Леонид Борисович Красин

Самообличение

Берлин, 15 мая.

По-видимому большие досуги вследствие недостаточности работы в области государственной деятельности дают г. Красину возможность посвящать много времени беседам с репортерами.

Нам уже приходилось отмечать удивительную бесцеремонность этих интервью. Привычка к ним сделала г. Красина крайне небрежным. И это дает возможность за громкими фразами видеть всю безнадежность защищаемой им позиции.

Г. Красин признает, что крестьянин, эта основная сила русского государства, не коммунист и коммунистом никогда не сделается. Он далее утверждает, что капиталист предприниматель может спокойно начать свою работу в России, конечно, на основании особого соглашения с советским правительством, и в таком случае работа даст ему не меньшую, а может быть и большую прибыль, нежели давали ему его собственные предприятия, на принципе частной собственности основанные. И вместе с тем г. Красин утверждает, что о восстановлении частной собственности в России не может быть и речи.

Неужели же сам г. Красин не понимает всей бессмысленности сопоставления этих положений?

Если крестьянин должен вести свое хозяйство не на принципах коммунистического строя, то как же можно утверждать, что частная собственность не будет признана в России?

Во-первых, крестьянское земельное имущество, в особенности в настоящее время, составляет весьма значительную часть имущества страны.

Во-вторых, чтобы крестьяне могли интенсивно работать, производить больше, чем они сами потребляют, (а только при этом условии возможно хозяйственное благополучие страны), необходимо, чтобы у крестьян было достаточно стимулов для такой работы.

Эти стимулы, как доказал опыт всех народов создаются стремлением крестьянина к накоплению богатств. Одно приобретение предметов домашнего обихода и орудий его хозяйства не может надолго составить достаточного импульса для работы.

Крестьянин должен получить возможность производительной затраты своего капитала и вне своего хозяйства, хотя например, в виде приобретения государственных займов. Таким образом крестьянские хозяйства, построенные на начале частной собственности, должны неизбежно привести к развитию капитализма в стране. Это г. Красин отлично знает.

Допустим далее, что г. Красин вполне убежден, что весь персонал советского правительства, включая его заграничных представителей, не составляет того кадра, из которого сложится будущий класс капиталистов путем своевременного приобретения иностранной валюты. Но ведь тот класс предпринимателей, который он заманивает к работе в России, обещая им громадные выгоды, имеет очевидно своей единственной задачей увеличение своих капиталов.

Что же будет с этими капиталами? Должны ли они быть целиком экспортированы из России и в таком случае Россия останется на веки на том же хозяйственном уровне, или точнее среди той же промышленной разрухи, которая ее в настоящее время характеризует, или же эти барыши должны быть обращены на улучшение и расширение процесса производства. Но в таком случае как же можно отрицать право частной собственности в России?

И с другой стороны к чему вообще уничтожение института частной собственности, когда одновременно всем производителям-крестьянам и промышленникам обещаются громадные барыши? Ведь частная собственность на орудия производства только потому и отрицается приверженцами социалистического строя, что она значительную часть доходов народного хозяйства отдает в руки предпринимателей.

Стыдно читать такого рода рассуждения, когда они исходят от человека, занимающего ответственный политический пост и несомненно обладающего серьезными знаниями. Но надо быть объективным даже к своим злейшим политическим противникам.

Для всех совершенно очевидно, что политические идеалы пролетарского государства и коммунистического хозяйства погибли безвозвратно. Надежды на всемирную революцию становятся с каждым днем все более и более призрачными даже и для самых фанатических ее сторонников.

Где же искать спасения от угрожающей большевизму гибели? Внутри страны, где фразами никого обмануть нельзя, спасение остается в грубой силе, и, как всегда, насилие должно изо дня в день становиться все более и более резким. Отсюда переход от армии по набору е коммунистическим ячейкам, далее, к башкирам, латышам, китайцам.

Вовне грубая сила заменяется не менее грубой рекламой. Какой бы то ни было ценой, надо убедить Европу, что работать с Россией и в России возможно, что предпринимательская деятельность может и там дать блестящие результаты.

Все построено на спекуляции, на самые низменные чувства человека. Внутри страны на чувстве животного страха, вовне — на возбуждении стремления к наживе.

Руль. - Берлин, 1921 № 174, 16 (3) июня