан запрос в ц. к. партии в Москву, но и там, по-видимому, еще не успели уяснить настоящего смысла событий.

Большое смущение вызвано среди кадетов также и сообщением о том, что в составе нового украинского правительства, утвержденного гетманом Скоропадским, есть их политические единомышленники. Кадеты склонны считать это сообщение недостаточно проверенным.

Дело народа 1918, № 038 (10 мая (27 апр.))

Возмещение военных убытков

КИЕВ, V, 9—IV. 26. (Б. П.). В связи с предстоящими мирными переговорами украинской народной республики с российским правительством при министерстве торговли и промышленности организована комиссия для выяснения убытков от войны России с Украиной. Министерство предлагает всем заинтересованным собственникам предприятий, государственное наблюдение за которыми осуществляется через министерство торговли и промышленности, обращаться с заявлениями в соответствующие органы горного и фабричного надзора.

Советская власть и создавшееся положение

«Родина» сообщает, что, в связи с переживаемым критическим моментом, в течение последних трех дней происходили беспрерывные заседания совета нар. комиссаров, в которых приняли участие отдельные члены партии левых с.-р. и большевиков.

На этих заседаниях выяснились две точки зрения на происходящие события. Одни считают положение катастрофическим, указывая, что передышка кончилась, и в связи с этим неизбежна гибель советской власти и дела революции. Победа германской военной партии и действия немцев на Украине являются прообразом того, что ожидает Россию. Говорить о дальнейшем сопротивлении немыслимо, ибо из имеющегося опыта видно, чего стоят советские войска, бегущие при первом появлении немцев. Представители этого течения считают, что советская власть исполнила свою миссию, проделав опыт превращения России в коммунистическую республику.

Представители другого течения смотрят на положение более оптимистически. Они заявляют, что, если даже немцы оккупируют Москву, займут Петроград, попытаются даже восстановить монархию в той или другой форме, советская власть перейдет на Волгу, в Нижний, на Урал, в Екатеринбург, но, во всяком случае, будет собирать силы и продолжать борьбу, пока это возможно. Советская власть должна стараться продлить во что бы то ни стало передышку и оттянуть окончательный кризис. Представители этой точки зрения все еще надеются на грядущую на Западе революцию.

Никаких окончательных решений на этих заседаниях не принято. Решено лишь не прекращать попыток к заключению мира с Украиной, игнорируя при этом факт превращения Украины из республики в монархию. Однако, представители советской власти сомневаются, захочет ли Скоропадский вести с ними переговоры.

Агония революции

Смысл происшедшего на Украине переворота довольно единодушно оценивается всей петроградской прессой, как «реставрация», «германизация». Также единодушно видит вся пресса в этом акте напоминание о смерти для советской власти. И в самом деле — на троне Николая II уже незримо восседает гр. Мирбах, и можно только удивляться жалкой личности «самопишущего» Чичерина, думающего угодническими нотами спасти всю свою компанию от последнего пинка немецким сапогом, от которого советская власть погибнет столь же постыдно, как и власть центральной рады.

Если большевистская пресса злорадствует по поводу того, что рада, предавшая немцам Россию и Украину сепаратным миром, низвергнута самими же немцами, то, издеваясь над радой, большевики, сами того не замечая, издеваются авансом и над самими собой. Ведь, между радой и Лениным во внешней политике нет принципиального различия. Обе «власти» шли методом сепаратного мира; обе старались таким путем получить «передышку»; обе думали только о спасении своего собственного положения, но не о спасении своей страны; обе не понимали ни исторического смысла германского империализма, ни того, что борьба с ним— мировая задача и что вырваться из мировой исторической связи с другими народами невозможно; обе не понимали, что внешняя независимость и внутренняя свобода России — неразделимы. И потому обеим им предопределен один конец.

С точки зрения германского империализма, и рада и так называемые народные комиссары—только «мавры», делающие «свое дело». Таково их объективное значение для России. Какими бы субъективными фантазиями они ни руководились в своей деятельности, они отходят на наших глазах в прошлое России, как ее губители, как мавры, хотя бы и бессознательные, германского империализма. Другого исторического следа от них не останется. Таков будет приговор истории.

Но и гетман Скоропадский со своим «левым» буржуазным кабинетом — только переходная форма. Скоропадский— командир наиболее привилегированного гвардейского полка, царедворец Николая II. Его основные законы списаны с основных законов Николая II. Он если не реставратор третье-июньского режима, то предшественник такой реставрации, предтеча, «недостойный развязать ремень» на ноге грядущего за ним бурбона.    

На Украине хозяйничает Германия. Она завоевала Украину, но удержать ее за собой и эксплуатировать ее она может лишь при опоре на некоторую внутреннюю силу. Германскому империализму нужна на Украине, как и вообще в России, власть «без лести преданная». Такую власть может дать только реставрация третье-июньского режима, опирающегося на класс помещиков. Это — единственный слой, который до и в начале войны держался германской ориентации. Он и теперь единственный, который может внутренне примириться с превращением России в германскую полуколонию.

Сейчас на Украине производится эксперимент: помещичью власть хотят модернизировать присоединением к ней либеральной буржуазии. Последняя по экономическим интересам не может быть орудием германского господства, но в силу временных политических соображений шатнулась в сторону германофильства.

Если эксперимент удастся, он может быть испробован и на остальной России. Трудность в том, что русская буржуазия даже в самом остром пароксизме религии всегда будет против раздела России, а для германского империализма это — существенный пункт его программы. Может быть, доля компромисса с русской реакцией Германия удовлетворится малым разделом России, т. е. отобранием областей, которыя она может удержать в своем непосредственном управлении, при военном контроле над остальной Россией, которую Германия охотнее всего вверила бы не Скоропадским, а настоящему бурбону.

Если русская буржуазия шатнется в сторону германской ориентации и за освобождение от большевиков заплатит независимостью России, тогда предательство Бреста будет довершено.

Теперь уже поздно говорить о восстановлении единого социалистического фронта, как этого хотят путиловские рабочие. Теперь уже поздно. Теперь этот лозунг устарел, ибо большевистский режим внутренне разложил и уничтожил силы социалистической демократии. Она теперь не достаточно сильна для роли спасителя страны, не говоря уже о нравственной невозможности для всякого честного демократа объединяться с Лениным.

Если Россия не станет протопоповски-гогенцоллернской, то только в случае, если будет создан единый национальный фронт борьбы за независимость и свободу. Такой «великий блок» прогрессивной России создал великий до-октябрьский период революции, который при всех своих недостатках и ошибках не забудется, как время наиболее гуманного, наиболее идеалистического, наиболее интеллигентного и наиболее честного режима из всех существовавших в России до сего времени.

Только восстановление этого «великого революционного, общенародного блока», но на основе крепкой связи во имя борьбы за независимость, могло бы дать России достойное внешнее и внутреннее положение. Но восстановление такого блока зависит не столько от социалистической, сколько от буржуазной демократии.

Вл. Розанов.

Киевский переворот

Происшедшие в Киеве события имеют первостепенное политическое значение.

Удачное стечение обстоятельств, в виде военных успехов Германии и нашего внутреннего кризиса, позволило ей в результате четырехлетней войны осуществить взлелеянный германскими империалистами план расчленения России. Созданием Украины Германия достигала одинаково отдаленных целей своей политики—уничтожения России, как великой державы, и цели ближайшей—получения необходимых для центральных империй запасов хлеба и сырья.

Требования эти как будто нашли себе полное обеспечение в обстановке, созданной брестским договором. Россия оказалась разделенной. Из Украины, возглавляемой послушным правительством, получались нужные проекты. Порядок, необходимый для надлежащего использования занятых областей, поддерживался радой при помощи германской военной силы.

Но, по-видимому, задача оказалась труднее, чем предполагали немцы. С одной стороны русский экономический и социальный развал превзошел все ожидания. С другой стороны само «украинство» не оправдало возложенных на него надежд.

Германия столкнулась с тремя факторами, которые конечным образом изменили ее план:

1) экономическая и социальная анархия, при которой невозможно осуществление каких бы то ни было хозяйственных заданий.
2) слабость рады и вообще всего самостийного движения.
3) сильное русское настроение, преимущественно в крестьянской среде.

Германские реальные политики очень скоро увидели, что им придется либо всецело перейти к режиму завоевания Украины и превращения ее в германскую провинцию, либо найти себе опору в умеренных малорусских кругах. Очевидно немцы слишком слабы, чтобы идти по первому пути. Им пришлось пойти на соглашение с Скоропадским.

Программа последнего отражена в обнародованной им "грамоте". Из нее совершенно ясен курс нового украинского правительства в отношении внутренне-политическом и социальном - это диктатура, восстанавливающая в области экономической и политической жизни старые законы.

В отношении внешнеполитическом грамота содержит указание на полную зависимость "возродившейся украинской державы» от центральных держав. Об изменении взгляда на Россию ничего не сказано.

Тем не менее ясно, что при полном формальном сохранении условий брестского мира переворот создает новую обстановку для отношений разорванных частей России. Знаменательно само по себе то обстоятельство, что Германия вынуждена в Киеве вести переговоры с лицами, примыкающими к партиям, стоящими на общерусской точке зрения.

Каково же должно быть отношение национального русского общественного мнения к совершившемуся перевороту? Мы не можем жалеть об устранении Голубовича и Ко. Но мы не можем и радоваться тому факту, что Украина спасением своим обязана «мощной поддержке центральных держав», которые «продолжают.... бороться за целость и спокойствие Украины. Русское национальное чувство не может не возмущаться при известии о том, как в «матери русских городов» распоряжаются ландскнехты германского императора. В отношении прекращения на Украине «социальной революции» мы можем только подчеркнуть, что фантастический опыт насаждения теоретического социализма, без соответствия  его местным условиям, должен был рано или поздно так кончиться.    

С точки же зрения национальных интересов России киевский переворот важен, поскольку он указывает на объективную силу факторов, ограничивающих размах германской политики. В оценке новых путей, которых вынуждена искать эта политика, мы должны исходить из нашей основной и неизменной точки зрения: Россия может примириться лишь с полным отказом от принципа брестского договора. Гарантией же действительности этого отказа может для нас быть только установление нового общеевропейского равновесия, обеспечивающего одинаковые интересы и России и ее союзников.

Пока эти условия не выполнены, пока продолжается на востоке грубое насилование нашей родины, а там продолжается героическая борьба, - мы должны помнить, что всякое действие Германии в России есть действие ее смертельного врага. И чем ближе он к нам, тем явственнее должно быть это сознание.

Еще по теме