Шарль Робер Рише

Мужество необходимо всем

Очерк Шарля Рише *)

    *) Шарль Рише—известный французский ученый, почетный член парижской академии наук, удостоенный за научные труды Нобелевской премии.

Нужно ли говорить, что презрение к смерти очень близко к истинной мудрости.

Все низкие страсти, которые трепещут в вас, вся эта животная привязанность к жизни, от которой не свободны самые великодушные, и которая иногда заставляет нас жертвовать идеей справедливости,—все эти человеческие слабости связаны с бессознательной и неограниченной любовью к жизни. Мы становимся истинными хозяевами самих себя только тогда, когда мы перестаем бояться смерти. Каждое человеческое существо становится достойным прекрасного имени «человека» только тогда, когда оно поймет, что жизнь—весьма немногое, и что не нужно жертвовать ей тем, что прекрасно, благородно и великодушно.

Не думайте, что храбрость необходима только солдатам. Она необходима всем. Без нее все теряет цену.

У одной благородной женщины спросили, какая добродетель наиболее необходима для мужчины. Она ответила:

«Мужество».
—«А для женщины?»

Ответ был тот же:

«Мужество».

Она была права. Мужество и храбрость одинаково необходимы как мужчине, так и женщине. Без мужества все остальные добродетели—ничто. Если нет мужества, теряют свою цену доброта, милосердие, мудрость, труд, постоянство, честь. Человек, испытывающий страх,— существо униженное, не внушающее никакой жалости.

Однажды, в условиях, которые излишне здесь объяснять, я видел человека, трепетавшего от страха, хотя опасность и не была особенно велика. Я испытал чувство непобедимого отвращения. Его слезы были оскорблением человеческого достоинства. Презирать смерть должен не только солдат. Мы все в известной мере должны питать такое презрение. В конце-концов, мы все знаем, что смерть—роковая необходимость для нас. Немного позже, немного раньше,—не все ли равно! Великие люди умели встречать смерть с гордым спокойствием. Сократ выпил цикуту почти с радостью в кругу своих друзей. Великие стоики древнего мира благословляли смерть, так как она приносила им освобождение и позволяла им быть самими собой.

Единственный способ быть сильным, могущественным, независимым, это—не бояться смерти.

Однако, я замечаю, что, говоря о мужестве, я говорю, главным образом, о презрении к смерти, как будто мужество состоит только в умении спокойно встретить смерть. Нет, мужество—нечто более трудное, и нам всем приходится убеждаться в этом каждую минуту нашей жизни...

В одной из наиболее странных своих драм Ибсен, стремясь дать наиболее мудрый совет Перу Гинту, заставляет его произносить короткую фразу:

«Будь самим собой».

Быть самим собой, несмотря ни на что, против всех, идти прямо по своему пути, никогда не лгать,—это настоящее мужество. Замечено, что все лжецы—трусы. И действительно, тот, кто храбр, не лжет никогда. Лгут всегда для того, чтобы избежать опасности. Храбрым не для чего лгать. Политический деятель, который знает, что он ведет свою страну к лучшему будущему, имеет мужество встретить храбро общее недовольство. Он не испугается общего шума и может поистине заслужить имя избранника. Да, в политической жизни нужен героизм для того, чтобы бороться с клеветой и неблагодарностью, этими двумя ядовитыми гадами, которые всегда идут вслед за великими реформаторами. Нужны мужество и героизм для того, чтобы встретить их презрительным молчанием. Мужество и храбрость необходимы ученым более, чем кому-либо.

Я не говорю, разумеется, о банальной храбрости, которая заставляет ученых не бояться взрывов, или бациллы дифтерита или опасных опытов с электричеством. Эта храбрость приобретается привычкой. Мужество ученого это—нечто другое: это-мужество, заставляющее говорить истину до конца, рискуя восстановить против себя общественное мнение и ученых и невежд. Это—мужество Христофора Колумба, Галилея, это—мужества нашего Бернара де-Палисси, создателя палеонтологии, это—мужество нашего великого Пастера. Великие идеи всех этих ученых были встречены недоверием и часто смехом. В известный момент каждая великая идея, высказанная ученым, является химерой, и мужеством ученого должно быть умение защищать эту идею.

Но и всем другим, не ученым, не политикам, всем скромным и маленьким работникам необходимо мужество. Разве не удивителен героизм тех рабочих и земледельцев, которые, из-за ничтожного заработка, тратят дни и ночи на борьбу с враждебными элементами? Необходимо мужество также и для того, чтобы переносить мелкие несчастья жизни, иногда более жестокие, чем крупные. Всем без исключения приходится вести борьбу с несчастьями и болезнями, а победить их может только мужество. Часто эти страдания кажутся почти непереносимыми.

Какое заблуждение! Позвольте мне напомнить вам совет, который дал когда-то Марк Аврелий жалующимся на свою судьбу:

«Бросьте взгляд на тех, кто еще более несчастен, чем вы, и почувствуйте к ним сострадание. Как, ты жалуешься, потому что твой слуга разбил дорогую вазу? Посмотри на тех, у кого пожар уничтожил дома. Ты жалуешься на свои болезни, но посмотри, сколько несчастных страдают гораздо сильнее тебя. Взгляни, как много кругом страдающих, и ты будешь утешен».

Да! Это действительно лучший способ обрести мужество: подумать о несчастьях ближнего. Сострадание к несчастьям других должно нас заставить испытывать презрение к нашему собственному несчастью. Не только против смерти необходимо мужество, но также и против страдания, против несчастий всякого рода, против болезней, преследований, изгнаний, клеветы.

Мужество и храбрость необходимы повсюду, в каждый момент нашей печальной жизни. Можно даже сказать, что презрение к смерти требует почти наименьшего мужества. Наши храбрые солдаты, наши герои, которые пали на поле чести, не заслуживают сожаления. Жалеть мы должны оставшихся. И эти оставшиеся нуждаются в наибольшем мужестве. Оно необходимо матерям, женам, невестам, отцам, которые видели, как исчезают их лучшие надежды со смертью их любимого дитяти. Эти страдания—самые великие из всех, и о них можно говорить с религиозным уважением. Всякое прикосновение оскорбляет эти муки. Они должны быть окружены целомудренной тенью и молчанием.

...Истинными мучениками являются не те храбрецы, которые со славой пали, сожженные быстрой смертью в борьбе с врагом, а оставшиеся матери и вдовы. Они проявляют героическое мужество, и мое сердце сжимается тоской, когда я думаю о них.

Да позволят они мне рассказать им одну из самых прекрасных легенд Греции,—легенду, быть может, чересчур жестокую в строгости.

Церера каждый год сходила с Олимпа для того, чтобы посетить жилища смертных. Однажды, когда она посетила скромную хижину земледельца, она увидала счастливую семью, где царили счастье и мир. Два молодых, красивых, веселых и сильных сына окружали заботами своих престарелых родителей. Тогда Церера, чтобы вознаградить их, дотронулась до них пальцем. И внезапно красивые юноши пали мертвыми в расцвете юности и здоровья.

Счастливы те, кто умирают молодыми...

Шарль Рише.

"Пробуждение", № 7, 1918 г.