По материалам периодической печати за июль 1917 год.
Революция в опасности
Революция в опасности, это — факт.
Обращение Временного Правительства к населению, подписанное министром - председателем Керенским, явно и решительно становится на контрреволюционную почву «гражданского мира».
«Правительство убеждено, что в исторический момент, когда решаются судьбы родины, русские граждане забудут перед лицом неприятеля разделяющие их споры, объединятся в великом жертвенном подвиге... Перед таким единением не страшны будут ни внешний враг, ни внутренняя разруха. Свобода, спаянная национальным единством и воодушевлением, не может быть побеждена».
Так—черным по белому—написано в обращении Керенского. Прочитывая его, вы встретите случайную фразу о революции, но там говорится,
«что вся непобедимая мощь русской революции будет обращена на спасение России и восстановление ее поруганной малодушием и презренной трусостью чести».
Итак, не капиталисты и помещики против рабочих, крестьян, контрреволюционные генералы против революционных солдатских масс, Государственная Дума с кадетами и контрразведкой против революционной партии соц.-демократии, не буржуазно-помещичья контрреволюция, поддержанная изменой «правящих» верхов И. К. и партии с.-р-ов и м-ков—против революции, не смертельные враги борются за власть и господство, за смерть и за гибель революции, — а «русские граждане», забывая «разделяющие их споры», спаянные «национальным единством», обращают всю «мощь революции» на спасение страны.
Жалкие, никчемные лохмотья фраз!
О чем прикажут позабыть рабочим и крестьянам г-да коалиционные диктаторы?
О «несправедливых» домогательствах рабочих, о сокращении рабочего дня, о стеснении «личной инициативы» предпринимателей?
Тогда обнаружат неопровержимое кровное родство с знаменитым виттевским отношением к братьям-рабочим, тогда исполнят только приказание кадетского съезда.
Или, быть может, прикажут крестьянам забыть о земле без выкупа, о переходе земли в руки крестьянских комитетов до Учредительного Собрания, — тогда только исполнят приказание того же съезда кадетов, заявивших, что они не социалисты, а за частную собственность на землю, что борьба с «самочинными» комитетами есть «спасение страны» от анархии.
Или, быть может, прикажут забыть солдатам, что они крестьяне и рабочие?
Или думают, что все трудящиеся массы забудут, что грабительская война, давшая и дающая капиталистам ежедневные миллионы барышей, а рабочим и крестьянам— смерть и разорение, что грабительская война продолжается?
Жалкие, никчемные лохмотья фраз!
Не помогут тысячекратные повторения слов «родина», «Россия», «спасение», «оборона».
Недаром кадетская «Речь» пишет, что «обращение является хорошим началом и должно встретить всеобщее одобрение и поддержку».
Недаром с плохо скрываемой радостью «Речь» констатирует, что обращение Вр. Пр-ва «ни единым словом не упоминает о партийных спорах», что «новая власть становится на общенациональную почву и говорит языком, лишенным прежнего налета «революционных фраз». Да, это так.
Недаром Церетели говорил о «принудительных жертвах» масс, недаром выделяется особый комитет обороны.
Неизвестно, каковы будут впредь эти жертвы по обороне.
Пока — восстановлена смертная казнь, восстановлена охранка с ее обысками и арестами, воскрешен царский кодекс, воспрещена свобода собраний на фронте и буйствует союз контрразведочной шемякинской прокуратуры и бессовестной лжи и клеветы Алексинского.
Пока — вожди пролетариата в Петропавловке, под арестом пролетарии и солдаты, а Пуришкевичи и Масленниковы на воле.
Что будет впредь?
«Только железной властью суровых условий военной необходимости и самоотверженным порывом самого народа может быть восстановлена грозная государственная мощь, которая очистит родную землю от неприятеля и привлечет к великой работе все живые силы страны на дело ее возрождения».
Живые силы, т. е. нерабочие, не крестьяне, а контрреволюционные помещики и капиталисты из Думы и Гос. Совета, — вот кого привлекают теперь ответственные перед «совестью и разумением» правящие круги.
И
«исполненное сознанием священного долга перед отечеством Правительство не остановится ни перед какими трудностями и препятствиями для достойного чести великого народа завершения борьбы, от исхода которой зависит будущее России».
«Ни перед какими препятствиями». Просто и ясно.
Пока эти препятствия встречались только в борьбе с «анархией» и почему-то не обнаруживались в контрреволюции.
Пока только при взятии Петропавловской крепости, дворца Кшесинской, устройстве Сестрорецкого прорыва и общепитерского разоружения не останавливались ни перед какими препятствиями.
Что будет впереди?
Контрреволюция штурмует, оборонцы хоронят революцию
Диктатура шествует. Безответственное «раздумье» и «совесть» коалиционных «социалистов» молчат.
Ц. И. К. и оборонцы жалобно, бессильно и бессвязно лепечут «патриотические» фразы и трусливые советы.
Вчера оборонцы отказались и от жалкого «контроля» над правительством, который у них был, и свели «советы» к роли никчемных штемпелей контрреволюции.
Вчера они согласились на безответственную диктатуру, вызвав громкое ликование всей контрреволюционной своры с «Речью» во главе.
Вчера Ц. И. К., с.-р. и м-ки отказались от контроля над армией, отдав ее во власть бесконтрольных главнокомандующих, во власть смертной казни и тюремной безгласности на услужение буржуазно-помещичьей контрреволюции.
Вчера Ц. И. К. и оборонцы отказались всенародно и на весь мир от какой бы то ни было борьбы за мир и объявили войну священным делом революции, предав революцию на услужение союзно-русскому империализму.
И это прикрыли программой 8 июля, над которой посмеялся Керенский, ни словом не упомянув о ее требованиях, над которой надругались кадеты, назвав ее «ни к чему не обязывающей фразеологией».
Это было вчера.
Но этого мало.
Диктатура шествует.
Контрреволюция требует, и оборонцы, позорно и трусливо предавая революцию, бегут... в Москву.
Учредительное Собрание отложено. Срок не указан, но намечен не ранее декабря.
Московское Совещание «принципиально» решено на 25 августа.
Министр Чернов заявляет о том, что переход земли к народу безвозмездно не «исключает и государственного» возмездия за отчуждаемые помещичьи земли.
На последнем заседании Временного Правительства постановлено: «на время войны» предоставить министру военному и внутренних дел право не допускать и закрывать всякие собрания и съезды, которые могут представлять опасность в военном отношении государственной безопасности!
Итак, сегодня, по требованию контрреволюции, Учредительное Собрание отложено, Московское Совещание назначено, отменена свобода собраний.
Вот так осуществляется программа 8 июля!
Так нещадно - свистит и бьет коалиционная диктатура.
И оборонцы, как стадо, с жалобным блеянием бегут на заклание в свой позорный Версаль, в Москву.
И это называется у них «спасением революции»!
Несчастная революция!
В. Володарский
Суровые меры
31 июля
Многие уже откликнулись так или иначе на строгие мероприятия революционной власти. Вся правая печать, до «Речи» включительно, разумеется, в восторге от них. Большая часть левой, как нам уже приходилось отметить, ограничивается вариациями на тему: «нельзя не сознаться, но нельзя и не признаться». Определеннее всего высказывается «Новая Жизнь». И вот как она квалифицирует, между прочим, факты, играющие, несомненно, большую роль в числе мотивов того «уныния», о котором говорят газеты:
"Контрразведочное бюро при генеральном штабе из специального военного сыскного учреждения постепенно превращается в доброй памяти охранное отделение. Растут его полномочия, расширяются его функции, и скрывшиеся на некоторое время в тени революции шпики (только ли контрразведчики? чьи еще?) снова восседают на тумбах петербургских перекрестков.
Снова пускаются в ход каторжные статьи царского свода законов, снова заработали опытные ученики щегловитовской школы. Снова обвиняют людей и сажают в тюрьмы на основании подозрений и никого не уличающих улик. Снова неделями держат людей, преданных революции, по тюрьмам, не предъявляя им никакого обвинения".
Как же расценивает эти факты «Новая Жизнь»? Как понимает она права и прерогативы революционной власти вообще? И как, в частности, представляет себе задачи нашего революционного Правительства?
"Власть может во время революции закрывать газеты, может сажать в тюрьмы...
Но суровая с «Правдой», суровая с левыми «заговорщиками», она должна, если она революционная власть, быть сугубо суровой с титулованными заговорщиками в генеральских эполетах, суровой по отношению к разнузданной желтой контрреволюционной печати.
Наряду с пользованием «реквизитами власти» должно идти неуклонное выполнение революционной программы революционной демократии: нельзя одними репрессиями спасти родину от внешнего врага, нельзя одними репрессиями бороться с анархией и хозяйственной разрухой, спасти революцию".
Вряд ли что тут, по совести, можно возразить...
Не туда попали!
Совет 2-го Попечительства о бедных, полагая, что
«в грозный час,когда дорогая нам Россия и ее свободы стоят на краю гибели, все граждане должны объединиться»,
обратился во все попечительства о бедных, во все санитарные попечительства и объединенные организации солдаток с резолюцией, на которой, по мнению вышеназванного совета, все эти элементы могли бы объединиться
«и от лица столь мощной и вполне демократической организации выбрать несколько делегатов на предстоящее совещание в Москве».
Резолюция, предложенная на обсуждение солдаток, не оставляет никаких сомнений в том, что она исходит из кругов, глубоко-реакционных и враждебных революции.
Основные положения резолюции:
«Россия должна быть едина и нераздельна, мир не должен быть заключен, пока враг не изгнан из пределов России. Во всей стране должно быть уничтожено своеволие самочинных организаций; армия и ее тыловые части в течение времени военных действий не должны принимать никакого участия в политической и в социальной борьбе разных партий. Посему никакая агитация в армии и ее тыловых частях во время войны не может быть допущена.
Вследствие этого выборы в Учредительное Собрание следует отложить до заключения мира и т. д ».
Правление Союза Солдаток обсудило эту резолюцию и вынесло свою. В этой последней правление Союза Солдаток отметило контрреволюционный характер предложенной резолюции и подтвердило свою солидарность с Совет. Раб. и Солд. Депутатов.
С этой-то резолюцией пошли 24 июля солдатки на собрание, где, по мнению авторов резолюции, должен был состояться священный союз людей чуждых и враждебных классов.
Картина получилась поистине превосходная. Еще до собрания чувствовалась натянутость между двумя группами, из которых, кстати сказать, группа солдаток преобладала численностью. С одной стороны — чопорные солидные благотворители высших кругов, среди них и «сестрица» солидных размеров, с другой — оживленная, несколько шумная группа солдаток.
Собрание началось с чтения резолюции Совета 2-го Попечительства, к которой председатель делал разъяснения.
В начале же собрания представительница солдаток подала свою резолюцию и просила ее огласить.
Если уже чтение резолюции солдаток сразу вызвало сильное недовольство почтенных добродетелей, то последующая дискуссия привела их буквально в негодование.
Заявление одной делегатки, что солдатки не могут сказать своим мужьям, чтобы они воевали до «победного конца», до последнего солдата, что война начата не нами, и, не зная ее целей, мы не можем принимать таких резолюций; другой делегатки, — что стыдно призывать солдаток уничтожать свободы, добытые рабочими и солдатами; третьей делегатки, — что призыв «Россия должна быть едина и нераздельна» есть отказ от демократического лозунга права на самоопределение наций и т. д. и т. д., — привели инициаторов собрания в ярость.
Послышались не очень демократические нотки:
«Мы — русские», «ленинские рассуждения», а солидная «сестрица» не постеснялась бросить: «если так, то солдатки не любят своих мужей»...
Солдатки и раньше знали, что встретятся не с друзьями, но тут уже буквально не было возможности оставаться, и шумной и дружной гурьбой они покинули зал, оставив заявление.
Не туда попали, господа!
Солдаток слишком задела война, их многому научила революция.
Страна на краю гибели, завоевания революции в опасности, контр революция выступает со всей силой. Верно!
Но в этот грозный час место солдаток—в рядах борющегося пролетариата, революционных солдат и беднейших крестьян.
И всяким контрреволюционерам на их попытки увлечь солдаток в контр-революционные авантюры мы скажем:
Руки прочь!
Солдатка Ф-а.
Еще по теме
| 